сама… когда отреклась от него. Он вернулся, чтобы поквитаться с ней. Вот, оказывается, чем была для него эта ночь.
Ее врожденная гордость взметнулась, как пламя. Вскочив с кровати, она остановилась прямо перед ним. Крепко вцепившись в простыню, в которую плотно закуталась, она гневно бросила ему в лицо:
— Прекрасно! Вы получили то, ради чего явились сюда, капитан, а теперь убирайтесь вон! Вон из Орильи! Чтобы духу вашего не было на моей земле!
Луис насмешливо улыбнулся:
— На вашей земле? Это
Он направился к выходу. У самой двери он задержался, повернулся, чтобы оказаться лицом к Эми, и напоследок добавил:
— Пока я остаюсь в этой асиенде, вы будете делить со мной постель.
Глава 19
Эми смотрела, как закрылась за ним дверь, и сила разгорающегося в ней гнева ничуть не уступала силе страсти, сжигавшей ее в ночные часы. Дрожа от ярости, она оглянулась в поисках чего- нибудь такого, что можно было бы швырнуть в дверь.
На глаза ей попался Солнечный Камень, лежавший на ночном столике. Забыв о необходимости поддерживать окутывающую ее простыню, она разжала пальцы, и простыня упала на ковер. Нагая, с полными слез глазами, Эми злобно схватила блестящий золотой медальон и что было сил запустила им в дверь.
— Ты забыл свой драгоценный амулет, ты, подлый дикарь!.. — завопила она, но тут же осеклась в неподдельном изумлении.
В то самое мгновение, когда она выпустила из руки медальон, дверь ее спальни открылась. На пороге стоял капитан Кинтано без тени улыбки на лице. Его правая рука метнулась вперед с неимоверным проворством и перехватила в воздухе летящий Солнечный Камень.
Спокойно прикрыв дверь и глядя на Эми прищуренными глазами, Луис неторопливо направился к ней. Пульс у Эми зачастил. Она вся подобралась, сморгнула с глаз слезы и молча наблюдала за его приближением. Внезапно вспомнив о своей наготе, она поспешно опустилась на колени, чтобы поднять упавшую простыню, и громко охнула, когда эту простыню с силой прижала к ковру нога Луиса. Безуспешно пытаясь выдернуть свой ненадежный покров из-под его каблука, Эми оторопело уставилась на вычищенный до блеска коричневый сапог.
Ее непримиримый взгляд скользнул вверх по длинной худощавой ноге. Тонкую, хотя и плотную шерстяную ткань брюк растягивали рельефно выступающие мышцы, и Эми, сглотнув подступивший к горлу комок, вынуждена была признать, что к ее гневу примешивается еще и другое чувство. Строго-настрого приказав себе не поддаваться притяжению грубой мужественности бесчувственного захватчика, она быстро взглянула ему в лицо — и в ней шевельнулся страх, от дуновения которого мигом улетучились и злость, и влечение.
Капитан выглядел разгневанным и опасным.
Высокие скошенные скулы казались более выпуклыми, чем когда бы то ни было, а складка посреди подбородка — попросту угрожающей. Уголок плотно сжатого рта приподнялся, образуя нечто среднее между улыбкой и насмешливой гримасой. Весь облик дышал откровенным высокомерием.
Эми задохнулась, когда он наклонился, схватил ее за плечо и рывком поднял на ноги. Она пыталась высвободиться, но он, не выпуская ее, подтянул к себе поближе, поднял руку к ее лицу и разжал пальцы.
У него на ладони лежал золотой Солнечный Камень. Тяжелая цепь была пропущена между длинными пальцами. Луис стряхнул медальон с ладони, так что тот повис на цепи, и покачал его, словно маятник, перед носом Эми.
В его хладнокровии было нечто пугающее, когда он тихо, чуть ли не шепотом произнес:
— Возможно, в ваших глазах я варвар-язычник. Грубый дикарь. Верования и обычаи моего народа вы считаете достойными лишь осмеяния. — Его рука, удерживавшая плечо Эми, почти ласкающим движением скользнула под растрепанные волосы и охватила сзади ее шею. — Солнечный Камень священен. Вы сможете дотрагиваться до него только с моего разрешения. Понятно?
Эми молчала.
Сильные пальцы слегка сдавили ее шею.
— Я спросил: вы меня поняли?
— Д-да. Да, я поняла вас, — неохотно ответила она, со страхом ожидая, что последует дальше.
— Постарайтесь не запамятовать, — предупредил он бесстрастно.
С этими словами капитан поднял цепь и надел ее на шею через голову. Затем он приказал Эми расстегнуть его белую рубашку, спустить Солнечный Камень под ворот и снова застегнуть рубашку.
Она повиновалась молча, раздираемая ненавистью и страхом. Дрожащие пальцы плохо повиновались ей, пока она возилась с пуговицами свежевыстиранной рубашки. Когда расстегнутая рубашка разошлась на груди, в глаза Эми бросились длинные красные полосы, которыми ее ногти разукрасили его смуглую кожу. При виде этих ужасных отметин она застыла на месте, но тут же услышала:
— У меня на плече остались еще следы зубов. Не желаете ли осмотреть и их заодно?
Эми покачала головой, собралась спрятать медальон внутри рубашки и заколебалась. Она вопросительно подняла глаза, и Луис кивнул:
— Да, миссис Парнелл. Можете дотронуться до Солнечного Камня. Я разрешаю.
Пальцы Эми сомкнулись вокруг медальона. Она положила его под расстегнутую рубашку — на горячую кожу над самым сердцем Луиса. Затем быстро застегнула пуговицы; все, чего ей сейчас хотелось, — чтобы он ушел и она могла одеться.
Капитан поблагодарил ее. Затем поднял с ночного столика острый как бритва обсидиановый нож и протянул его Эми:
— На тот случай, если вам потребуется чем-нибудь в меня швырнуть… не могу ли я предложить вам это?..
Эми упрямо отказывалась принять нож. Тогда Луис взял ее руку, вложил в ладонь блестящую рукоятку и загнул вокруг нее ледяные пальцы Эми.
Он стоял перед ней в высокомерно-дерзкой позе, опустив руки, молчаливо предлагая ей вонзить нож в его грудь… если она посмеет. Велик был соблазн так и поступить. Подбородок у нее задрался кверху, глаза засверкали яростью и воодушевлением, и пальцы крепче сжали рукоятку… она тешилась мыслью, какое это было бы удовольствие — всадить в него смертельный клинок.
Бесстрашно вскинув голову, она процедила:
— Будь я столь же далека от цивилизации, как вы, я бы воспользовалась вашим предложением. Она подняла нож, приставила его острие к левому боку Луиса и язвительно добавила: — Поправьте меня, если я ошибаюсь. Это правда, что люди вашего племени — варварского племени ацтеков — использовали именно такие ножи, чтобы вырезать еще бьющиеся сердца у своих беспомощных жертв?
Луис не выразил никаких чувств.
— Да, это правда. Но в таком случае вам, моя нагая Иезавель[15] , нож не нужен. Вы умеете вырезать сердца у ваших жертв с помощью куда более смертоносного оружия. — В его глазах зажегся опасный огонь, когда он обвел взглядом соблазнительные контуры ее тела. Внезапно он улыбнулся. — У человека можно вырезать сердце только один раз. Так что я в безопасности.
Игнорируя острие ножа, приставленное к его сердцу, капитан склонился к Эми, поцеловал ее в шею под ухом, набрал полную грудь воздуха и небрежно сообщил:
— Я распорядился, чтобы натаскали воды. Вам надо принять ванну, миссис Парнелл. От вас пахнет мною. — Он повернулся и спокойно зашагал к выходу.
Эми, пылая негодованием, с ножом в руке, смотрела ему в спину. Глаза у нее метали молнии. Она высоко подняла нож… но не бросила его вслед высокомерному наглецу. Вздохнув и позволив ему уйти целым
