ограничились заурядным мясным пирогом.
Но первым делом Уайклифф заказал кружку светлого пива для себя и пинту горького для Керси.
— От этого супа у меня дикая жажда.
— О чем вы?
— Да так, ни о чем…
Они уселись за покрытый кафельной плиткой столик в углу у окна, которое было чуть шире крепостной бойницы. Местные завсегдатаи предпочитали толпиться вокруг стойки бара, многие ели стоя. Звучал неумолчный гул голосов, прерываемый лишь взрывами смеха. Здесь можно было спокойно разговаривать, не привлекая постороннего внимания. Уайклифф кратко пересказал Керси свои новости.
— Вы считаете, эта история с картиной может нам что-то дать?
— Пока не знаю. Но мы расследуем убийство, мотив которого окончательно не установлен. Ясно, что Хильда наводила справки о неком холсте Писсарро, причем делала это в тайне от всех. Где она могла видеть эту картину? Фрэнкс утверждает, что Генри Рул основательно нажился, за бесценок скупая антиквариат из имений, подвергшихся бомбардировкам, а позже — у обнищавших, выживших из ума старух. По всей видимости, некоторые его приобретения граничили с воровством. Поэтому хорошо было бы установить, не могло ли к нему в лапы в то время попасть подобным образом одно из полотен Писсарро.
— Но ведь он наверняка почти сразу мог сбыть его.
— Не скажи. Добытые сомнительным путем произведения искусства — опасный товар, если не пользоваться услугами «черного рынка», а ведь Рул к тому времени уже пару раз обжегся на этом.
За окном пошел дождь. Со своего места за столом Уайклифф мог видеть, как крупные капли шлепают по брусчатке мостовой.
— Тебе доводилось когда-нибудь бросить камень в воду, чтобы посмотреть, как расходятся круги?
Керси хорошо знал своего шефа и был ему под стать.
— Да, сэр, мне кажется, я что-то такое припоминаю.
— А если бросить два или три камешка одновременно, то смотреть еще забавнее. Особенно интересен тот хаос, что возникает в месте, где круги сходятся и начинают толкаться и гасить друг друга.
— Надо будет как-нибудь попробовать. Вы, стало быть, считаете, что кто-то кидает камешки в наш огород, то есть лучше сказать — пруд?
— Я просто в этом уверен. Но сказать я хотел другое: нам ни в коем случае нельзя поддаваться соблазну найти одно решение для двух или даже трех задач.
— А вам не кажется, что настало время поднажать немного на самых очевидных подозреваемых?
— Мы к этому пока не готовы. Мы возьмемся за них вплотную, когда будем знать, чего именно мы добиваемся.
Керси опустошил свою кружку.
— Закажем еще?
— Я бы предпочел кофе.
Под потоками разразившегося ливня они бегом проделали обратный путь вдоль северного пирса в штаб расследования. На дежурство заступил толстяк Поттер, который доложил:
— Сержант Лэйн беседует наверху с мисс Эстер Клемо, сэр.
Уайклифф поспешил подняться на второй этаж. Люси Лэйн расположилась за рабочим столом спиной к окну, а перед ней совершенно прямо и неподвижно в кресле сидела Эстер. На ней был габардиновый плащ цвета морской волны, напоминавший школьную форму для девочек, и очень модная когда-то шляпка без полей. Лоб ее украшала полоска лейкопластыря, а между краем перчатки и обшлагом правого рукава виднелся бинт.
— Мисс Клемо пришла, чтобы сообщить нам некоторую информацию, сэр.
Эстер явно была не в своей тарелке.
— Я пошла на исповедь к священнику, и он сказал, что это мой долг. Надеюсь, он прав.
Уайклифф сделал знак Люси, чтобы она продолжала сама, и пристроился на стуле у двери.
Им пришлось немного подождать.
— Не открою вам Америки, если скажу, что Джеймс свалял большого дурака. Я опасалась, что он наделает глупостей, а когда проснулась в ту ночь, то меня пронзило предчувствие… Накануне вечером он был в ужасном состоянии, много пил. Я заглянула в его спальню, но его там не оказалось. Не было его и в конторе, а из шкафа пропало ружье. Тогда-то я и решила последовать за ним.
— Вы точно знали или скорее догадывались, куда он направился?
— Знала наверняка! Так вот, я пошла через кемпинг и дальше — по лесной тропе. Когда уже миновала каменоломню, оттуда вдруг донесся громкий всплеск. — Она опять осеклась, испуганная воспоминанием. — Я не могла понять, чем вызван этот странный звук, остановилась и подождала. Но больше я ничего не услышала и решила идти дальше. Стоило мне приблизиться к ограде фермы, как оттуда донесся шум. Я различила голоса Джеймса и полицейского, потом вмешалась Джейн Рул, и мне стало ясно, что все в порядке. То есть я поняла, что он ничего не успел натворить. Вообще-то я его и не считала способным на… — Она бросила встревоженный взгляд на Люси. — Джеймс ведь как та собака, что громко лает, да не кусается. Но он впал в такое горе и к тому же выпил… Я ни в чем не могла быть уверенной.
Она скрестила руки на плоской груди.
— У меня был порыв войти во двор фермы, но потом я решила не усугублять положения. Уж я-то его знаю, поэтому и решила возвращаться домой. Да, забыла упомянуть, что стоял густой туман. И вот когда я дошла до того места, где тропинка огибает обрыв над каменоломней, то увидела мужчину, стоявшего у меня на пути. От него до меня было всего метров десять. — Ее передернуло. — Я страшно испугалась, сама даже не понимаю чего. То есть я ведь тогда не знала, чем он там занимался. Я бросилась вниз к просеке и дальше через лес… — Она тронула пальцем пластырь на лбу. — В чаще я упала, и вот результат.
— Вы уверены, что это был именно мужчина?
Она нахмурилась.
— Да, но я не могу вам объяснить, откуда такая уверенность.
— Какой он был? Высокий или низенький, толстый или, быть может, худой?
— Нет, только не толстый. В темноте и тумане я не смогла… Хотя мне показалось, что он был довольно рослый.
— И это все, что вы хотели нам сообщить, мисс Клемо?
Она горестно вздохнула.
— Нет, не все. К сожалению.
Было заметно, что слова не идут у нее с языка.
— Мы вас не торопим, мисс Клемо, — сказала Люси Лэйн.
Эстер кивнула.
— Когда я вернулась домой и поднималась к себе в спальню, то заметила, что дверь в комнату Берти чуть приоткрыта. Это меня удивило и… Словом, я зашла туда… Его не было, и даже постель оказалась не разобрана.
В разговор впервые вступил Уайклифф:
— Но это было вчера на рассвете. С тех пор вы наверняка с ним встречались? Вы говорили с ним об этом?
Она посмотрела на Уайклиффа с недоумением.
— А что я могла ему сказать?
— Возможно, вы правы. Но своим поведением он никак не показал, что догадывается о ваших подозрениях?
Она раздраженно отмахнулась.
— Вы себе не можете представить, что творится у нас дома с пятницы, когда похоронили бабушку.
— Примите соболезнования.
