снятый лист шифера, и отпустил с миром, а то вместо диплома получили бы они пару лет на душу населения…
Вот такое озорство и подзуживало Александра — то подтолкнуть Полинку при концентрации на телекинезе, то подпитать ауру невидимости Ахата Абдуловича. Сотрудники так искренне радовались своим успехам, что он свое участие им не раскрывал, ахал, имитировал изумление, восторгался успехом и посмеивался втихаря. Но неудовлетворенность собой копилась, портила настроение, пока он добирался домой, и не исчезала даже после утомительных пробежек по бору. Советы сослуживцев не помогали, методических пособий на эту тему не было. Неудовлетворенность переплавлялась в озлобленность на себя и на окружающих. Хотелось доказать собственную состоятельность хоть кому-нибудь. Пожалуй, даже и кулаком!
99
Старший шаман ойротов, кам Тегенюр, вел за собой хоровод мальчишек — так они утаптывали старый снег на самой вершинке Кызыл-таг. Легкий снегопад его не волновал. Он не мешал, напротив, сигналил, что ветра не будет и посвятительный обряд пройдет достойно. Волновались будущие шаманы.
Они остались в рубашках и штанах, совсем налегке, но холода не чувствовали — костер грел хорошо. Сухие дрова горели ровно, и жар нагрел переднюю стенку алтарной плиты. Старший кам отмерил в чашу точную дозу, заставил себя проглотить. Настой тавыльника и отвар мухомора ускоряли процесс выхода из тела. Дрожащим в ожидании мальчишкам налил чуть больше — не повредит. Хотя самый молодой — Николай — уже косил глазом, и пена собиралась в уголках рта.
— «Его оставлю напоследок!»
Огонь грел хорошо, хотя пылал несильно, почти без пламени — бубен нагрелся ровно и зазвучал уверенно. Мальки с уважением следили за наставником, притопывая и входя в ритм. Тегенюр запел, негромко, неторопливо, разогревая себя вслед за бубном. Подтолкнул мальчишек, показал жестом — вперед! Пошел вокруг костра первый будущий кам, еще неуверенно приплясывая, еще думая, как двигать ногами.
— «Смелей! Дай себе волю! Зови!» — подстегивал его старший шаман.
Мальчонка воспринял посыл, задвигался, отпуская свой разум, отыскивая своего первого духа. Духи — помощники и духи-покровители, вам сегодня предстоит встретить новых шаманов, познакомиться и определить, кто кому будет помогать. Не исключено, что какой-то дух окажется слишком сильным, и не вдруг вернется мальчонка из транса. Хуже, если напорется неофит на «шаманский самострел», настороженный в астрале одним из предыдущих, несправедливо обиженных камов.
Нет, не должны, слишком «малы ростом» мальчишки, не заденут еще насторожку, или «стрела» пройдет выше. Хотя, попадаются таланты, самородки, что сразу выскакивают на высокие степени. Может и такое случиться, ведь все они из проверенных семей, столетиями отбиравших в мужья и жены самых способных к трансу ойротов. Кроме разве, Николая, идущего первым. Надо же, истинный самородок оказался. Каков, уже близок к трансу!
А за ним продвигались остальные, еще не зная, что ждет их, когда они попадают без сил возле ритуального костра…
100
Горлов продолжал считать себя неумехой, однако в лаборатории обжился. Отношения помалу налаживались со всеми. Большинство колдунов пришли сюда недавно и тоже слабо владели основными методиками.
— Александр Матвеевич, я полгода назад начал работать! Представляете, совсем новичок, — армянин Рафик поражал темпераментом.
Артем, грузный парень по кличке «обжора»:
— Вроде, курс молодого бойца. Вроде, как врачи — испытываем на себе… По нашим методикам готовятся, кому грозит психокоррекция! Сазанов, помните? Ну, шахматист, да? Ему на матче под музыку загнали формулу внушения, и он в сицилианской защите выбрал слабый вариант. Да, мы формулу потом отрыли, откопали из фона, но поздно. Проиграл. А технология декодирования скрытого речевого сообщения. Сейчас многие пользуются…. Нет, я математик…
Узколицая, с нежными волосками на верхней губе, большеглазая Полина начала было кокетничать при первой встрече:
— Вы необычный… Такой маленький и такая внутренняя силища! А мой Краев — два метра, зато духу — на метр в подпрыге! Научили бы его, а?
От нее несло сексуальной жаждой — Матвеич чуть не сдался. Все-таки, второй месяц без женщины! Многовато для мужчины, привыкшего к регулярному сексу. Однако, встав для знакомства, он увидел вровень с собой подбородок дамы. Немедленно вспомнился анекдот про карлика. Представив себя бегающим по женщине и вопящим «Это все моё!», Матвеич унял буйство тестостерона. Возбуждение схлынуло совсем, когда вспомнил Лену, своё обещание не сближаться ни с кем. Судя по поведению, Полина к отказам не привыкла, сочла невнимание оскорбительным, стал придираться.
Последствия не заставили себя ждать. Никак не шел эксперимент по телекинезу. Двигали медную стрелку. Получилось только у Федора, мужика колхозной наружности. Его палец, совершенно интактный сначала, после нескольких минут вдруг увлекал стрелку за собой. У Полины слабо, но получалось, однако Аркадий не мог зафиксировать стрелку — та дергалась, словно палец менял полярность. Но стрелка-то была немагнитная, медная!
Федор поучающе сказал:
— Смотри, Саша, все очень просто. Ты собираешь энергию и направляешь в кончики пальцев…
К нему присоединилась Полина, снисходительно прочла лекцию о концентрации энергии. У Горлова не получалось. Стрелка равнодушно отдыхала. Кисти рук покраснели, он воспринимал ток крови по всем сосудам, а энергия не возникала, чувство переполнения «комка» не приходило!
— Может, тебе кровь намагнитить надо? — Робко предложил Аркадий.
Внук знаменитой ведьмы Коренихи с русского севера лечил от сглаза, ставил блоки на порчу, помнил массу древних заговоров, но читал с трудом. Шестидесятилетний мужик, а простодушен, словно мальчишка.
— Аркашенька, не сбивай с толку, медь не притягивается к магниту, — ехидно фыркнула Полина.
Чисто из вредности Матвеич представил молекулу воды, как магнит с плюсом и минусом на концах… Стройные ряды в кровеносных сосудах… «Комок» зазудел, ожил… В руках — знакомое жжение… Разгон, импульс… плечо, предплечье… пальцы вместе… Напрячь кисть… Для очевидности — толкнуть руку вперед — словно протыкая… Есть!
Щелчок разряда и вскрик Полины заставил его вздрогнуть.
— Ты что наделал?
— Ай да ну! — Восхищенный Аркадий ковырялся в коробочке, так похожей на компас-матицу. Вытащил кусочек меди. Из длинной полоски получилась капелька, припаянная к оси. Протянул ладонь с медяшкой врачу:
— Спалил, ирод! Ну, и кто ты после этого? На чем дальше работать будем?
По тону понятно — шутил. Его глаза улыбались. Полина смотрела недобро и подозрительно. Улыбка, с которой она поучала, исчезла.
— «С нее писать злобную ведьму, чисто Руслан и Людмила, — только что я не Финн», — промелькнуло у Матвеича.
Стало трудно дышать, защипало в носу, в горле — словно в воздухе кислота. Глаза заслезились. Такую ненависть излучала его визави? Матвеич дернулся выставить руки, заслониться, но спохватился, чего
