Она остановилась. Рядом с ними никого не было, и она могла, слегка понизив голос, говорить на личную тему.
— Котик Том…
— Да?
— Не называйте меня капитаном. Капитан — вы, пока я не сдала экзамен. А там посмотрим. И не называйте меня мадам. Я или миссис Саломон, или Джоанна, в зависимости от компании, как и раньше. Но когда мы одни, я по-прежнему ваша кошечка. Надеюсь, вы не против.
— Конечно, нет!
— Тогда дай мне услышать, как ты меня называешь.
— Кошечка. Смелая маленькая кошечка. Котенок, чем больше я тебя знаю, тем больше тебе удивляюсь.
— Так-то лучше, котик Том. Джейк все время знал, что мы с тобой трахаемся.
(— Какая ложь! Юнис, она мне никогда об этом не говорила. Я лишь один роз заподозрил, но решил, что ошибся.
— Я знаю, Джок. Босс — лживая сучка, она даже меня обманывает.)
— Он знал?
— Да, котик Том. Но Джейк Саломон был настоящим джентльменом и видел только то, что ему можно было видеть. Он никогда не допекал меня из-за моих маленьких прегрешений. Он просто баловал меня. Но себя он тоже не забывал. Вы не знаете, он делал это с Эстер?
(— Послушайте, Иоганн…
— Молчите, Джок; мне тоже интересно.)
— Хм… черт, все мужчины одинаковы, все хотят одно и то же.
— И все женщины одинаковы, у всех у нас есть это. Да?
— Эстер расстелилась перед ним сразу же, как только мы дали им шанс. Но она мне не сказала, ей было стыдно. Пришлось подловить их за этим делом, а затем вытянуть из нее признание.
— Неужели ты ее побил?
— Нет-нет, кошечка. Я с бабами никогда не дерусь. Я и не подлавливал их. Увидел — и назад, а затем спросил. Сказал ей, что знаю наверняка и как насчет того, чтобы расколоться. Она и раскололась. Она не рассказывала мне раньше… из-за тебя.
— О, и ты, конечно, рассказал ей обо мне?
На лице шкипера отразилось крайнее удивление.
— Кошечка, ты думаешь, что у меня совсем мозгов нет? Послушай, мне в тебе все нравится. Все просто чудесно. Но я не глуп и не стучу на баб. И если бы я настучал, то на тебя бы в последнюю очередь. Уж поверь.
— Скажи об этом Эстер, если хочешь, дорогой; теперь это не может иметь значения. Тогда позже она не будет удивлена, что я занимаюсь тем, чем обычно занимаются вдовы…
(— Не кричат, не пищат, отдаются всем подряд.
— Джок, вы пошлый дух.)
…Давайте, капитан установим наш курс. В полночь я пошлю вам смену.
— Черта с два, мадам кошечка. Ты будешь спать всю ночь, тебе это необходимо. Сейчас к штурвалу станет Фред. А Хэнк будет дозорным. Я же постелю себе мат на корме и устрою себе отсып. Кошечка, обещай мне, что будешь спать в каюте, а не бродить по судну. Похоже, ты собираешься сигануть за борт.
— Это приказ, капитан?
— Да, черт возьми, это приказ!
— Слушаюсь, сэр. Можете меня не проверять; я буду спать в каюте с закрытой дверью. Обещаю не сигать за борт раньше завтрашней ночи.
— Кошечка, вы действительно не прыгнете за борт?
— Когда у меня внутри ребенок Джейка? Капитан, у меня еще осталось кое-какое понятие о долге. Пока во мне этот ребенок, моя жизнь принадлежит не только мне. Я не только не должна совершать самоубийства, чего я и так никогда бы не сделала: я должна следить за тем, чтобы оставаться спокойной, здоровой и не пить из грязных стаканов. Так что не волнуйтесь обо мне. Спокойной ночи, Том.
Она направилась к каюте.
(— Что ж, партнеры, а в этом магазине сегодня ничего не дают. Они, видите ли, проявляют благородство. Осталось попробовать Антона.
— Пылкий поляк! Джок, дорогой, я не уверена, что ваше сердце это выдержит.
— К счастью, мои дорогие, моему старому насосу больше ничего не надо выдерживать — а тот, что вы, Юнис, продали Джоанне — это просто швейцарские часы. Сердцебиение не учащается даже при беге. Но вы и так это знаете.
— Перестаньте болтать, вы, двое. У кого-нибудь из вас есть план, как сделать, чтобы Ольга не мешалась?
— Столкнуть ее за борт!?
— Юнис!
— Что, и пошутить нельзя, босс? Я люблю Ольгу, она милая девушка.
— Слишком милая, в том-то вся и проблема. Не шлюха, как вы, или я… или Эстер.
— Хм!
— Джейк, вы не в суде, дорогой. Расслабьтесь. Вы не виноваты.
— Иоганн, я лишь хотел сказать, что если вы расскажете о своей проблеме непосредственно миссис Дабровски, то она, может быть, отнесется к вам с сочувствием. Ко мне она всегда именно так и относилась.
— Джейк! Вы намекаете, что поимели Ольгу? Я не верю!
— Я тоже не верю, Джок. Если бы вы сказали такое про Еву, я бы с трудом, но поверила. Но Ольга? Черт возьми, она не снимает трусики даже в бассейне.
— Но зато они легко снимаются, когда вы с ней наедине.
— Юнис, думаю, он нас не разыгрывает. Хорошо, черт бы меня побрал! Мы с Юнис несмышленыши. Джейк, скажите нам, как это сделать.
— Что сделать? Как убрать ее с пути? Просто попросите ее об этом, она вас поймет… ее моя смерть задела куда больше, чем вас.
— Джок, это несправедливо. Мы переживала… но мы так рады, что вы все-таки решили остаться!
— Спасибо, мои дорогие. Может быть, и ее пригласим?
— Вы хотите сделать трио?
— Я так понимаю, это теперь так называется, когда на троих. Юнис, когда я был молод, мы называли это иначе. Но не будет ли это больше похоже на Пентагон?
— Джейк, теперь это называется «звездочка». Но разрешите мне научить вас основному правилу, как счастливо быть духом. Вы никогда, никому, ни за что не должны говорить, что вы здесь; и нельзя провоцировать на это Джоанну. А то она ляпнет что-нибудь не то, после чего окажется в психушке… и мы с нею… и тогда конец нашим веселым играм. Послушайте, вы были женаты на Джоанне довольно-таки долго и еще дольше спали с ней. Вы хоть раз заподозрили, что я тоже присутствую?
— Ни разу.
— Видите? Никому не говорите об этом, и нас оставят в покое.
— Юнис, Джейк бы никогда не проболтался. Но теперь об Ольге… Джейк, вы не учили ее «мани хум»?
— Нет.
— Босс, я, кажется, вас понимаю.
— Мы обучали этому Антона, Джок. Ольга достаточно гибкая, чтобы сесть в «лотос»?
— Симпатичные ножки, миссис Дабровски достаточно гибка для чего угодно.
— Тогда решено, Джоанна. Ольга к нам присоединится, даже если это ей покажется язычеством… но сегодня она согласится. Ради вас. А это самый простой способ заставить всех раздеться. Для этого надо
