Грэм кивнул, глядя на что-то за спиной Хью. Обернувшись, Хью обнаружил, что при открытой занавеске из кладовой просматривается весь вытянутый в длину дом Джоанны, а через широкое окно, служившее прилавком, можно увидеть лавку аптекаря, располагавшуюся на противоположной стороне Вуд-стрит, где рыжеволосая девушка взвешивала порошки.
Но внимание Грэма было приковано к Джоанне. Освещенная утренним солнцем, она демонстрировала покупательнице ленты: подняла одну, положила, взяла другую. Ее движения были точными и изящными, словно она танцевала гальярду в бальном зале замка Уэксфорд.
Грэм наблюдал за ней, забыв о расческе, которую держал руке.
– Здесь ей не место, – задумчиво заметил он. – Она принадлежит другому миру.
– Чертовски верно сказано, – отозвался Хью. Грэм устремил на него вопросительный взгляд.
– В таком случае как она здесь оказалась?
– Неравный брак.
– Вы имеете в виду Прюита?
– Да.
Грэм медленно кивнул:
– Должно быть, она его очень любила.
Хью уставился на свои переплетенные пальцы, размышляя над причинами, заставившими Джоанну выйти замуж за Прюита. Дело был о не столько в любви, сколько в доверчивости… и отчаянии, ибо она очень нуждалась в тот момент в избавителе. В глазах простодушной пятнадцатилетней девушки Прюит Чапмен, красивый и сладкоречивый, идеально подходил для этой роли. Конечно, со временем его многочисленные недостатки стали очевидны, но вряд ли Джоанне пойдет на пользу, если Грэм Фокс узнает о них.
Пусть он считает, что Прюит жив и может свернуть ему шею, если он позволит себе лишнее.
– Да, – сказал он, не поднимая глаз. – Полагаю, что так Взгляд Грэма снова устремился за спину Хью, в переднюю часть дома. Хью обернулся и увидел, что Джоанна сидит перед окном лавки, вышивая по голубому шелку, натянутому на раму. Солнце подсвечивало ее вуаль, создавая вокруг головы что-то вроде нимба.
– В таком случае почему… – Грэм скользнул взглядом по кровати, на которой он сидел, явно недоумевая, почему Прюит был сослан спать в кладовую. – Впрочем, это не мое дело.
– Вот именно. – Хью взял бритву Прюита и точильный камень и принялся точить затупившееся лезвие.
Грэм помолчал, затем заметил:
– Она ведь сама управляется с лавкой, не так ли?
– Да. Прюиту никогда не нравилось стоять за прилавком. К тому же он редко бывает дома. Должен отметить, из Джоанны получилась неплохая хозяйка лавки.
– Тогда почему она так… Простите, кажется, я позволил себе излишнее любопытство.
– Почему она так бедна? Торговля здесь осуществляется большей частью путем обмена, так что трудно скопить деньги. Да и Прюита… давно не было дома.
Грэм взял мыло, окунул его в воду и взбил пену.
– Меня удивило, что она не торгует шелком. Должно быть, ждет, пока муж вернется с товаром.
– Наверное, – отозвался Хью, не глядя на Грэма. Ложь давалась ему ничуть не легче, чем Джоанне.
– Печально, – сказал Грэм, втирая пену в отросшую щетину, – когда такая женщина, как… собственно, любая женщина… месяцами живет одна, без мужа.
– Ну, теперь она не одна Я здесь. – Хью положил точильный камень и прошелся большим пальцем по лезвию, острому, как меч. – Если кто-нибудь посмеет воспользоваться ее положением, – он выдержал паузу, устремив на Грэма многозначительный взгляд, – я отрежу его причиндалы и заставлю их съесть, – закончил он, протянув Грэму бритву рукояткой вперед.
Грэм и глазом не моргнул.
– Насчет меня можете не беспокоиться. – Он взял бритву, прислонил зеркальце к тазу и невозмутимо прошелся лезвием по подбородку.
– Ничего личного, как вы понимаете, – сказал Хью. – Вообще-то вы мне нравитесь.
– А вы мне. – Грэм вытер лезвие о полотенце и продолжил бритье, – В конце концов, вы спасли мне жизнь. С моей стороны было бы свинством скомпрометировать вашу сестру.
– Вы должны понять мое беспокойство. Джоанна красивая женщина, а вы собираетесь жить под одной крышей с ней в течение двух месяцев, если не больше.
– Ваша сестра замужем. Я взял себе за правило не связываться с замужними женщинами. Зачем осложнять себе жизнь? – Грэм вытянул верхнюю губу и сосредоточился на бритье.
Хью вынужден был признать мудрость Джоанны, утаившей от постояльца смерть мужа. Что ж, придется поддержать ее обман, хоть это и действовало ему на нервы.
– Что б я пропала! – донесся с улицы женский голос. – Вы только поглядите, кто вернулся домой.
Бросив взгляд в окно, Хью увидел черноглазую женщину в красной блузке с чересчур низким вырезом, с пышной гривой черных волос, распущенных по плечам, и ярко-красными губами. Она кокетливо улыбалась, заглядывая внутрь через прутья решетки.
