его руках, но в результате ограничилась лишь кивком.
— Выкладывай.
— Я почувствовал твою силу в доме Грегори.
— Это была не только моя сила. Санчез объединил свои силы с моими.
— Я говорю не о том моменте, когда энергия изменилась и перестала быть твоей. — Видать, он почувствовал Мамочку Тьму. Интересно, знал ли он, что это было, почувствовал ли он Ее? — Я ощутил твою энергию, Анита. Вместе нам бы удалось выманить Бендеза на открытое пространство.
— Но как? — машина вновь накренилась, когда мы вошли в очередной поворот, и только мертвая хватка Виктора на двери, когда он продолжал удерживать меня, помогла нам остаться на своих местах. Интересно, если бы мы врезались во что-нибудь, смог бы он удержать меня? Мне нужен был ремень безопасности, но Виктор продолжал шептать мне на ухо, прижимая меня к себе, и я по-прежнему не могла отодвинуться от него.
— Я могу чувствовать Бендеза, и, объединив наши усилия, мы могли бы выманить его на открытое место.
— Как это — объединить?
— Я читал статью, которую ты написала для «Аниматора» о том, как объединять силы с двумя другими аниматорами, чтобы поднять очень старых зомби или целую толпу. Это нечто подобное.
Я хотела повернуться и взглянуть на его лицо, потому что он читал специализированный журнал по моей профессии. Единственная причина, по которой он стал бы это делать — желание навести обо мне справки. Но стоило мне повернуть голову, и эти губы, что шептали мне в ухо, оказались бы не у моего виска, а возле рта, что вряд ли улучшило бы ситуацию. Машина шла со скоростью примерно сто миль в час (примерно 160–161 км/ч — прим. переводчика) и Кокс управлял ей, как маньяк в автоколонне маньяков. Эта скорость вкупе с его манерой вождения заставили мой пульс биться в горле, чертовски меня напугав, но я по-прежнему позволяла Виктору держать меня, так и не оттолкнув его и не натянув на себя ремень безопасности. Я всегда пристегивалась ремнем безопасности с неистовым фанатизмом, но сейчас я словно не могла пошевелиться. Я могла лишь слушать тихий мужской голос над моим ухом. Все это казалось таким разумным, и в тот момент я больше не была уверена, действительно ли это было разумно, или же Виктор воздействовал на меня, как вампир. Больше я не была ни в чем уверена. Это ведь нехорошо, да?
Машина с визгом остановилась. Кокс открыл все двери, и Виктор позволил мне отодвинуться подальше от него, хотя его рука передвинулась так, чтобы удержать мою руку. То, что он касался теперь только моей руки, было намного лучше. Когда он не обнимал меня, я была способна соображать. Зашибись.
Кокс положил руку на плечо Виктора и покачал головой:
— Гражданский, оставайтесь в машине.
Я пыталась вырвать свою руку у Виктора. Он продолжал ее держать.
— Отпустите маршала Блейк, господин Беллици, — потребовал детектив Кокс.
Пальцы Виктора разжались и я отдернула свою руку, чтобы они поскорее соскользнули с нее. Когда он меня касался, что-то было не так. Что-то, чего раньше никогда не случалось ни с одним из оборотней, даже с теми, что были животными моего зова.
В тот миг, когда Виктор перестал касаться меня, мне как будто даже дышать стало легче. Быть окруженной сиренами, мигалками, полицейскими, пистолетами, все еще не зная, что за офицер попал в переплет и насколько глубоко он в нем увяз, — все равно это было лучше. Я передвинула ремень МР5 так, что винтовка оказалась у меня в руках, готовая идти, следуя по пятам за Коксом. Он был достаточно высок, чтобы его спина заслоняла мне обзор, но это было к лучшему. Он взял меня с собой и, в конце концов, я найду Эдуарда.
Тут что-то пролетело над нашими головами. Все мы инстинктивно пригнулись, но моему мозгу потребовалось какое-то мгновение, чтобы уловить то, что увидели мои глаза. Какой-то парень в форме полиции Лас-Вегаса только что был переброшен через наши головы, приземлившись на противоположной стороне улицы среди припаркованных машин.
— Охренеть! — испуганно выдал Шелби.
Не самый лучший комментарий, зато в тему.
Глава 45
Далее последовал звук стрельбы, бесчисленных выстрелов. Но я знала, что стрельбы не избежать еще в тот самый миг, когда увидела полицейского, пролетевшего над нами. Мартин Бендез вот-вот умрет, и нет ни единого шанса его спасти. Какой бы информацией он не обладал, она была для нас потеряна. А настоящим парадоксом было то, что будь я на передовой, я собственноручно помогла бы им прикончить его. Когда оборотень переступает определенную черту, у вас практически не остается выбора.
Кокс скользнул вперед, и я последовала за ним. Шелби прикрывал нам тыл. Было такое ощущение, что все детективы Лас-Вегаса столпились на передовой. Они собрались толпой вокруг чего-то, что я не могла разглядеть. Я не была настолько высокой, чтобы заметить Эдуарда или Олафа среди толпы спин, но, так или иначе, я знала, что Эдуард там.
Он был чем-то вроде противотанковых мин. Подберись к врагу и удостоверься, что занял лучшее место.
Я не пыталась протолкнуться ближе — Кокс сделал это за меня. Он просто прокладывал нам путь сквозь толпу. Я шла за ним в его кильватере. Шелби немного отстал, но он был крупнее меня, так что ему было сложнее проталкиваться сквозь толпу. Иногда удобней быть маленькой.
Мы пробрались достаточно близко к линии огня, чтобы я смогла увидеть Олафа, возвышавшегося над остальными. Я знала, что Эдуард должен быть рядом с ним. Я оставила Кокса позади и продолжила прокладывать себе дорогу к нашему верзиле. Сначала я заметила Бернардо, потом Эдуарда — оба они все еще держали пистолеты наготове. Они все еще целились во что-то на земле, что я не могла разглядеть. Большинство полицейских уже опустили свое оружие, некоторые даже убрали его в кобуру.
— Он мертв, — я узнала голос сержанта Купера, но все еще не видела его самого.
— Он жив, пока не перекинется обратно в человека, — заметил Эдуард.
— О чем вы говорите, маршал? — спросил другой мужчина.
Я подобралась еще ближе, встав прямо за их спинами. На земле лежало тело, покрытое черно-белым мехом.
— Пока он мохнатый, — добавила я, — он все еще живой. Мертвыми они возвращаются в первоначальную форму.
Эдуард чуть было не оглянулся на меня, все-таки удержав свой взгляд и прицел на теле поверженного тигра.
— Лучше поздно, чем никогда, — поприветствовал он меня.
Я протиснулась между ним и Бернардо и нацелила свой пистолет туда же, куда целились они.
— Прошу прощения, что пропустила это.
— Нет, — успокоил меня Бернардо, — не пропустила.
Что-то в том, как он это сказал, заставило меня задуматься, что еще я могла пропустить помимо тела на земле.
— Он не перекидывается, как та тигрица в Сент-Луисе, — заметил Олаф.
Я крепче вцепилась за МР5, хоть и не слишком сильно, уставившись на неподвижное тело на земле. В нем не было никаких признаков жизни, я не ощущала ничего, кроме неподвижности, но эта неподвижность была и у той тигрицы в Сент-Луисе. Она тогда почти прикончила меня и пасынка Эдуарда, Питера. Она помогла нашим врагам убить одного из наших охранников.
— Вижу, — отозвалась я, чувствуя, как мое тело охватывает знакомое оцепенение, и я погружаюсь в ту тишину, в которую попадаю обычно, когда успеваю сконцентрироваться во время драки. Это было прекрасное, тихое место, которое позволяло мне убивать, когда мир сужался до неподвижного тумана в моей голове.
