Шли годы. Дети проводили много времени вместе, и никому до этого не было никакого дела. В конце концов, на то они и дети. Разумеется, им нужны товарищи для игр. Взрослые не обращали внимания на их тесную дружбу. Никого не беспокоила их детская привязанность друг к другу.
Так же, как и мать, Клей часто бывал в Лонгвуде. Теперь Анна Найт шила лишь для нескольких избранных леди. Одной из этих немногих была Жюли Пребл, поэтому Анне приходилось проводить немало времени в Лонгвуде за примерками и обсуждением фасонов.
Красавица Жюли была так рада войти в число избранных клиенток Анны, что относилась к талантливой портнихе скорее как к почетной гостье, чем как к наемной работнице.
Миссис Пребл велела слугам впускать Анну только через парадный вход. Затем ее обычно отводили в роскошную парадную гостиную. В другие богатые дома портниха проходила через заднюю дверь для слуг.
И Джон Томас и Жюли любили неунывающую Анну Найт и жалели ее за то, что, происходя из уважаемой семьи Тигартов, она неудачно вышла замуж и теперь занимает такое скромное положение в обществе.
Преблам нравился и маленький сын Анны. У него были прекрасные манеры, и вел он себя безупречно. Взрослые ничего не имели против того, чтобы дети одни носились по усадьбе. Все знали, что Мэри и Клей прекрасно ладят. Что может быть лучше? Преблы также знали, что могут быть спокойны, если их единственная дочь играет с Клеем. Клей Найт очень ответственный мальчик. Он всегда присмотрит за Мэри Элен.
Как только Мэри Элен научилась ходить, стало ясно, что характером это настоящий мальчишка. Она любила бегать, кричать, играть в салочки, лазать по деревьям. Словом, ей нравилось все то, что нравится мальчишкам. Девочка обожала бродить по округе, поросшей буйной растительностью. Любила забираться с Клеем в чашу леса и играть в путешественников, открывающих неведомые земли.
Мэри Элен любила реку, а с Клеем ей разрешалось ходить на пристань. Девочке нравилось смотреть на пассажирские пароходы, снующие вверх и вниз по реке, нравилось наблюдать за погрузкой хлопка на баржи. Ее настолько увлекало все происходящее на причале, что она как-то даже спросила Клея, не хочет ли он по окончании школы работать на реке. Например, стать лоцманом на речном судне?
– Нет! – последовал решительный ответ.
Его светлые, как серебро, серые глаза сверкнули.
– Ты же прекрасно знаешь, что я хочу поступить в военно-морскую академию!
Она действительно это знала. Клей без конца говорил об академии. Он собирал морские карты, атласы, книги о далеких землях и часами просиживал за ними. Он часто говорил о своем дедушке, охотно повторяя Мэри Элен рассказы о героизме адмирала Тигарта, которые слышал от матери. Престарелый дед был одним из его кумиров. Другим его кумиром был молодой морской офицер Дэвид Глазго Фаррагу, который был родом из местечка Кноксвилль, штат Теннесси, и которому, по мнению мальчика, была уготована великая судьба. Клей очень надеялся, что когда-нибудь ему удастся послужить под началом этого бравого моряка.
– Да, сэр, меня ждет военно-морской флот и дальние плавания! Смело вперед, к мысу Доброй Надежды, а оттуда вокруг света!
Он замолчал, потом мечтательно вздохнул и добавил:
– Ты сама можешь стать речным лоцманом!
– Я? – удивленно вскинула брови Мэри Элен. – Я не могу. Я же девочка! Какой ты глупенький!
– В самом деле?
Он вскинул брови, прикидываясь удивленным. Потом выразительно посмотрел на ее перепачканное лицо, на спутанные космы светлых волос.
– Да? Значит, ты сумела меня провести!
Он засмеялся и закрыл лицо руками, защищаясь от нее. Мэри Элен стукнула его и показала ему язык. Клей никогда не думал о Мэри Элен как о девчонке. Она была ему другом. То же самое было и с ней. Клей был ее приятелем, доверенным лицом, товарищем ее игр.
Много лет они вместе ходили в школу, вместе учились и играли, то есть вели себя так, словно были существами одного пола.
Но, наконец, наступил день – сначала он наступил для Клея, потом для Мэри, – когда они поняли, что принадлежат к разным полам.
Это открытие Клей сделал совершенно неожиданно в самый первый день нового года. Было очень холодно. Клей вышел из дома, чтобы встретить Мэри, которую он давно не видел, – Преблы отправились в Южную Каролину, чтобы провести Рождество с родителями Жюли, и должны были вернуться к вечеру 1 января 1845 года.
Когда на усыпанной галькой подъездной дороге Лонгвуда показалась знакомая карета, Клей выбежал навстречу.
Мэри Элен первой появилась из кареты. Ее светлые локоны сияли в лучах неяркого зимнего солнца. Девочка радостно соскочила на землю и побежала навстречу Клею. Она сделала это точно так же, как делала тысячу раз прежде. И так же, как прежде, обняла его за шею и звучно чмокнула в загорелую щеку.
Мэри крепко стиснула его и спросила:
– Ты скучал по мне?
Внешне Клей прореагировал точно так же, как всегда, когда его импульсивная подружка выражала свою симпатию.
Он сделал кислое лицо и устроил настоящий спектакль, старательно стирая кулаком со щеки ее поцелуй.
– Вовсе нет! – ответил он. – Я был очень занят.
Но сердце его не слушалось. Оно забилось неровно, пропустив несколько тактов.
Мэри Элен радостно хихикнула, схватила обеими руками Клея за руку и потащила в дом со словами:
– Нечего прикидываться! Я же знаю, что ты скучал по мне, так же как я по тебе! Скажи, что скучал, не то я тебя ущипну!
В конце концов, он усмехнулся:
– Ну, может, самую малость.
Клей долго не мог прийти в себя после того, что случилось. Сегодняшнее происшествие удивило и озадачило его. Мэри целовала и обнимала его миллион раз, и это его нисколько не смущало. А теперь он лежал без сна, хотя было уже за полночь, и снова и снова вспоминал прикосновение ее нежных теплых губ к своей холодной щеке. Вспоминал аромат чистоты и свежести, которым веяло от ее великолепных золотистых, почти белых волос.
К тому времени, когда Клею исполнилось пятнадцать, он уже был по уши влюблен в Мэри. Но он не сказал ей о своей любви. Он никому не сказал об этом. Он тщательно хранил свой секрет. Он будет хранить его долго – до тех пор, пока Мэри не повзрослеет и не поймет, что любит его, – если это вообще когда- нибудь случится.
Если нет, этот секрет умрет вместе с ним.
Последующие дни и недели Клей провел в сладком мучении. Они с Мэри по-прежнему проводили все время вместе, но теперь все изменилось.
По крайней мере, для него.
Каждый раз, когда она ему улыбалась, называла его по имени, дотрагивалась до него, мальчик чувствовал, как у него слабеют колени, и он с трудом преодолевал желание заключить девочку в объятия и прижать к своему неистово колотившемуся сердцу.
Наступило лето. С ним пришли новые мучения.
– Пошли купаться! – позвала его Мэри Элен в первый же теплый день, когда он пришел в Лонгвуд.
– Ах, нет… наверное, не стоит, Мэри…
– Но почему? Клейтон Террел Найт, я хочу знать, почему нет? – настаивала Мэри Элен.
Она не верила своим ушам. Ее прелестное личико с детским недоумением обратилось к другу.
– Мы ведь каждый год ходим купаться, как только потеплеет!
– Да, конечно, но… – Он замолчал.
– Что «но»?
