кается и живет благочестиво, у того душа светлая, ароматная, и все это отражается на лице».
На исповеди батюшка одного обличил, что он не целует свой крестик. Тот сказал: «Я всегда целую». - «А вот подойдешь ко мне, тогда скажу. Меня обманешь, а Бога не обманешь». Отец ему сказал, в какое время он не целовал свой крестик. Тот человек вспомнил и ответил: «Да, это правда».
Мне запали в душу слова отца: «О, как Матерь Божия любит тех людей, которые к ней обращаются! Как дорого, когда чада прибегают к Матери Божией. Она любит этих чад и берет их под Свой Покров». И еще говорил отец:
- Что такое благословение? А это - отсечь свою волю и творить волю Божию.
Я встретила одну знакомую старушку, вид у нее был печальный. Она и стала рассказывать: «Напротив нас продали дом, и одна молодая женщина купила этот дом и поселилась в нем. Мой старик сначала из окна все поглядывал на эту женщину, а потом стал похаживать к ней. И вот теперь он мне заявляет: «Давай разводиться, ты уже старая, я ухожу к этой женщине». Я ему стала говорить: «Опомнись, у нас не только дети, а и внуки взрослые, от людей-то какой стыд!» А он свое: «Давай развод!» Жаль мне, конечно, не так его самого, как его душу. Мы же с ним повенчаны.
Мне очень жаль было старушку, и я посоветовала ей обратиться к нашему отцу, попросить его святых молитв. Она с радостью согласилась и поехала в Печоры. А когда приехала обратно, женщина, только что купившая дом, вдруг продала его и уехала. А старик совершенно изменился: стал внимательно относиться к жене, жалеть ее и во всем помогать.
Отец лежал с желтухой в больнице, в инфекционном отделении, и к нему никого не пускали. Но, по милости Божией, я все же к нему прошла и стала спрашивать его, как мне быть со своей мамой - в деревне ей одной плохо. Отец сказал: «Возьми маму к себе». - «Но ведь это совершенно невозможно, я живу в общежитии и занимаю только одну койку». Отец повторил: «Возьми свою маму к себе».
Приехала я домой, рассказала все духовным сестрам, а они в один голос: «Невозможно, никто не разрешит!»
Но благословение есть благословение, надо выполнять. Пришла я в жилконтору, но получила отказ. Стала просить помочь мне, и, по святым молитвам отца, совершилось явное чудо: мою маму не только прописали, но даже выдали ордер на жилплощадь.
Однажды я была у батюшки во время своего отпуска. Отпуск закончился, надо было ехать на работу, а отец мне говорит: «Тебе придется задержаться». Я очень испугалась - в то время строго судили за прогул. Но ослушаться не посмела.
Приехала домой, а меня до работы не допускают: пиши объяснение, почему опоздала. Я написала, и меня вызвал директор. Пришла к нему, он говорит: «Вот ты опоздала, а ведь это по-христиански - грех?» - «Виновата»,- ответила я ему. «Что же нам с тобой делать?» Я и говорю: «А вы меня, пожалуйста, простите!» Директор порвал мою объяснительную записку и велел приступать к работе.
Мы собрались с мужем поехать к его родителям. Я их никогда не видела, а также и они меня, и мне очень хотелось иметь хороший вид, но у меня седые волосы. И решила я купить парик. Денег на это не пожалела, купила, надела - такой красивый, мне очень идет! Полюбовалась, повесила его на гвоздик и ушла.
Пришла в храм, отец исповедовал. Подошла к нему, а он сразу и говорит: «Полюбовалась, повесила на гвоздик и ушла. Сожги его».
Пришла я домой, сняла с гвоздика, держу в руках: такой красивый - и жечь? Да и деньги жалко. Я решила его продать. Думаю, поеду в Псков и сдам его в комиссионный магазин. Пришла к отцу, он спрашивает: «Ну что, сожгла?» - «Я его сдам в комиссионный магазин». - «Ни в коем случае, только сжечь! Змее надо наступать на голову, а не на хвост». Что делать, пришлось сжечь. Очень жаль было…
Моя духовная сестра А. была в Печорах. Домой ехала через Москву. Через некоторое время получаю письмо, она пишет: «У меня пропал в камере хранения в Москве чемодан, в котором были духовные книги, Евангелие и другие ценные вещи. Об этом я заявила, но пробыла в Москве несколько дней - и никакого результата, так и уехала ни с чем». Я сказала об этом отцу, а он говорит: «Ничего у нее не пропало, сама перепутала ячейку, все цело, все вышлют». И действительно, потом ей все прислали.
Стою в храме вечером во время Богослужения, и очень захотелось есть. Говорю своей родной сестре: «Пойду на квартиру, есть хочу до смерти!» Подходит ко мне отец и дает мне апельсин: «На, подкрепись, ты ведь до смерти есть хочешь».
Отец служил водосвятный молебен и стал всех кропить святой водой. Мне попала одна капля, и то только на пальто. Отец говорит: «Когда кропят святой водой, даже воздух освящается, а если попала хотя бы одна капля на лицо, все тело освящается». Я стою и думаю: «А мне капля попала только на пальто». Батюшка посмотрел на меня и говорит: «Если на пальто попала капля, весь человек освящается, только надо верить».
Мне очень хотелось поехать в Печоры на день ангела батюшки, но с работы меня не отпускали. Я написала отцу, попросила его святых молитв. После этого пришла на работу, а мне говорят: «Ты попала под сокращение». Я сначала стала возмущаться: столько лет работаю, никаких замечаний - и вдруг сократили. Но потом опомнилась: я же писала отцу, просила его помощи, это же все по его святым молитвам случилось. Обрадовалась и поехала. Вернулась домой, мне говорят: «Выходи, пожалуйста, на работу, на твое место никто не идет».
Видя, как страдают от греха раздражительности, гнева, отец говорил: «У некоторых бывает такой гнев, такая раздражительность, как на море волны бьют, поднимаются, шумят. Но если нас ругают, это не страшно, лишь бы мы так не поступали, не гневались сами. Представьте, как тяжело бывает разгневанному человеку, ведь у него ад в душе. Его надо пожалеть, помолиться за него».
Отец считал, что о мирских делах, исключая необходимое, хорошо бы не говорить и просил всех постоянно пребывать в молитве: «Ведь нам все равно надо дышать, так вот, хорошо бы на вдох говорить: «Господи», а на выдох: «помилуй». Вдыхать Господа и выдыхать из себя все нечистое, греховное».
Отец говорил: «У меня чада разные: есть как горшочки крепкие, которые можно стукнуть, и не разобьются, а есть как вазочки, с которыми приходится обращаться осторожно, а еще есть такие хрустальные рюмочки, что и дотронуться боишься, как бы не разбить! К каждому надо иметь свой подход».
Одна из его духовных чад была подобна такой рюмочке: не могла терпеть ни малейшего замечания, раздражалась, огорчалась и капризничала. По характеру она была веселая, в обществе старалась выделяться, требовала к себе внимания, любила красивую одежду. А косу на голове укладывала как-то особенно, в виде короны. И что же делает наш мудрый отец? Он ее посылает к ныне покойному старцу Симеону. И вот приходит она к этому старцу, а он перед ней расшаркался, улыбается, сыплет ей комплименты, с особым вниманием смотрит на ее голову и делает комплимент: какая у вас изумительная прическа! А она, конечно, сразу же стала его мысленно осуждать: «Ну батюшка и послал меня к старцу, да это же настоящий кавалер!» А потом ее что-то осенило, и она поразилась, с какой точностью старец ее скопировал. «Ну и мудрец же наш батюшка!»
Это уже было после кончины отца Саввы. Одна знакомая мне рассказала: «Чтобы иметь кооперативную квартиру, мне пришлось работать на двух работах. Еще не успела выплатить пай, как женился сын. И вот невестка так ужасно себя вела, что никакой жизни не было, даже к печке не допускала. Она всеми силами старалась меня выжить из моей собственной квартиры. Так и пришлось уйти в холодный сарай. Когда было еще тепло, там можно было как-то жить, но с наступлением холодов это стало
