непроверенный участок поля.
Лишь на мгновение они с проводником встретились взглядами, но и этого мига хватило, чтобы прочесть в глазах Колдуна смесь страха и злости.
Хантер кинулся вперёд, на ходу опрокидывая зазевавшегося Калача, схватил Велеса за ворот куртки и дёрнул назад.
С шипением разрядилась аномалия в том месте, где секунду назад находились ноги мародёра, и всё стихло.
— Ты чё?! — Растянувшийся на траве хантер обхватил руками голову. — Ты меня…
Он замер на полуслове, разглядывая багровые отсветы затухающей жарки.
— Секунда, и ты прожарился бы до хрустящей корочки! — Рявкнул проводник, поднимая недотепу за плечо.
Велес кивнул, не в силах двинуться, и вновь как завороженный уставился на колыхание горячего воздуха. Словно через призму, в недрах аномалии отражались бледные лица спутников, деревья и его собственное, искаженное гримасой ужаса лицо.
Что и говорить, Велес испугался. Так испугался, что до боли в суставах сжал приклад автомата. Ноги перестали подчиняться, а всё тело будто стало ватным.
— Я не… — Начал было мародёр, но поняв, что оправдываться бесполезно, предпринял попытку подняться на ноги.
Он излазил вдоль и поперёк всю Тёмную Долину, бывал на кордоне и Ростке, но территория, начинающаяся за Агропромом, и впрямь была смертельно опасна. Сотни аномалий на квадратный километр, и это если повезёт…
А ведь счётчик Гейгера и детектор аномалий должны были предупредить за пять метров до опасного участка. Как не сработали? Почему Колдун заметил жарку, а он нет? А может он и впрямь колдун?
Милитари, Янтарь, Рыжий лес. В памяти молодых хантеров эти места запечатлелись на всю оставшуюся жизнь… на все несколько часов, которые им отводила зона. Они слышали, что бывалые сталкеры ходят туда, к центру, где россыпи артефактов и аномалии, из которых уже никто не выбирается, но то, что открылось их взорам, было поистине устрашающе…
Огромные заводские комплексы, утопающие в густом тумане, казалось, были нереальны, призрачны, и протяни руку — они растают, и на их месте окажется всё та же пустошь.
— Не дёргайтесь. — Предупредил их Колдун, когда Карусель попытался подобрать с земли оброненную кем- то кобуру от пистолета. — Тут аномалий полно. Может быть, кто- то в трамплин шагнул, и всё, что осталось лежать — это кобура.
— Понял. — Карусель кивнул. — Я просто думал…
— Думаю здесь я. — Командир группы резко развернулся в его сторону. — Понял?!
Колдуну надо было понять, кто стоит перед ним, когда на резкость Коля Карусель ответил холодным взглядом и кривой усмешкой.
Должен был понять, кто идёт с ним бок о бок, забраковать парня и оставить здесь. Он даже подумывал поступить именно так, но потом вспомнил, что не один из молодых мародёров не заходил так глубоко в зону, и оставить их здесь — всё равно, что пристрелить…
Первым его заметил Карусель. Не зря этот сосунок претендовал на лидерство в тройке подмастерий. Именно он обратил внимание, что идущий вдалеке человек ранен, а уже через полминуты все собрались на гребне холма, рассматривая визитёра через оптику.
Сталкер двигался медленно, припадая на израненную ногу. В левой руке он сжимал спецавтомат «вал», подняв его дулом кверху, а в правой — длинную жердь, которой опирался о землю.
Сразу было понятно — сталкер налетел на снорка, и после непродолжительной, как правило, битвы, вышел победителем. Молодец, справился. Но откуда здесь одиночка?
— Из нашей группы? — Босяк будто читал мысли Колдуна. — Я его видел как- то раз у Сидоровича. Этот точно из группы Колобка.
— Опытный? — Колдун не оборачивался.
— Надо полагать. Дошел ведь до центра, а салажата туда не суются. Видишь, где кобуру носит? Заметил?
— Вижу. — Мародёр кивнул. — А почему он один- то?
— Разведчик, наверное. — Предположил Босяк.
Колдун всегда поражался невероятной сообразительности Босяка. Он- то решил, что сталкеры налетели на мутантов, и выжил лишь этот одиночка…
— Надо его брать, только тихо.
— Мне его брать? — Босяк присел на корточки, и указал на одиночку.
— Ну, не соплякам же. Давай ты, а я тебя сверху подстрахую.
— Понял. — Напарник сполз с холма и замер в ельнике.
Через десять минут сталкер был наш. Сработал Босяк ловко и быстро — выскочил позади ходока, приложил того кулаком, отбросил в сторону «вал»…
…
— Как зовут? — Пленник с трудом открыл глаза.
— Иван.
— Тебя, масть, спрашивают, какое у тебя погоняло. Кличка, бля!?
— Ермак! — В тон Велесу отозвался сталкер.
Колдун с Босяком переглянулись. Они не раз слышали про сталкера, известного под псевдонимом «Ермак», и встретить легендарного ходока никак не ожидали.
— Тот самый Ермак, который Шухова знал? — Спросил Босяк, когда пленник немного отдышался.
— Тот самый. За меня вас закопают! Колобок всех вас на ремни порежет. Они за меня любому глотку перегрызут. Слышали, ублюдки?! Вы трупы!
— И где же твой отряд, который нас линчует? — Колдун навис над раненым. — А?
— Они ещё в город не вошли. — Прохрипел Ермак. — Но когда придут…
Он замер на полуслове, хватая ртом воздух, словно выброшенная на берег рыба.
— Значит, у нас ещё есть время, чтобы их подкараулить. — Ни к кому не обращаясь, прошептал Колдун.
Услышав это, Ермак вскочил, и с криком бросился на обидчика. Лязгнули вскидываемые автоматы.
— Не стрелять! — Только и успел крикнуть Колдун, прежде чем Карусель нажал на курок.
Уже шагнувший к проводнику пленник с занесённым над головой камнем, дёрнулся, получая первую пулю, развернулся, и уже в этом положении принял ещё три свинцовых заряда.
— Я же сказал не стрелять! — Колдун выбил у Карусели автомат.
— А зачем он нам теперь нужен? Он же всё нам сказал. Вдобавок, он бы тебя убил, если бы не я.
— Если бы не ты, мы бы узнали, как много людей в отряде, и насколько хорошо группа вооружена. По твоей милости, мы не знаем о них ровным счётом ничего!
— Это всё ерунда. — Резко ответил Коля Карусель, поднимая с земли автомат. — Ты не поэтому его отпустить хотел. Мужики в лагере Борова говорили, что ты вместо того, чтобы стрелять, отпускаешь всех. Мне плевать, почему ты это делаешь, но отпускать всех подряд не позволю.
— Я тут командую! — Взревел Колдун, чувствуя, что теряет контроль над ведомыми.
— Нахрена нам такой командир, который вместо того, чтобы стрелять, думать будет. Альтруист долбанный!
— Ты это мне? — Колдун передёрнул затвор автомата.
Теперь они стояли друг против друга, и каждый готов был выстрелить.
— Я это тебе! Я стерпел, когда ты моих парней начал поучать, как им жить, хотя мы не меньше твоего зону топчем. Ты перешел грань, папаша. Я не стану из- за твоих добрых помыслов под пули подставляться…
В этот момент отреагировал Босяк, словно выйдя из долгого транса, он смотрел на готовых сцепиться
