«вскрытие/медицинская экспертиза», «отпечатки пальцев», «косвенные улики», «подозреваемые», «алиби», «разработка версий» и «прочее». Потом он написал следующий пункт основного списка — «Мотив». Это была его любимая тема.
Королев считал, что правильно оформленная папка с делом должна быть как математическая формула: если в правильном порядке внести в нее всю необходимую информацию, решение придет автоматически, как ночь приходит за днем. Он знал, что многие коллеги подсмеивались над его теорией, но это его не смущало. Королев упорно считал, что любая папка с делом должна помогать найти конкретного преступника конкретного преступления. Аккуратно подшитые документы — основа для правильных логических выводов. Хороший милиционер должен умело использовать имеющиеся в его распоряжении инструменты для преследования и поимки преступников. А хорошая тюрьма — это тюрьма, в которой преступников содержат в течение срока, определенного народным судом. Такой была логика советского правосудия, прекрасная своей простотой и непосредственностью.
Он перечитал записи и задумался, насколько невиновным помогут методы, которым он собирался обучить курсантов. Ягода зашел слишком далеко, это понятно, но Центральный комитет снял его. Партия вынуждена была соблюдать меры предосторожности, чтобы защищать государство, но все в пределах разумного. От Ежова ожидали больших перемен. Но теперь ходили слухи, будто при вступлении в должность Ежов заявил, что ради поимки одного шпиона можно пожертвовать десятком невиновных. Лес рубят, щепки летят… Королев тяжело вздохнул и поднялся из-за стола, представив, как на лесопилке валяются под ногами никому не нужные опилки. Нет, его рекомендации по ведению дела, четкие и последовательные, должны помочь защитить невиновных. Во всяком случае, в этом он пытался себя убедить.
Воодушевившись этой мыслью, он начал одеваться. Из головы никак не шел образ без разбору рубящего топора, и Королев попытался сосредоточиться на предстоящей лекции. Он закончил одеваться, собрал портфель, вышел и тихо закрыл за собой дверь квартиры. Как только щелкнул замок, Королев услышал за спиной чей-то кашель. Он резко обернулся и увидел бесформенную фигуру на трех ногах, закутанную в черную шерстяную шаль. Фигура тяжело переваливалась из стороны в сторону. При ближайшем рассмотрении третья нога оказалась тростью.
— Так это вы мент?
— Мент? Ну, это не очень вежливое обращение к милиционеру, гражданка.
— И что вы мне сделаете? Арестуете? Мне восемьдесят три, и я уже отсидела свое. В тюрьме совсем не так плохо, как говорят, скажу я вам. Регулярная еда, интересные собеседники. Иногда мне попадались интеллектуальные сокамерники.
Королев задумался, как бы поскорее уйти, но старуха блокировала проход по коридору. Конечно, можно вернуться в квартиру, но времени у него не было. Поэтому он указал на часы и сказал:
— Извините меня, гражданка. Я не собираюсь вас арестовывать. Мне пора на работу.
— На работу? Это так называется? А теперь послушайте меня, товарищ мент. Я вот что хочу знать: как вам удалось затащить по этим старым ступенькам слона? Я сама по ним еле взбираюсь. А вам со слоном, наверное, пришлось серьезно повозиться.
— Со слоном?
— Да, со слоном. Это как в анекдоте с овцами. Знаете его? Стадо овец пытается прорваться через финскую границу. «Почему вы бежите в Финляндию?» — спрашивает их пограничник. «Чтобы не попасться НКВД, — отвечают овцы, — ведь товарищ Сталин приказал арестовывать слонов». Пограничник говорит: «Так вы же не слоны». — «Мы знаем, — отвечают овцы, — но попробуйте доказать это чекистам!» Хороший анекдот, правда?
За этот анекдот в свое время Менделеев получил срок, и Королев поднес палец к губам, давая понять, чтобы она замолчала. Он огляделся, не подслушивает ли их кто-нибудь. Старуха лишь осклабилась в ответ, но ничего не сказала.
— Я делал утреннюю зарядку, — сказал Королев, наконец сообразив, о чем говорит старуха. — Если я сильно шумел и разбудил вас, простите.
— Разбудили меня? Уывжаемый мент, вы разбудили не только весь дом, но и добрую половину остальных домов на нашей улице. Вы не можете ходить в атлетический клуб или в спортзал, если эти упражнения так для вас важны? Я было подумала, что настал Судный день, но потом вспомнила, что Господь — это плод фантазии примитивных людишек, и решила, что это были слоны. Все-таки жаль, что это оказались не слоны, — из них получились бы интересные соседи. Кажется, они, как и лебеди, обзаводятся парой один раз — и навсегда.
— Я еще раз приношу свои извинения, гражданка. Позвольте представиться. Капитан Алексей Королев из Московского уголовного розыска.
— Я поняла, — высокомерно и одновременно снисходительно произнесла пожилая женщина. — Мария Лобковская. Я живу под вами. И если вы сделаете еще парочку своих упражнений, то у вас есть все шансы провалиться сквозь пол и поселиться у меня. — Она язвительно посмотрела на него. — А вы не похожи на милиционера — слишком порядочный и честный. Да и выглядите вы неплохо. Почему вы не женаты?
— Я был женат, гражданка. Но мы с женой расстались.
— В мое время все было по-другому. Люди женились один раз и жили вместе всю жизнь. Как слоны. А сегодня — подписываешь бумажку и все, будто ничего и не было. Ладно, вам, наверное, и вправду пора идти. У вас куча работы. Столько хулиганов разгуливает по улицам Москвы, а вы тут стоите, болтаете со старухой!
На свежем, морозном воздухе за Королевым потянулся шлейф густого белого пара. Холод бодрил, к счастью, на нем было теплое пальто, а на ногах — валенки. На улицах было пустынно. Утреннюю тишину нарушал лишь хруст снега под ногами да редкие голоса из соседних дворов. Он напевал «Марш веселых ребят» и шагал в такт.
Ему надо было забрать с Петровки отчет для Грегорина, но времени было много, и он решил пройти пешком мимо Кремля, чтобы полюбоваться, как первый снег укутал его в белоснежный наряд.
Лекция прошла хорошо. Полковник Грегорин встретил его у входа в здание Высшей школы НКВД. Королев был поражен аскетичным убранством здания. В вестибюле не было ничего, кроме металлического стола, портретов Дзержинского и Сталина на белых стенах и, конечно, бессменного атрибута любого государственного учреждения — красного флага. На входе стояли двое строгого вида караульных, которые окинули пришедшего враждебными взглядами, поэтому Королев обрадовался, когда наконец подошел Грегорин. Он миновал вслед за полковником двое дверей и попал в широкий коридор, стены которого украшали написанные на черных транспарантах революционные лозунги «Догоним и перегоним Запад!», «Защищайся от внутреннего врага!», «Дорогу женщинам!», хотя Королев и отметил про себя, что среди курсантов девушек было совсем немного. Студенты постоянно входили и выходили из комнат, не спеша, с серьезным видом, и Королев подумал, что, похоже, только этим они весь день и занимаются.
Аудитория для лекций оказалась не очень удобной. Потолки были высокими, и Королеву все время приходилось отклоняться назад, чтобы увидеть слушателей на верхнем ряду, который полукругом примыкал почти к самому потолку. Курсанты были в форме, с неприветливыми, мрачными лицами. Грегорин указал на деревянную кафедру, и Королев, открыв свои записи и получив одобрительный кивок от полковника, начал лекцию.
Сначала он говорил медленно. Его смущал один из плакатов, висевших на стене аудитории, с призывом «Бди! Враг не дремлет!». Королеву казалось, что эти слова обращены лично к нему, но постепенно он освоился, привык к обстановке и продолжал читать уверенным, ровным голосом. В аудитории было тихо,
