— Дитя моя, я так сожалею, — и заключил ее в объятия.
Анжи стояла, прижатая к нему, и хотела высвободиться из крепкого объятия этих больших рук. Одна из них скользнула вниз и замерла на спине, привлекая ее все ближе. Испуганное лицо Анжи на мгновение прижалось к щеке Баррета, и она не увидела выражения полного удовольствия на его опаленном солнцем лице; так же, как и он не увидел отвращения, мелькнувшего в ее глазах. Сожалея, что не может держать ее в своих объятиях все время, Баррет неохотно выпустил девушку и твердо сказал:
— Вам пришлось столько перенести, Анжи, моя дорогая. Но теперь вы в безопасности; вы дома. Я буду заботиться о вас здесь, на Тьерра дель Соль. Все ваши волнения уже позади, дитя мое.
Широко открытыми глазами она смотрела на своего покровителя.
— Спасибо, сэр, — пробормотала Анжи и почувствовала некоторое облегчение. Его карие глаза были теплыми и добрыми, хотя рука, которой он все еще сжимал ее руку, была холодна как лед. Анжи он показался старым, но, возможно, это могло бы сделать их отношения более доверительными. Может быть, этот седой джентльмен заменит ей доброго внимательного отца, о котором она всегда мечтала и которого никогда не имела. Возможно, он будет оберегать ее и заботиться о ней, как о дочери, и она будет заботиться о нем, читать ему тихими вечерами, уважать его и даже любить, как если бы он был ее настоящим отцом.
Взяв девушку за руку, Баррет отвлек ее от этих мыслей:
— Вы должны познакомиться с моей свояченицей, Анжи. Она ждет нас.
Он взял ее под руку, и Анжи, почти бессознательно, захотелось высвободиться. Но вместо этого ее пальцы сомкнулись в его руке, и она последовала за ним через высокую дверную арку в большую пышно убранную комнату. Такими толстыми были кирпичные стены гасиенды, так плотно закрыты оконные ставни и двери, что Анжи уже не слышала больше вой ветра. Восхищенная радующей глаз комнатой с высоким потолком и массивной добротной мебелью, Анжи внимательно рассматривала обстановку. Только сейчас ей пришла в голову мысль, что Баррет МакКлэйн, который вел ее по своему дому в гостиную, был очень богатым человеком.
— Анжи, моя дорогая. — Она вздрогнула, услышав мягкий женский голос. Маленькая темноволосая женщина, одетая в белую кружевную блузку с длинными рукавами и юбку из прекрасного голубого льна, направлялась к ней. Улыбка женщины была дружелюбной, а ее глаза смотрели на Анжи тепло, по-доброму. Эмили Йорк выглядела очень молодо. Ее небольшое привлекательное лицо было милым и добрым, а волосы, в которых лишь кое-где мелькали серебряные нити, были черными. Ее светло-голубые глаза, обрамленные темными ресницами, излучали свет и тепло.
— Я — Эмили Йорк, Анжи, — улыбающаяся женщина протянула ей руку.
Царственно выглядевшая Эмили понравилась Анжи с первого взгляда, и девушка, робко улыбнувшись ей, пожала протянутую руку.
— Рада познакомиться с вами, мисс Йорк.
— Мисс Йорк, действительно, — Эмили рассмеялась и крепко обняла молодую девушку, в то время как Баррет смотрел на нее с нескрываемым восхищением.
— Вы будете звать меня тетя Эмили; ни на какое другое имя я не откликнусь. — Она крепко держала Анжи в объятиях. Девушка была на несколько дюймов выше маленькой брюнетки. Пока она стояла, дав этой милой женщине обнять себя, ее глаза скользили по просторной комнате.
Небрежно облокотившись о дверной проем, с руками, сложенными на плоском животе, и скрещенными ногами, поблизости стоял высокий стройный мужчина, внимательно разглядывавший ее. Его густые волосы были чернее ночи, а глаза — цвета дыма. Его нос был прям и аристократичен, а рот — полный и чувственный. Озноб охватил Анжи. Мужчина смотрел так, словно видел всю ее через поношенное платье, как будто он четко знал, как она выглядит без одежды. Ее лицо вспыхнуло от смущения, и Анжи почувствовала легкую дрожь в коленях.
— … так что чувствуйте себя, как дома, — продолжала Эмили Йорк, и Анжи осознала, что невысокая ласковая женщина выпустила ее из своих объятий.
— Я… да, мэм, — Анжи старалась отвести глаза от высокого мужчины на другом конце комнаты, но не могла. Никогда, даже в самых смелых мечтах, Анжи не представляла себе мужчину такой физической красоты, каким был этот смуглый прекрасный незнакомец. Когда он, оттолкнувшись от двери, направился к ней, девушка задрожала.
— Что с вами, дитя мое? Вы переутомились, — сказал Баррет МакКлэйн, заметив, как вздрогнуло ее стройное тело. — Я сейчас позвоню, и слуга проводит вас в вашу комнату и ванную.
— Уверен, что у нее найдется еще немного сил, чтобы познакомиться с будущим сыном, — сказал темноволосый мужчина, приблизившись. Анжи не видела, как нахмурился Баррет МакКлэйн. Ее большие изумрудные глаза были прикованы к высокому человеку, как будто в комнате больше никого не было.
— Мой сын думает, что он уличный клоун, Анжи. — Баррет движением собственника положил руку ей на плечо. — Пекос, это Анжи Уэбстер. Анжи, это мой единственный сын, Пекос.
Обращаясь к сыну, он сказал:
— Пекос, я уверен, ты помнишь, о чем мы говорили перед приездом Анжи.
Пекос остановился прямо напротив Анжи. Сейчас он стоял так близко, что она невольно сделала шаг назад. Пекос невозмутимо посмотрел на нее и мягко сказал:
— Да, отец. Но ты не упомянул тогда, что она выглядит, как небесный ангел. — Когда он произносил слово «ангел», его лицо приобрело сардоническое выражение, и Анжи инстинктивно почувствовала, что оно было адресовано ей. Гибкая смуглая рука протянулась к ней, и он сказал:
— Не хотите пожать мне руку? Или это будет мне чего-то стоить?
Совершенно смущенная его странным поведением, Анжи вложила свою руку в его ладонь и была удивлена, почувствовав, каким теплым и крепким было его пожатие. Пекос встряхнул ее руку, и когда она попыталась высвободить ее, он усмехнулся и отказался отпустить.
— Да, сэр, без сомнения, вы нашли очаровательнейшую малышку. — Его серые глаза подсмеивались над ней. — Она выглядит, как настоящий ангел, и вознесет вас прямиком на небеса. Не так ли, папочка?
Опаленное солнцем лицо Баррета МакКлэйна вспыхнуло, и он холодно сказал:
— Анжи, дорогая, не обращайте внимания на моего грубияна-сына. — А Пекосу отрезал: — Немедленно отпусти ее руку.
— Гмм, — протянул Пекос и медленно выпустил маленькую дрожащую ручку. — Спорю, что она — ангел.
Не говоря больше ни слова, он повернулся на каблуках и невозмутимо двинулся по направлению к двери, в которой и появился вначале. Анжи смотрела, как он идет, и спрашивала себя, всегда ли высокий красивый сын ее будущего мужа ведет себя так причудливо. Глядя, как перекатываются под тончайшим белым шелком рубашки мускулы на его плечах, Анжи, не отрываясь, смотрела ему вслед. Внезапно Пекос обернулся у дверного проема.
— Я буду считать минуты до обеда, — сказал он с довольной улыбкой на смуглом лице. — Я собирался поехать в город сегодня вечером, но теперь передумал.
Три человека, следившие в этот миг за ним, испытывали разные чувства. Эмили Йорк с широкой улыбкой любви и одобрения смотрела на своего единственного племянника. Она была счастлива, что он останется дома пообедать с ними. Баррет МакКлэйн смотрел на сына с нескрываемой ненавистью, взбешенный его невежливым поведением и расстроенный тем, что его дикий необузданный отпрыск решил остаться вечером дома. Анжи Уэбстер взирала на Пекоса с благоговейным трепетом и озадаченностью. Она почувствовала смутную опасность для себя, которая исходила от этого потрясающе красивого мужчины. Она была достаточно умна, чтобы почувствовать это, и достаточно женщина, чтобы быть заинтригованной.
Пекос посмотрел на всех троих, словно с легкостью читал их мысли. Затем громко рассмеялся, повернулся и вышел, заставив их смотреть ему вслед. Он оставил в душе каждого именно то впечатление, какое и хотел, и сделал это без особых усилий. Пекос засунул руки в карманы узких коричневых брюк и зашагал по коридору в свою спальню.
Там он лениво развалился на кровати, положил руки под голову и сказал вслух:
— Так значит, сладенькая девочка, на которой хочет жениться мой дорогой старик, не кто иная, как моя прекрасная Ангел из приграничного городка. Ах, Ангел, Ангел. Ты сейчас в своей комнате гадаешь,
