Дарингтона. Оглядела толпу раз, другой и замерла.
Нет, не может быть.
— Это и есть лорд Дарингтон? — тихо обратилась она к матери, но та, разумеется, не услышала.
— Невероятный позор! — Джорджиана Старлинг никак не могла смириться с нарушением правил приличия. Еще бы, молодая леди осмелилась помахать джентльмену, а тот ответил поклоном. Невероятно! Немыслимо! — Заигрывает с девчонками, а от меня демонстративно отвернулся. Негодяй!
Да, высокий человек в синем сюртуке стоял в партере рядом с мисс Амелией Реллтон и улыбался Лизи. Даже из ложи Линни видела ямочку на щеке. Сердце забилось с небывалой скоростью, как будто собралось выскочить и убежать. А потом лорд Дарингтон неожиданно повернулся и в упор посмотрел на нее.
И подмигнул.
В этот момент сердце споткнулось и остановилось.
— О небеса! — потрясение воскликнула маменька.
Линни не обратила внимания на возглас, потому что, не отрываясь, смотрела на лорда Дарингтона. Знал ли он, кто она такая? Понимал ли, стоя над ней там, за пальмой, что утешает ту самую девушку, которую вышвырнул из поместья Айви-Парк?
Неужели, предлагая платок, всего лишь насмехался?
В этот момент улыбка лорда Дарингтона стала еще шире, и он действительно засмеялся.
— Наглец!
Линни возмущенно вскинула голову и мысленно пожелала обидчику провалиться сквозь землю и вернуться в ад, откуда он, должно быть, и явился.
Лорд Дарингтон тем временем едва заметно кивнул и переключил внимание на спутницу.
— Что-то неважно себя чувствую. — Линни встала и подошла к Эрнесту Уэрингу, графу Пеллерингу. — Отвезите меня домой. — Вообще-то она редко подавала голос и уж тем более никогда ничего не требовала, так что никто из сидящих в ложе не ожидал столь решительного тона. Однако всеобщее изумление действия не возымело.
Каролина вышла в коридор и направилась в сторону ротонды. Никто не заставит ее находиться в одном зале с лордом Дарингтоном, да еще и терпеть насмешки.
Хватит того, что этот человек безжалостно выгнал ее из родного дома, и веселиться ему она не позволит, особенно за счет собственного доброго имени. На этот раз матушка и мистер Эванстон не ошиблись. Лорд Дарингтон действительно оказался самовлюбленным повесой и даже не счел нужным вежливо вести себя с супругой того джентльмена, от которого унаследовал титул и поместье, — собственного четвероюродного дядюшки.
И он посмел насмехаться над ней!
Да, надо было высморкаться в его платок еще громче и откровеннее. По крайней мере, было бы не так обидно.
Глава 2
«Если уж речь зашла о лорде Дарингтоне и о выселении из поместья вдовствующей леди Дарингтон вместе с дочерью, то пришло время сказать пару слов и о самой дочери, леди Каролине Старлинг.
Автор признается, что имя достойной леди Каролины нечасто мелькало на страницах светской хроники, однако сейчас необходимо отметить, что скромная, тихая мисс собирается отправиться к алтарю не с кем иным, как с самим Эрнестом Уэрингом, графом Пеллерингом.
(Кстати, не кажется ли вам, уважаемые читатели, что имя и титул джентльмена просятся в стихи?)
Автор надеется, что леди Каролина найдет сельскую жизнь приятной, а особенно полюбит собак и охоту. Доподлинно известно, что лорд Пеллеринг души не чает в своей своре».
Ужасно, когда найти удобное положение в постели удается всего лишь за пять минут до того страшного момента, когда приходится вставать. Особенно если постель теплая, а в комнате так холодно, что кусок льда можно хранить целую неделю.
Судя по замерзшему носу, второе утверждение вполне соответствовало истине. Ну а в справедливости первого сомневаться не приходилось: наконец-то голова устроилась на подушке, руки и ноги согрелись, а собственные плечи перестали мешать. Ах, до чего же хорошо!
И тут в дверь постучали. Не тихо и деликатно, а настойчиво, резко и требовательно: бах-бах-бах!
— Линни! — послышался голос матери.
Проклятие!
Не дожидаясь ответа, Джорджиана ворвалась в комнату. Выглядела она далеко не лучшим образом: волосы накручены на папильотки, бледное лицо лишено обычной косметики.
Пробуждение не самое приятное.
Герцогиня, кажется, полностью разделяла мнение хозяйки. Верная подружка Линни, как обычно, спала в ногах, головой к двери, но сейчас грациозно поднялась, повернулась к леди Дарингтон задом и снова улеглась.
— Право, милочка, не стоит пускать эту кошку в постель.
«Эта кошка» возмущенно дернула хвостом. Линни не ответила. Она вообще редко говорила, однако мать не замечала молчания дочери.
— Ни за что не поверишь, — Джорджиана запахнула халат и продолжила взволнованный монолог, — в то время как мы здесь с тобой разговариваем, этот человек сидит в нашей гостиной!
Поскольку Линни не произнесла ни слова, местоимение «мы» можно было считать не самым подходящим.
— Что за невежество! — воскликнула леди Дарингтон. — Приехать в такую рань! Никто не наносит визиты раньше полудня — неужели он не знает?
Кем бы ни был преступник, светских обычаев он, судя по всему, действительно не знал.
— До чего же он… — Матушка замолчала, не находя нужных слов. Факт сам по себе странный. Джорджиане Старлинг, леди Дарингтон, никогда не приходилось опускать руку в карман за словом. — Если он считает, что можно отвернуться от меня на балу у Уортов, а потом появиться в моей гостиной за два часа до полудня и вести себя так, как будто мы закадычные друзья, то глубоко заблуждается.
Сердце Линни затрепетало. Да, честное слово, мелодраматично затрепетало. Глупое, слабое, нежное сердце. Наверное, пришла пора пригласить доктора Нилсона и попросить проверить, все ли с ним в порядке.
Но, разумеется, сердце затрепетало лишь потому, что лорд Дарингтон вел себя самым непристойным образом. И голова закружилась исключительно по той же причине.
— Лорд Дарингтон здесь? — с удивлением услышала Линни собственный голос. — Сейчас?
Джорджиана взглянула на дочь и нахмурилась. Она любила говорить, но не разговаривать.
— Спустись к нему, — приказала она и презрительно взмахнула рукой. — Я ни за что не пойду. Не готова принимать в столь неприличное время, еще даже чаю не успела выпить.
Линни тоже не успела выпить чаю, но данное обстоятельство почему-то не казалось важным.
— Да и вообще я не намерена принимать лорда Дарингтона. Никогда. — Джорджиана повернулась к воображаемому собеседнику, который, очевидно, имел неосторожность возразить. — Нет, нет и нет! Не нахожу в этом человеке ничего приятного. Ты его видела! — воображаемый собеседник внезапно испарился, а его место снова заняла Линни. — В субботу вечером он продемонстрировал свои ужасные манеры: привез в театр бедную девушку и уселся в партере, среди черни. Твой отец пришел бы в ужас, если бы узнал, как порочат его титул. — Леди Дарингтон закрыла лицо руками, сдерживая рыдания, и покинула комнату.
