— Да, черт возьми, это правда! Он с сомнением покачал головой и посулил:
— Не пройдет и получаса, как вы у меня будете стонать от наслаждения, миссис Парнелл.
Не оставив ей возможности ответить или хотя бы собраться с мыслями, он снова прижал ее к себе, не выпуская из рук полотенце, склонил темноволосую голову и завладел ее полураскрытыми губами. Это было началом долгого властного поцелуя, и потаенная жажда страсти, которая всегда тлела между ними, захлестнула обоих. Поцелуй был неистовым и оглушающим. Эми еще пыталась противиться неприкрытому желанию, которое вспыхнуло так внезапно и захватило ее целиком. Но его горячие губы и трепетный язык лишили ее последних сил, и она замерла в его объятиях.
Жаркий поцелуй не кончался. У нее набухли груди, твердые соски касались голого мужского торса. Край золотого Солнечного Камня, зажатого между их телами, врезался в ее кожу.
Не отрывая от нее губ, Луис опустил полотенце, так что оно едва прикрывало ей бедра. Теперь у Эми были развязаны руки, однако она не оттолкнула его, но и не бросилась ему на шею. Ее руки бессильно повисли вдоль тела. Наконец Луис выпустил из плена ее губы, но не спешил выпрямиться.
Эми с вызовом сказала:
— Не хочу…
Губы Луиса снова наложили печать молчания на ее рот. По-прежнему не выпуская край полотенца, он прижал ее бедра к своим. То стискивая ее до боли, то чуть отпуская, он всякий раз сам подавался ей навстречу.
Эти движения, сопровождаемые ненасытным поцелуем, вовлекали Эми в какой-то ритмичный чувственный танец. Зная, что ей нравится эта безрассудная прелюдия, он продолжал дразнящую игру.
Только теперь нужды в полотенце больше не было.
Оно упало на ковер к босым ногам Эми. Руки Луиса легли на ее округлые ягодицы. Не сбиваясь с ритма, он — даже сквозь плотную материю своих облегающих белых брюк — чувствовал, как ее заливает жаркий мед. Тогда он прижал ее к себе еще теснее, чтобы грубая ткань терлась о чувствительную кожу ее живота.
Но как только их губы разомкнулись, Эми пробормотала:
— Ты мне… ты мне не нужен.
Ладони Луиса заскользили вверх по ее влажной прямой спине к бокам и остановились под мышками. Он оторвал ее от пола, без труда удерживая на вытянутых руках. У Эми 310 перехватило дыхание.
— Нет! — Она выгнула спину, помимо воли придерживаясь за его могучие плечи и упираясь босыми пальцами ног ему в колени. — Прошу тебя… отпусти.
— Непременно, — пообещал он, привлек Эми к себе поближе и запечатлел легкий поцелуй на ее животе. — Непременно отпущу.
Все так же поднимая ее над полом, он вышел из ванной, очутился в просторной спальне и направился прямиком к кровати. Упершись коленом в матрас, он положил Эми поперек кровати на шелковистые простыни и оказался над ней.
Его рот снова нашел ее губы. Этот новый поцелуй стал еще агрессивнее: язык Луиса был неумолим. Во время поцелуя и покрывало, и мягкое пуховое одеяло, и подушки в наволочках с кружевной каймой были сметены на пол.
Когда он наконец заглянул ей в глаза, она слабо взмолилась:
— Не делай этого, капитан. Уходи.
— Чуть погодя, — ответил он и тут же приказал: — Сними у меня с шеи амулет, я не хочу, чтобы тебе было больно. — Видя, что Эми не шелохнулась, Луис опять нашел ее рот, легонько куснул нижнюю губу и сказал: — Тогда ваши ласки, миссис Парнелл, достанутся не только мне, но и Солнечному Камню.
Он покрыл поцелуями ее губы, шею, плечи; темные волосы щекотали ее подбородок, а тяжелый медальон холодил ребра.
— Не хочу, — шепнула она и попыталась приподняться, но его колено пригвоздило ее к матрасу.
Дорожка поцелуев потянулась вниз по ее груди. Добравшись до твердого, как алмаз, соска, губы Луиса охватили его, словно это быдо редкое лакомство.
Эми не могла дышать. Трудно было даже открыть глаза. Она медленно подняла руку, но прежде, чем тонкие пальцы опустились на гриву черных волос, губы Луиса оставили напружинившийся сосок и двинулись дальше вниз.
Еще ниже.
Подложив руку ей под талию, он целовал ее плоский живот. Эми охнула — то ли от магии его губ, то ли оттого, что массивный Солнечный Камень скользнул меж ее разведенных бедер и угнездился в самом сокровенном уголке женского естества.
Это произошло не случайно. Пока Луис трогал кончиком языка и губами ее аккуратный пупок и треугольник золотистых завитков, он, придерживая медальон ладонью, мягко поглаживал ее тело благородным металлом.
Потом Луис поднял голову, встретился взглядом с Эми, поднес медальон к лицу и поцеловал, а после этого поправил цепочку и перебросил Солнечный Камень через плечо, на изрезанную шрамами спину.
Не отводя взгляда, он сказал:
— Там, где был амулет, будут мои губы. Это понравится тебе еще больше.
Эми это уже поняла.
— Я не позволю, — выговорила она.
— А я не просил разрешения. — Он бегло поцеловал ее в левое бедро.
Взяв Эми за руку, он каким-то неуловимым, почти мистическим усилием заставил ее сесть, а сам соскользнул с кровати, развел ей колени и опустил голову. Крепко сжимая ей ноги сильными пальцами, он сказал:
— Следите за мной, миссис Парнелл. Смотрите внимательно, что я буду делать.
— Нет… не могу… ни за что…
И все-таки Эми неотрывно смотрела на темный затылок. Ее охватила мучительная сладость. Губы Луиса оставили влажную дорожку на внутренней стороне ее левого бедра. Добравшись почти до самых завитков, он резко остановился, поднял к ней лицо и приказал:
— Поцелуй меня.
И снова власть была у него: Эми нетерпеливо привлекла к себе его смуглое лицо и в жадном поцелуе раскрыла его губы своим гладким, словно атласным, язычком. Луис высвободился, опустился на корточки и поцеловал ее правое колено. Как и в первый раз, он медленно провел влажную дорожку до самой границы золотистого клинышка.
Эми выгнула спину, у нее участилось дыхание. Груди налились и заныли, мышцы живота подрагивали. Меж разведенных ног, под покровом пушистых завитков, томилось средоточие страсти — женская плоть трепетала от нетерпеливого ожидания.
Такую боль томления мог причинить ей только он один. Она никогда прежде не испытывала ничего подобного: он открыл ей врата неукротимого вожделения. Теперь ею — владело одно желание — чтобы он прижался к ней губами, чтобы усмирил эту неотступную муку.
Луис не спешил дать ей избавление. Он потерся щекой о мягкий пух, тронул увлажнившиеся завитки языком, дразня горящую плоть, и одарил ее лишь легким дуновением. Когда он почувствовал, что Эми долго не выдержит, он поднял голову и устремил на нее выжидающий взгляд.
— Умоляю… — выдохнула она. — Целуй меня. Целуй.
— В какое местечко, милая?
— Ты сам знаешь.
— Нет, покажи.
— Вот сюда, — сдалась она и прижала пальцы к заветной плоти, не ведая смущения.
Горячий рот накрыл ее пальцы, и она негромко охнула, но не убрала руку.
Это было странное в своей новизне чувство. Самое сладостное чувство. Язык Луиса касался ее пальцев, которые трогали сокровенный мысок. Она собиралась было убрать руку, но Луис не позволил. Не поднимая головы, он сжал ее запястье и прошептал:
— Пусть останется так.
Она повиновалась. Странный, но приятный ритуал продолжался с единственной целью: продлить для
