— Зачем? — растерялся Сергей. — Я ведь могу звонить из дома.
— Конечно, можешь, но с этим удобнее. Подъехал, набрал номер, она и выглянула в окно. Не сломай только.
— Не сломаю, — Сергей бережно взял телефон. — Я обязательно верну. В целости и сохранности.
— Можешь не возвращать, — Олег Семенович скупо улыбнулся. — Считай, что это мой тебе подарок. Правда, с одним непременным условием…
— Все ясно, — перебил его Сергей. — Конечно, я буду звонить.
Олег Семенович похлопал его по руке.
— Вот и славно. Пойми, Еве сейчас это нужнее всего. Даже не я, не моя поддержка, а кто-то со стороны. Если ты вытянешь мою дочь из этого болота, я… То есть, если, конечно, получится… — голос у Олега Семеновича дрогнул. — В общем, мы будем тебе очень благодарны.
— Я постараюсь, — Сергей смутился, даже отвел глаза в сторону. — Она что, снова резала вены?
— Нет, на этот раз пыталась себя отравить. Транквилизаторами. Успели откачать… Но все равно ситуация патовая. У нее кризис, понимаешь?
— Я все понял, Олег Семенович, — Сергей неловко упрятал телефон в нагрудный карман. — Только я хочу, чтоб вы знали… Ваша дочь — она, действительно, очень хорошая. И мне она совсем не чужая. Правда, не чужая! — мальчуган смешался. Наверное, он сказал немного не то, что собирался, но ему, в самом деле, хотелось утешить сидящего перед ним человека.
— А вы можете отвезти меня к ней?
— Прямо сейчас?
Серега кивнул.
Олег Семенович захлопнул дверцу, молча завел двигатель. Движения его приобрели уверенность, и Серега подумал, что, возможно, частицу этой уверенности подарил отцу Евы он, Вот ведь как выпало…
Мальчуган ощутил прилив паники. И даже не паники, — самого настоящего ужаса от того, что доверие Олега Семеновича может не оправдаться. Ведь, в сущности, он, Сергей Чохов, был никем. Ни врачом, ни гуру, ни психиатром. То есть он был той самой малостью, за которую могла уцепиться Ева, но могла ведь и не уцепиться!
И тогда снова черная безнадега, снова лезвие ножа и комариное жало с наркотическим ядом…
Сереге стало по-настоящему страшно.
Глава 8
Встречу им не разрешили, поскольку Ева спала. Точнее, в сон ее вогнали транквилизаторами. В самом деле, зачем лечить, если можно усыплять? Пациент спит, время идет. Оплата-то повременная! То есть, может, сон — и впрямь лучшее из лекарств, но то, как дежурный врач шевелил белесыми бровками, с каким глубокомыслием изрекал путаные слова и прогнозы, Сереге крайне не понравилось. Пахло явным палевом; послушав доктора, он в этом почти уверился. Ни фига эти лекари, конечно, не добьются. Денег из Олега Семеновича выкачают под самую завязку, а гарантий никаких не дадут. Да и какие, к лешему, гарантии, если все их лечение основано на сплошной химии! Опять, небось, станут колоть и привязывать к койке, следить по ночам и не подпускать живых людей на километр. С чего же тут выздоравливать? Наоборот — даже нормальный человек за бритву возьмется. Потому как полный депрессняк и никаких горизонтов. А еще болтают о позитивной мотивации, о капсулировании воспоминаний…
— Может, все-таки ее разбудить? — робко поинтересовался он, однако врач подростка даже не услышал. То есть услышал, конечно, но не счел нужным отреагировать. В самом деле, зачем отвечать на заведомую глупость? Глядя на его волевое и чистое, без единого прыщика лицо, Серега мысленно записал лекаря во враги. Потому что с такими физиями людей режут и отправляют на кладбища, но никак не лечат. Это вам не Лидочка с ее славной косой. Уж медсестра-то одним взглядом заставляла взбадриваться и идти на поправку! А если кругом сплошные сфинксы да роботы, то никакой мотивации не будет, хоть пополам тресни…
Палату, где лежала Ева, им показали, подробно объяснили насчет разрешенных продуктов, познакомили с распорядком дня. Более говорить было не о чем, и, покинув больницу, Олег Семенович отвез Серегу домой.
Уже через пяток минут, запершись у себя в комнатке, Серега вызванивал Стаса:
— Привет, это я…
— A-а, массовик-затейник? Что там у вас опять стряслось?
— Да так, маленькая заварушка.
— Ничего себе — маленькая! Вся школа на ушах стоит. Говорят, вы коллективное побоище устроили — класс литературы в окрошку разгромили.
— Да фиг с ним — с классом. Дело в другом…
— Ну-ну, давай рассказывай.
— Помнишь, ты как-то говорил, что лучшее средство от наркоты — горы и небо?
— Ну, было такое.
— В общем… — Серега разволновался. — В общем, человека одного надо спасать. Самым срочным образом.
— Друга, что ли?
— Ага… — Серега снова смутился. — Понимаешь, это даже больше, чем друг.
— Родственник?
— Ну, почти…
— Загадками говоришь. — Стас фыркнул. — Сначала побоище в кабинете, потом друг какой-то…
— Он не какой-то!
— Ладно, ладно… Можно, конечно, попробовать, но после того, что ты выкинул на прошлых полетах…
— Так это же не я — это Тарас!
— Вот только не надо мне арапа заправлять! Без тебя Тарас бы вовек не решился на такую авантюру. Он парень дисциплинированный, знает, что можно, а что — нет. А ты приехал, слетел с горушки лихой фанерой, и вся дисциплина пошла прахом.
— Но все ведь обошлось!
— Радуйся, что обошлось. Могло и не обойтись.
— Брось, Стас! Тут — совсем другое. Помощь-то не мне нужна, а моей однокласснице. Она, правда, отличная девчонка — хорошая, добрая. Только вот курит… — вконец запутавшегося Серегу неожиданно осенило. — Вот ты скажи, если бы Лиду похитили, а после посадили на иглу, то как бы ты к этому отнесся?
— Погоди, погоди! При чем тут Лида?
— При том, что похитить могут кого угодно! А если еще и в Турцию увезут да к наркотикам приучат…
— Слушай, какая Турция, какие наркотики! Давай без фантазий!
— Это не фантазии! Я сам сегодня к ней в больницу ездил. Хотели проведать, а нас не пустили.
— К Лиде?
— Да нет же, я про Еву толкую — одноклассницу свою, — Серега волновался и говорил сбивчиво, перескакивая с первого на десятое. — Понимаешь, она уже почти поправилась… Ее ведь и в школу нашу специально перевели, чтобы, значит, другая обстановка, чтоб никто не знал ничего о прошлом.
— О Турции, что ли?
— Ну да, я же говорю! А Сэм каким-то образом пронюхал.
— Опять Сэм?
— Ага, шишак-то на голове чешется небось?
