Святый Исихий, пресвитер Иерусалимский, говорит: «Светородным и молниеродным, и светоиспускательным, и огненосным пусть прилично и тезоименно называется хранение ума. Превосходит оно, сказать поистине, все безчисленное множество телесных добродетелей. Итак, эту добродетель должно называть самыми честными наименованиями по причине раждающагося от нея светозарнаго света. Возлюбив ее, грешные, непотребные, мерзкие, неразумные, несмысленные и неправедные могут соделаться праведными, благопотребными, чистыми, святыми и разумными о Христе Иисусе. И не только это, но и зреть Божественныя таинства, и богословствовать. И, став зрительными, переплывают к этому чистейшему и безконечному Свету, и касаются Его неизреченными прикосновениями, и с Ним живут и пребывают. Так как они вкусили
Святый Симеон, архиепископ Фессалонитский, об этой священной молитве говорит: «Эта Божественная молитва, это призывание нашего Спасителя: Господи Иисусе Христе, Сыне Божий, помилуй мя, есть и молитва, и моление, и исповедание веры, и подательница Святаго Духа, и дарователь Божественных даров, и очищение сердца, и изгнание бесов, и вселение Иисус-Христово, и источник духовных мыслей и Божественных помышлений, и избавление от грехов, и врачевание душ и телес, и податель Божественнаго просвещения, и источник милости Божией, и дарователь смиренным откровений Божественных таин, и самое спасение; потому что есть ношение спасительнаго имени нашего Бога. Это-то самое и есть наречение на нас имени Иисуса Христа, Сына Божия» (гл. 296).
Точно так и прочие Богоносные отцы, пиша о об этой священной молитве, своим, исполненным Божией премудрости, учением, изъявляют о ея действии, о происходящей от нея неизреченной пользе и о преуспеянии чрез нее в Божественных дарованиях Святаго Духа.
Кто же, видя, что эта священнейшая молитва приводит подвижника к такому небесному сокровищу различных добродетелей, не разжжется ревностию Божиею ко всегдашнему деланию молитвы, чтобы ею постоянносодержать в душе и сердце Всесладчайшаго Иисуса, поминая в себе непрестанно Его вседражайшее Имя, и этим распаляться к неизреченной Его любви? Разве только тот, кто, прилежа к житейским помыслам, связался узою телесных попечений, отводящих многих и отстраняющих от царствия Божия, находящагося внутри нас. Тот только разве не возусердствует коснуться мысленнаго делания мысленной молитвы, кто самым делом и опытом не вкусил душевною гортанию неизреченной Божественной сладости этого полезнейшаго делания, и не знает, сколько эта вещь имеет внутри себя сокровенную духовную пользу. А желающие быть любовию соединенными с сладчайшим Иисусом, оплевав все красоты этого мира, все наслаждения и самый телесный покой, ничего другаго не захотят иметь в этой жизни, как только постоянно упражняться в райском делании сей молитвы.
О том, как должно в начале обучаться действованию умом в сердце этой Божественной молитвы
В древния времена это всесвятое делание умной молитвы возсияло на многих местах, где только имели пребывание святые отцы. Потому тогда и учителей этому духовному деланию было много. По этой причине и св. отцы наши, пиша о нем, изъявляли только происходящую от него неизреченную духовную пользу, не имея, как я думаю, нужды писать о самом опыте этого делания, приличествующем новоначальным. Если же где несколько и писали об этом, то и это только для знающих опыт этого делания – очень ясно; а для незнающих – вовсе непонятно. Некоторые же из них, когда увидели, что истинные и непрелестные наставники этого делания начали совсем умаляться, и опасаясь, чтобы не утратилось истинное учение о начале этой мысленной молитвы, написали и самое начало и опыт, как должно обучаться ноаоначальным, и входить умом в страны сердечныя, и там истинно и непрелестно действовать умом молитву. Этих-то отцев само Божественное учение об этом предмете нужно представить на среду.
Святый Симеон Новый Богослов о начале этого делания говорит так: «Истинное и непрелестное внимание и молитва состоит в том, чтобы во время молитвы ум хранил сердце, и пребывал бы постоянно внутри его, и оттуда, то есть из глубины сердца, возсылал молитвы к Богу. И когда внутри сердца вкусит, яко благ Господь, и усладиться, то не будет уже исходить из места сердечнаго. И вместе с Апостолом скажет и он: добро есть нам зде бытии (Мф. 17, 4). И осматривая непрестанно сердечныя места, он изобретает некоторый способ прогонять все, всеваемое там, вражеские помыслы». И ниже еще яснее говорит он об этом так: «Едва только ум найдет место сердечное, немедленно видит то, чего никогда не видал: видит он среди сердца воздух, и себя всего светлым и полным разсуждения. И с тех пор, откуда бы не показался помысел, прежде, нежели он войдет и изобразится, немедленно прогоняет его и уничтожает призыванием Иисуса Христа. Отселе ум, получив памятозлобие к бесам, двигает против них естественный гнев, гонит и низлагает мысленных супостатов. И прочему научишся с помощию Божиею посредством блюдения ума, держа в сердце Иисуса» (Слово о трех образах молитвы).
