Тайтус и Мэтти из коридора услышали крик младенца и стали обниматься. Потом Мэтти отправила Тайтуса на кухню заварить чай, а сама вошла в спальню, чтобы обмыть новорожденного.
Когда старая кухарка поднесла кричащего младенца измученной матери, Мэри Эллен взяла малыша в слабые руки и поцеловала его пушистую макушку.
– Добро пожаловать в этот мир, Клейтон Террел Найт-младший, – торжественно сказала она.
Сжимая крохотные кулачки, Клей-младший зацепил прядь материнских спутанных волос и открыл глаза.
Слезы радости защипали глаза Мэри Эллен, и она, склонившись над малышом, тихо прошептала:
– Если бы только он мог тебя видеть!
Когда, покормив младенца, Мэри Эллен провалилась в глубокий сон без сновидений, ее малыша, сытого и мирно посапывающего, положили в застеленную пеленками с кружевной оторочкой плетеную колыбель, предусмотрительно поставленную возле кровати.
Пока оба они мирно спали, ливень стих и перешел в мелкий затяжной дождь, а когда Мэри Эллен проснулась ближе к вечеру, дождь все еще шел.
Открыв глаза, она увидела двух Клеев сразу, старшего и младшего. Оба спали, оба были настоящие красавцы, и оба принадлежали ей!
Капитан Клей Найт в черных сапогах, синих форменных брюках и в белой сорочке, расстегнутой на груди, так что видна была повязка на ребрах, сидел, раскинув ноги, на стуле возле кровати, откинув черноволосую голову на высокую спинку. Глаза его были закрыты.
Мэри Эллен смотрела на него, словно он материализовался из той мечты, которую она так долго вынашивала в себе.
Клейтон Найт-младший, двадцати четырех часов от роду, в белой распашонке, сшитой любящими руками матери, доверчиво прижавшись к широкой отцовской груди, спал, положив головку на согнутую в локте мускулистую руку Клея.
Мэри Эллен благоговейно смотрела на спящую пару. Никогда еще она не чувствовала себя столь счастливой.
Внезапно Клей-старший проснулся и, открыв серебристые глаза, посмотрел на Мэри. Слова были не нужны – все говорили любящие взгляды.
Младенец тоже открыл глаза и рассеянным взглядом посмотрел на отца.
Улыбаясь, Клей-старший весело спросил:
– Вы оба мне снитесь и исчезнете, если я моргну?
– Я сама хотела то же спросить у тебя. – Мэри Эллен с улыбкой протянула к Клею руки: – Иди сюда и убедись, что мы настоящие.
Поднявшись со стула, Клей осторожно протянул Мэри Эллен крохотного мальчика и, прикоснувшись ладонью к ее бледной щеке, спросил:
– Почему, любимая? Почему ты не сказала мне перед отъездом?
– Не хотела, чтобы ты волновался из-за нас.
Капитан нежно поцеловал ее, а она, оттянув его рубашку так, чтобы можно было прикоснуться к перевязанному животу, прошептала:
– Клей, я думала, тебя убили. Я так переживала... Тебя сильно ранили, любовь моя?
– Нет. – Клей сделал вид, что ничего особенного с ним не произошло. – Мышцы скоро нарастут, и все будет как прежде.
– Тогда поцелуй меня еще раз, капитан. – Глаза Мэри Эллен блеснули. – Поцелуй меня так, чтобы мне стало нечем дышать!
По-мальчишески озорно улыбаясь, вспоминая ту ночь, когда он сказал ей те же слова, Клей нагнулся, чтобы выполнить ее просьбу, и тут же ребенок выразил свой протест громко и негодующе.
Родители переглянулись, засмеялись, и внимание обоих тут же переключилось на их драгоценного отпрыска. Между тем дождь за окнами прекратился и засияло солнце, ослепительно яркое, после чего внизу, на заросшей высокой травой террасе, старые солнечные часы снова пошли исправно, как раньше.
Примечания
1
«Рид и Бартон» – частная знаменитая ювелирная фирма Новой Англии
2
Контр-адмирал Дэвид Глазго Фэррагут (1801 – 1870) отличился во время Гражданской войны 1860—1862 годов
3
Паломничество Чайльд-Гарольда. Перевод В. Левика.
4
Низшее адмиральское звание
5
