Банкир дьявола

нажатием клавиши. Один миллион предназначался Банку Эр-Рияда. Шестьдесят миллионов — банку «Эмиратс интернэшнл». Пятьдесят пять миллионов — Иорданскому коммерческому. Каждая сумма затем должна была быть раздроблена и направлена для покрытия самых неотложных расходов.

То были основные получатели вклада в дело «Хиджры». Но на них список далеко не заканчивался. Закрыв программу, он соединился с неким известным американским инвестиционным банком, ввел номер счета и пароль. Секундой позже на дисплее отобразился новый веб-портфель. Хоть этот счет принадлежал не ему, он отличался удивительной схожестью с его собственным. Кредит для продажи без покрытия тех же самых акций, хоть и оформленный днем позже, и в гораздо меньших количествах. И это не было простым совпадением. Он уже многие годы знал, что кто-то воспроизводит все его действия — каждый шаг. Собственно, он сам же это и поощрял.

Западные разведки стали присматривать за ним вскоре после того, как он двадцать лет назад приехал в Париж. Он проследил, откуда исходит слежка, и поставил у норки мышки ловушку — столь же уверенно, как рыбак ставит свою сеть. Вражеские агенты были смышлеными, амбициозными и… малооплачиваемыми. Габриэль решил, что если они достаточно смекалисты, чтобы следить за ним, то вполне способны догадаться, как на этом можно заработать. Когда он почувствовал первую робкую поклевку, он отпустил лесу и потом не забывал щедро подкармливать свою жертву. Своевременные подсказки по спекуляциям на английском фунте стерлингов по приобретению акций медиакорпорации «АОЛ» и поисковой системы «Яху!». Подсказки настолько беспроигрышные, что их просто невозможно было проигнорировать. Жертва села на крючок, и Габриэль позволил ей уйти на глубину, не забывая вести педантичный учет всех своих сделок. Когда пришло время, он принялся клюнувшую рыбку вываживать. Представил неопровержимые доказательства. И как следствие — заключил сделку.

То была весьма изысканная разновидность шантажа. Марк Габриэль вел свои дела так, как хотел. Компания «Ричмонд холдингс» процветала. Его жертва росла в чинах и богатела. Все, что этому человеку оставалось делать, — это тактично закрывать глаза и время от времени снабжать своего благодетеля кое- какой информацией. В последнее время та оказалась особенно полезной.

«Приглашаются на посадку пассажиры, вылетающие рейсом триста восемьдесят два в Париж. Просьба проследовать к выходу шестьдесят шесть».

Габриэль выключил ноутбук и засунул его в сумку. Выходя из зала ожидания, он еще раз проверил голосовую почту. Опять ничего. Он почувствовал разочарование.

«Жорж, — прошептал он в тихой ярости, — неужели ты меня подвел?»

У него уже начал созревать план мести.

Они ехали по шоссе.

Чапел из-под полуприкрытых век исподтишка наблюдал за Сарой, изучая каждый сантиметр ее лица, от беззаботно выпяченной нижней губы до напряженно вглядывающихся в даль глаз, от изящного подбородка до неровного шрама, полумесяцем пересекающего ее скулу и выдающего в ней истинного воина. Он не умел обращаться с женщинами и мало что в них понимал: никогда не был дамским угодником, хотя когда-то у него и водились подружки. Однако почему-то всегда так выходило, что на поверку они оказывались вовсе не такими, какими он воображал их при первой встрече. Скромницы вдруг оборачивались болтушками. Разговорчивые словно набирали в рот воды. Спортсменки — зацикленные на себе эгоистки. Любительницы книг — надоедливые проныры с замашками старых дев. Неужели женщины способны так быстро меняться? Или, может, он просто ничего не понимает в людях и совершенно не способен разгадать их истинную натуру?

Машина пронеслась мимо уличного фонаря. Галогеновое сияние на миг выхватило из полумрака лицо Сары и оставило у него в памяти ее живой образ.

Кто ты? — мысленно спрашивал он. Кто ты, когда не на службе? Кто ты, если отбросить показную самоуверенность и верность долгу? Кем ты становишься, когда принимаешь ванну и смываешь с себя все дневные заботы? Неужели твой истинный, тайный мир запрятан так глубоко, что тебе потребовалась твоя нынешняя работа, чтобы знать, как себя вести, что следует чувствовать и кого нужно любить?

Однако в конечном счете остался лишь один вопрос, и только он имел значение. Не ты ли та самая, единственная? Неужели именно так я должен чувствовать, когда влюблен?

— Послушай, Адам, уже поздно. Давай-ка поищем, где можно остановиться и немного отдохнуть.

— Едем, едем. Я не хочу опоздать на встречу.

Спустя минут сорок их машина съехала с дороги на стоянку для дальнобойных фур рядом с автозаправочной станцией итальянской топливной компании «АГИП», перед самой швейцарской границей, на другой стороне которой уже находился Базель. Сворачивая, Сара оглянулась на автобан. Мимо проехал раскрашенный в цвета немецкой полиции автомобиль «БМВ-535» — медленно, словно акула.

— Наш эскорт? — спросил Чапел.

— Ты знал?

— Попробуй тут держать что-то в тайне! На границе нас, вероятно, уже поджидают швейцарцы. Глен следит за нами, не спуская глаз.

— Если и так, то для нашей же безопасности. Отчасти в этом и состоит его работа — присматривать за своими агентами.

Если только это и впрямь Глен, добавила она мысленно. Ее мучили сомнения. Выйдя, словно по надобности, из комнаты для деловых встреч, она тайком позвонила Оуэну Гленденнингу и рассказала, хотя и без подробностей, о том, насколько важной оказалась их находка, а также о предстоящей поездке в Цюрих. У него не было нужды устраивать за ними слежку. Нет, это кто-то другой жаждал узнать, куда они едут. Так кто же поднял на ноги полицию? ФБР? Судья Визель? Гадбуа? Сара пребывала в растерянности. Она и представить себе не могла, кто из них лукавил.

Парковка была наполовину заполнена огромными фурами, эдакими восемнадцатиколесными мастодонтами, а также автодачами, на которых путешествуют любители экотуризма. Сара вырулила в дальний угол площадки, переехала через поребрик и на самой малой скорости пересекла широкую лужайку, поросшую высокой, по пояс, травой.

— Где мы…

— Терпение, мистер Чапел. Терпение… а то нас разбудят уже через час, как только фуры начнут выезжать на дорогу.

Огоньки фар на автостраде помигивали за деревьями метрах в пятидесяти от них. Опустив стекло, Сара вдохнула свежий прохладный воздух. Она выключила двигатель, и в течение какого-то времени они тихо сидели, слушая приглушенный плеск воды в быстрой реке, протекающей неподалеку.

— Не стану даже спрашивать, откуда та знаешь это место.

— Я о нем и не знала. Просто на карте в этом месте обозначена река. И мне пришло в голову, что было бы неплохо отдохнуть в каком-нибудь более уединенном месте, чем стоянка грузовых фур. Можешь меня за это обвинить в снобизме.

Она вышла из автомобиля. Ночь была теплой и тихой. Усердно трещали кузнечики, а где-то на далеком проселке тарахтел мотоцикл. Сара вышла на берег реки и принялась рассматривать на темной водной поверхности зыбкое отражение луны. Спустя минуту к ней присоединился Адам. Она подняла на него взгляд. И хотя он смотрел на небо, она почувствовала его напряженное ожидание, уловила его зов.

— Как плечо? — Она осторожно провела рукой по контурам его ожога.

— Ничего, — произнес он, вздрогнув. — Хотя, если честно признаться, чертовски болит.

— Я только чуть прикоснулась.

— Собственно, я не против, — ответил он быстро.

— Мочить ожог можно?

— Не уверен.

— У тебя, кажется, есть запас лекарств?

— Да. В машине.

— Это хорошо. Не можем же мы появиться в Цюрихе вонючими, как свиньи. — Сара сделала шаг в сторону и подняла руки, стягивая с себя безрукавку. Ей понравилось, как он скользнул взглядом по ее груди,