Установить контакт с командирами восьми соседних отрядов, пять из которых уже должны были быть на месте (из Пятого и Первого полков), а три другие (Корошэн из «Черной гвардии» и Байонн с Сукарно из «пантер»), как и мой, в настоящее время только разворачивались. Наконец, как можно быстрее расставить своих людей по намеченным позициям.
Последнее нужно было проделать как раз в первую очередь. Вторая группа во главе с Брамби располагалась на левом фланге, Кунха — впереди и чуть левее. Остальные группы занимали территорию между ними.
Такое стандартное разворачивание на позиции мы не раз отрабатывали на корабле, все время пытаясь справиться с задачей побыстрее. Я приказал в микрофон:
— Кунха! Брамби! Разворачивайте своих. Используйте сержантский канал связи.
— Первый — принято! Второй — принято! — откликнулись они.
— Командиры отделений! Присматривайте за новичками. Здесь мог остаться кто-нибудь из «Херувимов», и я не хотел бы, чтоб наши невинные новобранцы погибали от рук своих же парней!
Я переключился на личный канал связи.
— Сержант, нащупал кого-нибудь слева?
— Да, сэр. Они видят меня, я вижу их.
— Хорошо. Я что-то не могу засечь сигнал от якорного маяка.
— Я тоже. — Так. Предупреди командиров отделений. Кто там поближе? Хьюз? Пусть попробует установить новый маяк, если старого нет.
Я был встревожен: никто из Третьего и Пятого полков почему-то не позаботился о сигнальном маяке. Его нужно было установить в очень важной точке — в левом переднем углу моего участка, где сходились позиции трех полков. Но гадать не было смысла. Я продолжал:
— В крайнем случае рванешь к маяку сам. Разберешься на месте.
— Да, сэр. По-моему, это недалеко от меня. Всего миль двенадцать.
— Отлично. Я пока отключаюсь — попытаюсь найти своего предшественника.
От него тоже никаких сигналов, как всегда, все перепутали. Найду тебя позже…
— Удачи, мистер Рико.
Я помчался вперед на максимальной скорости, одновременно подключившись к офицерскому каналу связи:
— «Херувимы Чанга», ответьте. «Херувимы Чанга», ответьте. Вы слышите меня? Отвечайте!
Я все же хотел переговорить с командиром отряда, занимавшего участок до нас. И не для того чтобы обменяться любезностями. Скорее, наоборот. То, что я увидел, мне совсем не понравилось. Похоже, первоначальный план о легком захвате превосходящими силами небольшой, недостроенной базы багов был слишком оптимистичным, или же «Черной гвардии» Блэки достался самый трудный участок. Еще вылезая из шлюпки, я заметил с полдюжины валявшихся на земле скафандров. Пустых или с. мертвыми десантниками внутри.
Во-вторых, дисплей моего тактического радара показывал весьма неприглядную картину, большинство моих ребят толпились у места приземления, меньшая часть отряда продвигалась в глубь участка, но никакой системы в этом продвижении не было.
Я отвечал за 680 квадратных миль вражеской территории, и крайне важно было получить всю информацию об этой территории до того, как отряд полностью на ней развернется. План боя на этот раз предусматривал совсем новую тактическую доктрину, сулившую, по-моему, только лишние осложнения.
Не подходить вплотную к туннелям багов. И не закрывать их, как мы привыкли, с помощью небольших бомб. Блэкстоун сообщил мне о новой доктрине так, как будто это его самого осенила такая гениальная мысль. Но я сильно сомневался, что в самом деле она ему нравилась.
Тактика была простой и логичной, если только не жалеть потерь: позволить багам вылезать на поверхность и уничтожать их наверху. Не нужно бомбить их дыры, пускать в них газ — наоборот, пускай беспрепятственно лезут наверх. Зато через некоторое время — день, два, неделю, — если силы у нас действительно превосходящие, они перестанут вылезать. В Отделе планирования Генштаба подсчитали (разрази меня гром, если я знаю как), что баги прекратят сопротивление на поверхности планеты после того, как потеряют от семидесяти до девяноста процентов своих воинов. Тут мы и начнем сдирать шкурки с планеты, проникая все глубже вниз, уничтожая на своем пути уцелевших воинов и стараясь заполучить живьем кого-нибудь из «аристократов». Мы знали, как они выглядят — нам показывали фотографии мертвых представителей этой касты. Известно, что они почти не передвигаются: к здоровенным телам были приделаны декоративные ножки. А королеву никому пока увидеть не удавалось. Правда, ребята из Биологического корпуса набросали несколько предположительных «дружеских шаржей»: неприятные на вид монстры величиной с лошадь и, по заключению тех же биологов, совершенно неподвижные.
Кроме интеллектуалов и королев, должны были существовать и другие «аристократы». Но нам было не до нюансов. Так или иначе, задача оставалась той же самой — выкуривать багов наружу, уничтожать их, а потом хватать живьем тех, кто останется.
Прекрасный план. И очень логичный. Жаль, только на бумаге. Для меня он означал, что отряду придется держать сотни квадратных километров территории с открытыми норами. И каждую такую нору, от которой можно ждать любой пакости, придется держать в поле зрения.
А если дырок окажется слишком много… Допустим, я могу как бы случайно засыпать несколько штук, чтобы ребята справились с остальными.
Рядовой в обычном скафандре способен оборонять значительную площадь, но под специальным надзором он может держать только одну точку, не больше.
Я продвинулся на несколько миль, обогнав свою первую группу.
Одновременно вызывал на связь командира «Херувимов», потом любого из офицеров, затем передавал позывные «Сторожевого»… Никто не отзывался…
В конце концов ответил мой собственный начальник:
— Джонни! Что ты шумишь на всю Галактику! Умолкни и отвечай по общему переговорному каналу.
Я начал объяснять ситуацию, но Блэки оборвал меня и сказал, чтобы я больше не искал командира «Херувимов» в своем квадрате. И остальных офицеров тоже. Может быть, кто из сержантов и остался жив, но линия командования у «Херувимов» полностью разрушена. Кроме капитана Чанга в операции участвовало еще три его офицера. Из них пока нашли одного — моего однокашника Мойса, и Блэки как раз пытался что- либо выудить из него. Но Абе Мойс не был ценным источником информации. Когда я присоединился к их разговору и назвал себя, Абе решил, что я — его батальонный командир, и стал, задыхаясь, докладывать, что успел увидеть. Рассказывал он с нудной дотошностью видеомагнитофона, но проку в его информации не было ничуть.
Наконец Блэки прервал его и приказал мне действовать, исходя из обстановки.
— Забудь о плане. Ситуацию представляешь. Так что будь начеку и не мешкай!
— О'кей, босс!
И я рванул на максимальной скорости через весь свой «огород» к самому дальнему углу, где должен был стоять якорный маяк. На лету я движением головы включил свой канал связи:
— Сержант! Так что насчет этого чертова маяка?
— Здесь негде его ставить, сэр. Свеженький кратер, масштаб шесть единиц.
Я свистнул про себя. В таком кратере может затеряться наш «Сторожевой». Одной из любимых штучек багов, которую они использовали, когда сами находились под землей, были гигантские мины. (Ракеты они пускали только с кораблей.) Если кто находился рядом во время взрыва, то получал шок от сотрясения.
Взрывная волна настигала даже в воздухе, нарушая работу гироскопов и выводя из-под контроля скафандр.
Но я никогда не видел кратер больше четырех единиц. Теоретически считалось, что они не могут устраивать слишком больших взрывов из боязни повредить собственные подземные жилища. Вот тебе и теория.
— Попробуй установить временный маяк, — сказал я. — И сообщи командирам отделений и групп.
