— Милорд, мне очень жаль… я тоже погибаю от жажды… но там мы не остановимся. Ей это не понравилось бы.
— Не понравилось бы, вот как! Руфо, скажу тебе прямо: хоть миледи Стар и мила, но это не может служить причиной, чтобы я ехал весь день без воды и пищи. Ты поступай как хочешь, а я остановлюсь позавтракать. Кстати, у тебя есть деньги? Местные?
Он покачал головой.
— Так поступать нельзя, во всяком случае, здесь. Босс, потерпите ещё часок. Пожалуйста!
— Это ещё почему?
— Потому, что мы все ещё на земле Дораля, вот почему! Мы не знаем, может, он уже разослал приказ стрелять в нас при первой же встрече. Джок добродушный старый мерзавец. Я бы лично сейчас очень хотел иметь на теле добрую кольчугу — свист стрелы меня бы нисколько не удивил, равно как и сеть, которую на нас могут сбросить вот в той роще.
— Ты в самом деле так думаешь?
— Все зависит от того, насколько он зол. Помню случай, когда один парень разозлил его по- настоящему. Дораль приказал раздеть этого несчастного донага, украсил его фамильными драгоценностями и сунул… — тут Руфо сглотнул, и его чуть не вырвало. — Прошлая ночь была чрезмерно оживленной, мне немного не по себе. Поговорим о более приятных вещах. Вы упомянули сыворотку из камня… Надо думать, вы имели в виду Могучего Малдуна?
— Черт побери, не уклоняйся в сторону! — Голова у меня раскалывалась. — Я не поеду сквозь эту рощу, а парень, который пустит стрелу, пусть подготовит свою кожу для пробоин. Я хочу пить.
— Босс, — умолял Руфо. — Она не будет ни пить, ни есть на земле Дораля, даже если её будут коленопреклоненно просить об этом. Вы не знаете здешних обычаев. Здесь принимают только то, что дается от чистого сердца… даже ребёнок здесь не потянет руку к тому, в чём ему было отказано. Ещё пяток миль! Неужели же Герой, победивший Игли до завтрака, не может подождать ещё пять миль?
— Ну… Ладно, ладно! Но это какая-то психованная страна, согласись. Абсолютно спятившая.
— Ммм… — ответил он. — А вам приходилось бывать в городе Вашингтоне?
— Согласен, — смущенно улыбнулся я. — Touche<В фехтовании — «задет».>! Я забыл, что это твоя родная страна. Совсем не хотел тебя обидеть.
— Это вовсе не моя страна! Почему вы так решили?
— Как! — Я попытался привести свои мысли в порядок. — Ты знаешь местные обычаи и говоришь на их языке, как туземец.
— Милорд Оскар, я давно уже позабыл, сколько знаю языков. Когда я слышу какой-нибудь из них, то сразу начинаю на нём разговаривать.
— Но ты же не американец? И, кажется, не француз.
Он весело улыбнулся:
— Могу показать вам метрики, выданные в обеих этих странах; вернее, мог бы, если бы не утопил их вместе с багажом вчера утром. Нет, нет! Я не с Земли.
— Так откуда же ты? Руфо явно колебался:
— Лучше бы вам спросить об этом у Неё.
— Вздор! Связали меня по рукам и ногам, да ещё мешок на голову натянули. Просто свинство!
— Босс, — сказал Руфо серьезно, — она ответит на любой ваш вопрос, который вы ей зададите. Надо только уметь его поставить.
— И поставлю!
— Тогда поговорим на другие темы. Вот вы упомянули Могучего Малдуна…
— Это ты его упомянул!
— Возможно. Я-то с Малдуном не встречался, хотя и бывал в той части Ирландии. Отличная страна и единственный народ на земле, который логически мыслит. Факты не могут сбить ирландцев с толку перед лицом Высшей Истины. Восхитительный народ. Я слыхал о Малдуне от одного из моих дядей — человека правдивого, много лет работавшего «писателем-призраком» и сочинявшего речи для политических деятелей. Но в то время, в связи с печальным недоразумением, возникшем при подготовке речей для соперничавших кандидатов, он оказался в отпуске и стал независимым корреспондентом одного американского синдиката, специализирующегося на сенсационных рассказах для воскресных приложений. Он услыхал о Могучем Малдуне, выяснил, где тот живёт, и отправился к нему сначала на дублинском поезде, потом на местном автобусе, а там уж в наемной повозке. Дядя увидел человека, вспахивающего поле с помощью одноконного плуга. Только этот мужик толкал плуг перед собой, не пользуясь услугами лошади, и оставлял сзади себя аккуратную восьмидюймовую борозду.
— Ага! — сказал себе дядя и крикнул: — Мистер Малдун!
Фермер остановил и откликнулся:
— Благослови тебя Бог, приятель, за твою ошибку! — Потом поднял плуг одной рукой и махнул ею в сторону. — А Малдуна ты найдешь вон там. Вот он так силен!
Дядя поблагодарил фермера и поехал дальше, пока не встретил другого человека, устанавливавшего изгородь, забивая столбы в землю голыми руками. А земля была довольно каменистая. Дядя снова назвал этого мужика Малдуном.
Человек так удивился, что уронил десять или двенадцать столбов диаметром в шесть дюймов, которые он держал под мышкой.
— Убирайся ты со своей болтовней! Надо же знать, что Малдун живёт дальше по дороге. Вот он силен!
Следующего местного селянина дядя застал за строительством каменной стены. Он строил её без цемента, работа была тонкая. Человек этот обтесывал камни без молотка и зубила, разрубая их ударом ладони, а пальцами убирая мелкие шероховатости. Дядя окликнул его тем же славным именем.
Человек начал было отвечать, но глотка у него явно пересохла от каменной пыли и голос ему изменил. Тогда он взял большой камень, сжал его так, как ты — Игли, выдавил из него воду, как будто это был бурдюк и выпил её. Потом сказал:
— Это не я, дружище. Он ведь очень силен, как известно. Господи, сколько раз мне приходилось видеть, как он засовывает свой мизинец…
Мой мозг отвлекся от серии этих дурацких баек при виде девки, копнившей сено за кюветом. Она отличалась чудовищно развитыми грудными мышцами, так что лава-лава ей очень шла. Девка поймала взгляд, ответила мне таким же, да ещё тряхнула грудью.
— Что ты сказал? — переспросил я.
— Что?.. только до первого сустава и так держит себя в воздухе часами!
— Руфо, — сказал я, — никогда не поверю, что это длилось больше нескольких минут. Слишком велика нагрузка на ткани, и все такое…
— Босс, — ответил обиженно Руфо, — я могу привести вас к тому самому месту, где могучий Дуган проделывал эту штуку.
— Ты ж говорил, что его звали Малдун!
— Дуган — это девичья фамилия его матери, он очень гордился ею. Вам будет приятно узнать, что уже видна граница владений Дораля. Завтракать будем через несколько минут.
— С радостью. Плюс галлон чего угодно, включая чистую воду.
— Утверждается единогласно. По правде говоря, милорд, я себя сегодня чувствую не в своей тарелке. Мне нужно поесть, выпить и хорошенько отдохнуть перед тем, как завяжется драка. Иначе я могу зевнуть в момент защиты. Это была Великая Ночь.
— Я тебя на банкете не видал.
— Присутствовал мысленно. На кухне еда горячее, выбор её богаче, а компания менее претенциозна. Но я не думал, что это растянется на всю ночь. Ложись пораньше — вот мой девиз. Умеренность во всем, как сказал Эпиктет. Но пирожница… Она напомнила мне мою другую знакомую — партнершу по почтенному занятию, контрабанде. Её девизом было: «Все что приятно делать, следует делать вдвойне», чего она и придерживалась на практике. Она перевозила двойную порцию контрабанды — в порядке личной инициативы, сохраняя это от меня в секрете, так как я держал на учете каждый предмет и передавал соответствующий список таможенникам со взяткой, чтобы они знали я веду дело честно. Но женщине
