Вечер удался на славу. Пока Белла проверяла, полны ли чаши с пуншем и правильно ли подвязали кимоно служанки, одетые в костюмы гейш, к ней обратились пятеро гостей с просьбой организовать вечера в их доме. Кроме того, леди Нили сказала Белле, что информацией о ее бизнесе заинтересовались еще, по крайней мере, двадцать человек.
Единственным недоразумением, произошедшим в ходе вечера, было падение одной из служанок, которая споткнулась в неудобной деревянной обуви. Она упала прямо на беднягу Оззи. Служанка подвернула ногу, но серьезно не пострадала. Оззи, по всей видимости, тоже не пострадал. Во всяком случае, он вызвался проводить служанку домой и больше не вернулся. Очевидно, с ним было все более чем в порядке.
Лорд Уэйверли, похоже, был в восторге от вечера. А Роксбери вел себя как истинный джентльмен.
И вот все волнения остались позади, вечер закончился, гости разъехались. Воспользовавшись возможностью немного отдохнуть, Белла устало опустилась на стул в просторной гостиной лорда Роксбери. Она отослала Кристофа домой, взяв на себя труд, проследить за служанками, убиравшими со стола. Этих девушек Белла наняла специально для обслуживания званого вечера. Когда-нибудь она заведет постоянный штат слуг, которым можно будет доверять. А сейчас Белла вынуждена была зорко, как ястреб, следить за перемещением каждого серебряного столового прибора.
Ноги у нее гудели, все тело ломило от усталости. Улучив удобный момент, Белла удалилась в полутемную гостиную, чтобы посидеть в одиночестве хотя бы десять минут. Сбросив туфли, она поджала ноги и размяла пальцы ног. В этот момент дверь отворилась, и в гостиную вошел Роксбери. Белла быстро опустила ноги на пол и одернула юбку.
Роксбери направился прямиком к ней так, словно знал, что она находится именно здесь.
— Скажите мне кое-что, — промолвил он. Белла склонила голову набок и улыбнулась.
— Я готова ответить на любой ваш вопрос, — сказала она.
— Чему вы так радуетесь?
— А что здесь удивительного? У меня есть причины для радости. Я устроила прекрасный вечер, он прошел замечательно, и теперь я вправе ожидать, что мой бизнес начнет бурно развиваться.
Роксбери хлопнул себя по лбу.
— Ах да, конечно! Именно в этом все дело! — воскликнул он. — Но две недели назад вы точно так же радовались и выглядели довольной. А тогда ведь у вас еще не было собственного бизнеса. У вас был только попугай, пытавшийся заняться любовью с вашим ухом.
Белла засмеялась.
— Да вы пьяны! — воскликнула она. — Удивительно, что еще держитесь на ногах.
— Вы ничего не понимаете.
Белла вздохнула и бросила взгляд на свои ноющие ноги. И тут внезапно Роксбери бросился к ней, встал на колени и стал массировать ее ступни. Никогда в жизни Белла не испытывала такого огромного удовольствия.
— О-о-о, — издав облегченный вздох, простонала она. — А-а-а…
— Не дразните меня, — промолвил Роксбери. Белла смущенно взглянула на него.
— Ну, скажите мне, наконец, почему вы всегда довольны и счастливы, — промолвил Роксбери.
Белла пожала плечами и откинулась на спинку стула.
— Каждое мгновение жизни неповторимо, — немного подумав, ответила она. — Каждая секунда проходит и исчезает в вечности.
— Чертовски глубокомысленно…
— Не смейтесь надо мной, иначе я замолчу.
— А я и не смеюсь. Белла закрыла глаза.
— Некоторые моменты жизни даются нам легко, они радостны, и я счастлива, когда переживаю их. Другие сопряжены с трудностями. Но я решила сохранять радостный настрой как в хорошие моменты жизни, так и в плохие. Это мой выбор. Не все в нашей власти. Мы не можем многое изменить, но мы можем контролировать свои эмоции. Я хочу быть счастливой, поэтому я стараюсь найти что-то приятное в каждом мгновении жизни.
— Значит, вы никогда не плачете?
— Еще как плачу! Это замечательное занятие. Его можно сравнить с уборкой паутины из углов комнаты. Я обожаю плакать.
Белла открыла глаза и с улыбкой сверху вниз посмотрела на Роксбери.
Он прекратил массировать ее ступню, и Белле действительно захотелось плакать. Она требовательно подергала другой ногой, лежавшей у него на коленях. Роксбери тряхнул головой, засмеялся и стал массировать вторую ступню.
— Я нарочно назначил званый вечер на день вашего рождения, — сказал Роксбери.
— Правда? С какой целью?
— Ну, я сделал это хотя бы потому, чтобы вы провели день своего тридцатилетия, эту роковую для вас дату, в моей компании. Я собирался поцеловать вас в этот день, чтобы вы не считали себя нецелованной. Но это произошло раньше.
— Значит, один-единственный поцелуй — это все, чего я достойна? — разочарованно спросила Белла, всем сердцем надеясь, что Роксбери захочет исправить такую несправедливость.
Он покачал головой, и это могло означать что угодно.
— Нет, конечно, — сказал он и достал из кармана какую-то коробочку. — С днем рождения!
И Роксбери протянул коробочку Белле. Она была завернута в оберточную бумагу.
— Спасибо, — взяв ее, поблагодарила Белла и сжала коробочку в ладонях. — Это единственный подарок, который я получила на день рождения.
— Вы наслаждаетесь этим мгновением жизни? — с улыбкой спросил Роксбери.
Белла усмехнулась:
— Да, как всегда.
— В таком случае позвольте и мне насладиться им. Я буду, счастлив, если вы развернете мой подарок.
Белла развернула оберточную бумагу и увидела красивую квадратную шкатулочку из серебра. Она осмотрела ее и обнаружила на дне выгравированную надпись «Балы Беллы».
— Это визитница, — сказал Роксбери и поднял крышку.
Внутри лежали визитные карточки с названием фирмы Беллы. Они были намного дороже тех, которые она заказала для себя.
— У меня в кабинете целый ящик таких визиток, — сказал Роксбери. — Они не поместились здесь.
— Спасибо, лорд Роксбери.
— Не стоит благодарности, мисс Мартин.
— Я хочу вас кое о чем спросить. Почему вы до сих пор не женаты?
— Видите ли, мой отец настаивает на том, чтобы титул перешел к члену нашей семьи. Поэтому он хочет, чтобы я женился и произвел на свет наследника. Но меня эта проблема мало волнует. Если я умру, не оставив потомства, титул перейдет к моему троюродному брату, Ричарду Миллхаусу. Ричард — очень хороший человек, добрый, честный. Я уверен, что он будет с честью носить наш титул.
— Понятно.
— Из меня вышел бы ужасный отец и плохой муж. Я не желаю делать несчастными бедную женщину и нашего будущего ребенка.
Белла кивнула, но тут же отвела взгляд в сторону. Ее душил гнев. Она редко злилась, но сейчас в ее сердце бушевала настоящая ярость. Ей хотелось пнуть лорда Роксбери.
— Это трусость, — наконец произнесла она. Роксбери с недоумением посмотрел на нее. Белла опустила ноги с колен Роксбери и обула туфли.
— Вы говорите о титуле так, словно это обуза, от которой вы стремитесь как можно быстрее избавиться. Как вы смеете! Это наследие предков, история рода, традиции семьи! Вы могли бы продолжить
