добавила: — И что теперь ты должен научить ее говорить на языке исландцев.
Как велит обычай, в тот вечер в становище был устроен большой пир. Все были приглашены в палатку Шили, которому хотелось быть хозяином этого праздника. Когда оказалось, что старику в последнее время не очень везло с охотой, эскимосы принесли ему дары в виде мяса и другой пищи.
Люди много ели, танцевали, смеялись, разговаривали и снова ели.
В разгар праздника Апулук вскочил со своего места. Он схватил бубен и запел:
Апулук остановился перед Сёльви и, раскачиваясь под звуки бубна, снова запел:
Неожиданно он отшвырнул бубен, подхватил Сёльви на руки и понес ее из палатки, невзирая на общие протесты. Лейв и другие молодые люди попытались остановить его, но Апулук крепко держал свою добычу и раздавал удары налево и направо. Выбравшись из палатки, он опустил Сёльви на уже приготовленные и запряженные сани, криком поднял собак и помчался по хрупкому льду.
Торстейн с удивлением наблюдал за этим похищением. Он не знал, должен ли он вмешаться и освободить Сёльви, но, вспомнив, что во время возвращения в стойбище Сёльви все время держалась рядом с Апулуком, решил этого не делать.
— Что это с ним? — спросил он у Лейва. Когда Лейв вернулся в палатку, из носа у него текла кровь.
Лейв засмеялся:
— Апулук похитил себе жену, Торстейн. Так здесь люди женятся.
Наруа сидела между Шили и своим отцом. Она подняла глаза на Лейва.
— Мой брат уже не вернется сюда. Разве что в гости через несколько лет, но жить здесь он больше не будет.
— Что? — воскликнул Лейв и вытащил из носа клок заячьей шерсти, которую засунул туда, чтобы остановить кровь.
Наруа посмотрела на большие плоские камни пола и повторила слова Апулука:
— Может, желание найти эту землю и поселиться там вместе с этим родным человеком бьется в его крови, бегущей по жилам.
— Ты хочешь сказать?.. — Лейв с изумлением смотрел на нее.
Наруа кивнула и смущенно взглянула на вход в палатку.
Лейв с криком вскочил. Он схватил Наруа за длинные волосы и, не обращая внимания на ее громкие протесты и поднявшийся в палатке шум, потащил к выходу.
Несколько молодых людей хотели преградить ему путь, но он отшвырнул их. Старый Шили довольно посмеивался. Он бил себя по коленям и с улыбкой кивал Торстейну.
— Какое счастье! — воскликнул он. — Какое огромное счастье! Сразу два похищения невест на моем празднике!
Выбежав из палатки, Лейв в растерянности остановился.
— Твои сани стоят за палаткой моего отца, — шепнула ему Наруа. — Я запрягла собак и собрала все, что нам необходимо.
Лейв с облегчением снова схватил ее за волосы.
— Я правильно все делаю? — шепотом спросил он.
— Напусти на себя более грозный вид, а то тебе никто не поверит, — посоветовала Наруа и снова громко запричитала.
Лейв решительно потащил счастливую жертву к своим саням. Бросил ее на лежавший на них груз и поднял собак.
Сани со свистом пролетели по рыхлому береговому льду и помчались по замерзшему еще фьорду.
Лейв держал путь на север. Там, далеко на льду, он видел черную точку и знал, что что это Апулук и Сёльви остановились и ждут, чтобы они с Наруа к ним присоединились.
Примечания
1
Тинг — древнескандинавское народное собрание, в которое входили все свободные мужчины. (Здесь и далее примечания переводчика)
2
Кнарр — судно с округлыми бортами, одним прямоугольным парусом и веслами, использовавшееся для торговых перевозок и дальних путешествий.
3
Дома из камня и торфа — эскимосы строили их, выкладывая две каменные стенки, между которыми засыпался торф.
4
Умиак — эскимосская грузовая лодка с открытым верхом, имеющая деревянный каркас, обтянутый шкурами, парус, весла и руль. Умиак называют женской лодкой (в противоположность каяку — мужской
