толпе гостей эту пару.
Время было уже позднее, но приглашенные не торопились расходиться. Танцы продолжались. Продолжали хлопать пробки от шампанского, продолжалось веселье, но не для Невады.
Она заметила, что восторженная Дениза была не единственной, кто увлекся Джонни. Респектабельные замужние леди, которые должны были бы знать его получше, бросали благосклонные взгляды на этого высокого мужчину с копной темных волос. Несмотря на все истории, слышанные о нем, несмотря на то что Джонни был нежеланным гостем в лучших домах, ни одна из этих женщин, казалось, не вспомнила, что Джон Роулетт был всего лишь красивым речным бродягой.
Вдобавок к изнуряющему присутствию Джонни на балу, такой же изнуряющей была жара, от которой не спасал даже поздний вечер. Да еще Малькольм, добрую половину вечера торчавший в стороне от веселящейся толпы, беседуя с двумя достойными молодыми академического вида людьми, и, кажется, вполне довольный собой.
После полуночи Невада и мисс Анабел решили попробовать клубничного мороженого, которое хвалили все вокруг. Две женщины стояли у длинного сервировочного стола, с улыбкой наблюдая, как чернокожий официант раскладывал ледяной десерт в хрустальные вазочки.
— Выглядит действительно аппетитно, — заметила мисс Анабел, принимая вазочку с мороженым от официанта.
Невада взяла ложечкой небольшой кусочек, попробовала и одобрительно кивнула.
— Это лучшее из того, что я попробовала за весь сегодняшний вечер, — сказала она.
— Может быть, но ведь вечер еще не закончился, — раздался поблизости низкий голос, а затем послышался и знакомый смех.
Когда Невада испуганно оглянулась, Джонни уже стоял рядом.
— Капитан Роулетт, — сказала мисс Анабел, — вы должны отведать этот чудесный десерт.
— Я так и собирался сделать, — сухо ответил Джонни, мгновенно переведя взгляд на Неваду, что придало его словам двусмысленное выражение. — Могу я пригласить вас на танец, мисс Гамильтон? — спросил Джонни, почтительно кланяясь.
— Нет, — спокойно ответила Невада. — Вы же видите, я ем мороженое.
Джонни подошел ближе, бесцеремонно взял у нее из рук мороженое и поставил на стол.
— Вы ели мороженое, — сказал он, обнимая ее талию. — А теперь вы танцуете.
И увлек на площадку для танцев. Некоторое время Невада от ярости не могла вымолвить ни слова, она даже не смотрела на Джонни. Он легко и уверенно вел ее в танце и улыбнулся, когда Невада наконец подняла свои сердитые глаза.
— Тебе не пора уходить? Я думаю, поклонник азартных игр должен поискать другую компанию, — саркастически заметила Невада.
— Может быть, но позже. Хочешь пойти со мной?
— Как ты можешь говорить такое?
— Хочешь пойти со мной играть? И не обязательно в три листика. Как я помню, тебе больше по нраву колесо рулетки.
— Говори потише!
— Извини, — тихо сказал Джонни. — Ну что, пойдешь со мной? Ты еще никогда не была в Стардаст- клубе. Тебе понравится: серебряные стены, обитые золотистым бархатом стулья…
— Не говори чепухи, я помолвлена и прошу не забывать об этом.
— Да-да, конечно, — согласился Джонни, приподнял к лицу ее маленькую белую ручку, задумчиво посмотрел на нее и печально вздохнул. — Такая хорошенькая ручка, а скоро она будет качать колыбельку.
— Ничего лучше я не могу себе представить, — спокойно сказала Невада.
— Зато я могу, — знакомый блеск появился в глазах Джонни. — Эта ручка может бросать игральные кости. — Он помолчал, положил руку Невады себе на грудь и подвинул ее чуть ниже. — Или довести мужчину до экстаза.
Невада напряглась и попыталась вырвать руку. Джонни не отпускал ее. Второй рукой он крепче обнял талию Невады.
— Ты невыносимо вульгарен, — сердито сказала Невада. — Ты думаешь, все женщины…
— Все, кроме тебя, дорогая, — прервал ее Джонни и ловко закончил танец. — Почему ты не хочешь меня?
Его горящие глаза остановились на губах Невады, и она непроизвольно провела по ним кончиком языка.
— Докажи, что ты тоже хочешь меня. Приходи в мой…
— Я не хочу тебя. Нет и нет.
Но она хотела. Боже, как она хотела! И Джонни знал это.
— Я хочу тебя, дорогая, — снова повторил он. — Я хочу…
— Я не желаю этого слышать! — Сердце Невады готово было выскочить из груди, ее колени дрожали. — Если ты сейчас же не отпустишь меня, я закричу на весь сад.
Джонни удовлетворенно улыбнулся и снова повел ее в танце, прижимая миниатюрное трепещущее тело, прижимая ее бледную щеку к своей широкой груди и нашептывая на ухо:
— Чувствуешь, как бьется мое сердце? Оно стучит слишком часто, слышишь?
— Перестань, ради Бога, — тихо прошептала Невада, отводя щеку от его груди.
— Хорошо, извини. — Глаза Джонни указали на сапфировое ожерелье, украшавшее ее нежную кожу. — Я польщен, — снова заговорил он. — Я думал, что ты никогда уже не наденешь это ожерелье, из-за того что его подарил я.
К Неваде вернулась способность дерзить. Она подняла голову и посмотрела прямо в глаза Джонни.
— Напротив, — сказала она. — Я ношу его. Я часто надеваю это ожерелье. Почти всегда. Я надеваю ожерелье, чтобы не забыть, как дорого оно мне стоило.
Невада не отводила взгляда, и Джонни знал, что она говорит не о деньгах.
— Так вот, я не хочу платить снова ту же цену.
Глава 37
Подожди, Малькольм, — попросила Невада, когда экипаж остановился у дверей Лукас Плейс. Малькольм помог выйти своей матери и мисс Анабел и уже протянул руки Неваде. — Не торопись. Лучше покатаемся по берегу и посмотрим, как луна опускается в воды реки.
— Дорогая, уже второй час ночи.
— И сегодня воскресенье.
— Нет, это неразумно, — решительно возразил Малькольм. Он подхватил свою невесту за талию и вынес из ландо.
— Ты себе не представляешь, как это будет чудесно, — попыталась уговорить его Невада.
— Дорогая, что с тобой? — Малькольм взмахом руки отпустил Джесса с экипажем.
— Извини. Все в порядке, я.
Невада что-то услышала. Она оглянулась — одинокий всадник легким галопом ехал по засыпанной гравием дорожке. Невада задрожала, ее голос зазвучал очень взволнованно:
— Давай не пойдем в дом, Малькольм. Пойдем куда-нибудь…
— Дорогая Мэри, я обещал маме, что мы присоединимся к ней в библиотеке и выпьем по стаканчику перед сном.
— Нет, только не сегодня. — Невада схватила его за руку, увлекая в глубь аллеи, и оглядываясь через плечо на приближающегося всадника.
Дойдя до большого двора, она торопливо подвела Малькольма к старому тенистому вязу, постаравшись, чтобы он прислонился спиной к стволу.
— Что ты делаешь, любимая? — удивился Малькольм. — Ты сегодня сама не своя.
Невада обвила руками его шею:
— Поцелуй меня Малькольм. Поцелуй по-настоящему. Малькольм нервно рассмеялся, потом нагнул голову к ее лицу. Он поцеловал Неваду, но это был обычный мягкий, вежливый поцелуй. Ни огня, ни страсти, ни желания. Невада не отступалась. Она целовала его шею, ухо, подбородок.
