— Люди так рьяно защищают детей… — отметил Шварц.
— Скорее, они воспользовались поводом отправить милиционера в больницу, — сказал Бабель.
«Он прав, — подумал Королев. — Вряд ли они даже обратили внимание на девочку под ногами, когда пошли в атаку на человека в форме». Он вспомнил, что во время всей этой неразберихи в толпе беспризорников мелькнула рыжая шевелюра, и подумал, уж не команда ли Кима Гольдштайна орудует на входе.
Королев с облегчением вздохнул, когда они наконец оказались на южной трибуне. Здесь было относительно спокойно. Ни генерал, ни уж точно Грегорин не простили бы, если бы по его милости Шварц оказался в центре разборок. Они сидели на бетонных скамейках, наблюдая, как футболисты разминаются с мячом и проверяют готовность вратарей к игре. На одной половине поля упражнялись игроки «Спартака», в красных футболках с белой полукруглой полосой на груди. На другой — в синих футболках и красных шортах — готовились игроки ЦСКА, они казались намного крупнее и выше спартаковцев.
— Эти ребята, похоже, зададут нашим трепки. Надеюсь, Старостин хорошо подстраховался.
Рядом ниже как раз проходил мужчина средних лет. Услышав эти слова, он поднял голову и, не отрываясь, долго и изумленно смотрел на Королева. На нем не было никакой атрибутики, по которой можно было бы определить, чей это болельщик, и Королев не знал, какой реакции ожидать. Он указал на самого крупного игрока ЦСКА.
— Да ладно, приятель. Неужели ты думаешь, что они взяли в игру такого здоровилу ради его футбольных талантов?
Человек кивнул, но по-прежнему выглядел ошарашенным. «Какой-то госслужащий или мелкий чиновник», — подумал Королев. В лице этого человека читалась какая-то скрытая сила. Он сел прямо перед ними возле мальчика лет десяти и принялся показывать пальцем на игроков, прочитывая их фамилии по программке. Его голос звучал напряженно, и мальчик вопросительно посмотрел на него, но человек сделал вид, что не заметил этого. Королев повернулся к Бабелю и пожал плечами. Как-то странно этот мужчина отреагировал на него — наверное, с повязкой на голове Королев был похож на хулигана. Бабель оценивающе посмотрел на служащего и покачал головой, потом достал из кармана фляжку, и они выпили за честную игру.
Трибуны уже заполнились до отказа. Вдруг все болельщики как по сигналу встали с мест. Королев тоже поднялся и присоединился к всеобщему свисту, требуя начинать. Матч начался с длинной подачи «Спартака».
Первый тайм был тяжелым. Как и предсказывал Королев, армейцы не сдавали позиции, но и спартаковцы твердо держали оборону. Мяч оказывался то у одних, то у других ворот, хотя «Спартак» явно доминировал. Но прямо перед окончанием первого тайма один из армейцев умело забил мяч в ворота «Спартака». Болельщики «Спартака» взревели от негодования, в то время как фанаты ЦСКА громко ликовали. Спартаковцы стремительно бросились в контратаку, но до конца первой половины матча так и не смогли отыграться. В перерыве болельщики «Спартака» бурно обсуждали нарушения со стороны армейцев и некомпетентность судьи.
Королев посмотрел на плотную толпу футбольных фанатов, но она не испугала его, и он все же решился пробраться к буфету за пирожками с мясом. Американцу надо показать все прелести похода на матч, а что же за футбол без пирожков с мясом? Но только он спустился с трибуны, как тут же пожалел о своем решении. В помещении, где располагался буфет, воняло немытыми телами, мочой и табаком. Когда подошла его очередь, начался второй тайм. Он уже пробирался к своему месту, когда неподалеку увидел уже знакомую рыжеволосую голову. Ким Гольдштайн помахал Королеву, и он пошел за мальчиком, боковым зрением заметив, что остальные беспризорники тоже пробираются сквозь толпу. Через минуту они уже стояли в спокойном месте за трибунами. Ким протянул руку.
— Десять рублей, — не допускающим возражения голосом сказал он.
— Хм, десять рублей. А что у тебя есть для меня за эти десять рублей?
— Мы нашли женщину, которую вы искали, товарищ следователь.
Королев посмотрел на беспризорников. С ними была и девочка, которую перед началом матча швырнул на землю милиционер. У нее были заплаканные глаза и тонкая струйка крови на шее. Он кивнул ей, одновременно пытаясь переварить услышанное. Ведь это его обязанность — установить, где находится Нэнси Долан. Ведет он это дело или нет?
— Где она?
— На Арбате. Вы сказали, дадите десятку. Мы отведем вас туда после игры.
— Хорошо, — согласился Королев. — Я вам дам пять рублей аванса. Мне надо проводить одного иностранца в гостиницу, а потом я подойду к вам и отдам остальное. Вы знаете кинотеатр «Прага»?
— Конечно, знаем.
И беспризорники лукаво переглянулись. По их хитрым лицам Королев догадался, что они не раз пробирались туда без билета.
— Тогда встречаемся в шесть часов, — сказал Королев, отсчитывая пять рублевых бумажек. — Придете?
— Мы в вашем распоряжении, товарищ следователь, — ответил Гольдштайн с насмешливой улыбкой.
Королев думал, как ему пробраться на свое место, когда натиск толпы впереди неожиданно ослаб, так что он чуть не упал. Он нашел объяснение этому на поле: сотни зрителей сломали милицейский кордон и грязным пятном принялись растекаться по зеленому полю. Игроки переместились ближе к центру и образовали круг вокруг рефери, защищая его. Но толпа фанатов вела себя дружелюбно — видимо, на трибунах уже просто не хватало места и болельщиков выдавили прямо на футбольное поле.
Когда Королев наконец добрался до места, Бабель стоял ногами на сиденье, чтобы лучше видеть происходящее внизу. Конная милиция пыталась вернуть болельщиков на места. Одна из милицейских лошадей была чисто белого цвета, и Королев наблюдал, как она степенно и размеренно скачет по зеленой траве, в то время как серая толпа отступала за границы поля.
— Они смогут закончить игру? — спросил Шварц, жмурясь от солнца.
— Думаю, да. Немного терпения со стороны ментов, и… Ох, извините, Алексей Дмитриевич, я хотел сказать — со стороны милиции. Она вроде настроена миролюбиво. Видите, они уже почти всех оттеснили к боковой линии.
Болельщики начали аплодировать милиции — это было настолько неожиданно, что Королев и Семенов обменялись удивленными взглядами.
— Молодцы! — сказал Шварц и тоже захлопал.
Комментатор мягким голосом попросил болельщиков помочь справиться с беспорядком, и по трибунам прокатилась волна понимания, даже игроки на поле начали пожимать друг другу руки. Королев вручил пирожки Шварцу и сделал вид, что не замечает его удивления.
— Видишь, Джек. Вот так играют в Советском Союзе — жестко, но всегда в хорошем расположении духа, — сказал Королев, подумав, что американец, наверное, раньше никогда не видел пирожков с мясом. На футбольном поле болельщики взялись за руки, создав живой барьер вдоль ограждения, и по трибунам снова прокатился шквал аплодисментов. Королева переполняла гордость, и он с удовлетворенным видом посмотрел на своих спутников. Тайм начался с атаки на «Спартака», которая завершилась голом в ворота команды Старостина. Трибуны снова взвыли. Гол армейцев вызвал волну беспорядков, и милиции пришлось силой возвращать самых активных болельщиков на места. В центре поля рефери что-то живо обсуждал с капитанами команд и тренерами. Интересно, о чем они говорят? Пока что фанаты вели себя миролюбиво, но их настроение могло резко измениться, если игру решат прекратить. У Королева все переворачивалось от мысли, что «Спартаку» придется ждать переигровки, чтобы выбиться в лидеры. После рукопожатий игра продолжилась. Спартаковцы снова атаковали. Их подбадривали громкие крики и улюлюканье болельщиков. Шум на трибунах нарастал, и когда игрок «Спартака» забил мяч в ворота противника, казалось, гол провела сама толпа. Болельщики «Спартака» обнимались, топали ногами и скандировали: «Мясо! Мясо! Мясо!» Сын госслужащего подбросил в воздух кепку, и отец долго искал ее на земле. Королев видел, куда упала кепка, и поднял ее. Он похлопал служащего по плечу, и тот повернулся как ошпаренный. И покраснел, увидев
