Тогда те, кому она раньше помогала, постарались пристроить ее в самый лучший дом престарелых. Однако, несмотря на все добрые дела, которые сделала эта женщина, она оставалась атеисткой. Когда пытались заговорить с ней о Христе, она уклонялась от разговора, говорила, что Христос был всего лишь добрый человек, общественный деятель, излагала и другие подобные теории. Возможно и то, что христиане, которые с ней беседовали, не помогли ей, она не увидела в их жизни ничего особенного. 'Помолись за эту душу', — говорил мне мой друг, и сам много молился о ее обращении. По прошествии какого-то времени он рассказал мне, что, придя как-то в дом престарелых, он увидел ее совершенно преображенной. 'Я верую, — восклицала она, — верую!' С ней произошло одно чудесное событие, изменившее ее, и после этого она захотела креститься.
'Сие творя углие огнено собираеши на главу его'[116]
— Геронда, если человек не нуждается, но только притворяется таким, то надо ли ему помогать?
— Христос сказал, что надо, не испытывая, давать тем, кто у нас просит[117]. И даже если просящий не нуждается, ты все равно должен ему дать. Радуйся, что [у тебя есть возможность] оказать милостыню. Бог '
Если у нас, к примеру, есть всего лишь тысяча драхм и мы, отдавая их нищему, переживаем, что не можем дать больше, то, помимо подаваемого нами благословения (то есть этих денег), мы вкладываем в совесть этого нищего Христа и добрую обеспокоенность. То, что мы сделали, растревожит его, потому что его ум будет постоянно возвращаться к тому милосердному человеку, который вместе с 'хилиариком'[121] отдал ему свое наполненное болью сердце. Этот несчастный дойдет до того, что анонимно вышлет своему благодетелю все взятые у него деньги, или даже еще больше. Со мной как-то произошло подобное. Однажды, когда я был в Салониках, меня остановила одна женщина, с виду цыганка, и попросила денег для своих детей, потому что ее муж был болен. У меня было только пятьсот драхм, я отдал их ей и сказал: 'Прости, но больше дать тебе нечего. Если хочешь, возьми мой адрес и напиши мне о здоровье твоего мужа. Постараюсь прислать тебе со Святой Горы больше'. В скором времени я получил письмо, в котором было пятьсот драхм и приписка: 'Благодарю тебя за твою доброту. Возвращаю тебе деньги, которые ты мне дал'. Если подавать с болью, то принимающий милостыню будет опаляться любовью, Христом, и сам станет раздавать, а не собирать. А если просящий милостыню окажется человеком очень жестокосердым и будет копить собираемые деньги, то радости ему они не принесут. Бог устроит так, что собранные им деньги пойдут туда, где они будут нужны. А на долю жестокосердого попрошайки достанется лишь усталость и изнурение от того 'сбора пожертвований' (назовем это так), который он [сам того не ведая] организовал для других.
— Стало быть, Геронда, сколько надо давать?
— Столько, чтобы тебя потом не грызла совесть. Необходимо рассуждение. Не надо давать сто, а потом расстраиваться, что не дал пятьдесят. Требуется особое внимание, если человек имеет любовь со многим вдохновением, энтузиазмом. В таком случае следует маленько притормаживать свою любовь и энтузиазм, чтобы после не раскаиваться в том, что, дескать, много дал тому несчастному, а надо было дать меньше, и вот самому теперь приходится сидеть с пустыми руками. Потихонечку такой человек приобретет опыт и будет давать милостыню в соответствии с тем самоотвержением, которое у него есть.
— Геронда, а когда претензии просящего чрезмерны, надо ли их удовлетворять?
— Здесь требуется рассудительность и еще раз рассудительность. Когда человек просит у тебя что- нибудь для того, чтобы покичиться полученным перед другими, дай ему. Смотри, ведь Христос не сказал Иуде: 'Какой же ты апостол? Положи конец своему сребролюбию!' — но поручил ему и денежный ящик. Однако если кто-то просит у тебя, к примеру, банку варенья, и у тебя она есть, но ты знаешь, что и у самого просящего есть целая бочка, а у кого-то еще нет варенья совсем, то скажи тому, кто имеет и просит еще: 'Брате, аще хощеши, дай и ты маленько из того, что имеешь, такому-то'. Но если такого нуждающегося нет, то дай просящему, раз он попросил тебя об этом, и ничего ему не говори. Если в нем есть чувствительная струнка, то от этого даяния он может прийти в умиление и исправиться.
Итак, в подобных случаях происходит то, о чем пишет святой апостол Павел: 'Если враг твой делает тебе зло, а ты делаешь ему добро, то ты собираешь на его главу горящие угли'. Не в том смысле, что ты испепеляешь своего врага, но в том, что, когда ты делаешь ему добро, в нем приходит в движение любовь. Любовь есть Христос, и в человеке начинает действовать Божественная Благодать. А потом человек изменяется, потому что его обличает совесть, то есть он бывает палим тогда собственной совестью. Однако делать добро ради того, чтобы кто-то был обличаем совестью и возвращался на путь истинный, неправильно, поскольку и этим добро лишается силы. Делай добро с любовью. Когда ты 'мстишь' своему врагу добром, то он в хорошем смысле изменяется и исправляется.
В Конице был один пьяница, имевший семью. Я давал ему какие-то деньги. Некоторые узнали, что я помогал этому несчастному (он сам им об этом рассказывал), и сказали мне: 'Не надо давать ему денег, он пьет'. Сам он говорил мне: 'Дай мне для моих детей', и я, когда давал ему милостыню, говорил: 'Возьми это для твоих детей'. Я знал, что он пьет, но знал и то, что мои слова немножко помогут ему: он будет продолжать пьянствовать, но и о детях своих маленько будет думать. Если бы я не давал ему денег, то он мучил бы свою жену, потому что забирал бы тогда те деньги, которые она зарабатывала (а она, бедная, ходила горбатилась по чужим домам), пропивал бы их, а дети страдали бы еще больше. Однако, когда я говорил ему: 'Возьми это для твоих детей', он вспоминал маленько и о своих детях. Понятно? Мне было за него больно, он видел это, и в нем начиналась внутренняя работа. Многие исправились подобным образом. А некоторые, обличаемые впоследствии совестью, возвращали и деньги.
Своей логикой мы не даем работать Христу. Если вы хотите быть евангелистами (но, конечно, не протестантами), то учитесь истинному Евангелию уже сейчас.
Часть третья. О духовной отваге
'Наивысшая радость происходит от жертвы. Только жертвуя, человек пребывает в родстве со Христом, ибо Христос есть Жертва'
Глава первая. О знамениях времен[122]
Антихрист
— Геронда, скажите нам что-нибудь об антихристе.
— Давайте сейчас поговорим о Христе... Будем как можно ближе ко Христу. А если мы со Христом, то отчего же нам антихриста бояться? Или, может быть, сейчас нет антихристова духа? Так или иначе, зло творит антихристов дух. И если чудовище-антихрист родится и наделает разных безумных дел, то в конце он [все равно] окажется посмешищем. Однако произойдут многие события. Возможно, что и вам придется
