-Ладно.
Демонстрирую сочувствие и понимание.
-Если Вы обещаете больше не совершать незаконных действий…
-Никогда! Никогда-никогда!! Никогда-никогда-никогда…
Подсчитываю
Заученным движением прыгаю к ближайшему, сворачиваю ему шею, перехватываю автомат и направляю на остальных. У этих остальных как-то внезапно и одновременно отпадают челюсти и очень широко округляются глаза. Ой. Однако, думать уже поздно, и я, по памяти воспроизведя охотничий рык снорка, прикладываю «Обокан» к плечу, и, четырьмя выстрелами уничтожаю четыре хлопающие глазами неподвижные мишени.
Не успеваю проверить рюкзаки, как ощущаю чувствительный сейсмический толчок. Оборачиваюсь. Псевдогигант. Задумчиво пережёвывает ствол моего «Винтореза», наступив для большей устойчивости на мой вещмешок. Ах ты тварь! Бормочу код «Озверин». Гигант что-то читает по моим, закрытым стёклами противогаза, глазам, и, с необычной для такого веса скоростью, пытается смазать лыжи. При этом пробуксовывает на остатках моих вещей. Гад!!! Одним прыжком подлетаю к подлому зверю. Рывок читеризированных мускулов – и в моих руках дёргается оторванная псевдогигантья лапа. Получай!
Кровожадно потрясая трофеем, поворачиваюсь. На краю поляны стоит, и мелко крестится, здоровенный наёмник. В руке навороченный помповый дробовик, однако, навести его на меня даже не пытается. Кажется, он близок к обмороку. Нда, пойдут теперь разговоры… Что-то лепечет:
-Ай… Ай… Айм писфул сталкер, ай донт килл сноркс…
Американец? Срочно мобилизую свой английский, и проговариваю первое, что приходит на ум:
-Ай Ди Эф Кей!
Наёмник хлопается на зад, и исчезает. Догадываюсь – выход по недопустимому воздействию. Кровяное давление зашкалило, наверное. Ёлки-палки, хоть бы не инфаркт! Поспешно привожу себя в человеческий вид, заодно шукаю в базе данных. Джон Питерс, двадцать один год. Слава Богу, не старик. Быстро собираю манатки, и иду к Недопере…
-Тамара? Какая Тамара?
Недоперебитыйноживой недоуменно хмурит брови. Потом звонко хлопает себя по лбу.
-Ах, эта! То-то у меня бумажник с органайзером пропал! Говоришь, беспокоилась за меня?
Роется в записной книжке. Смотрю на фото. Здоровенная, под два метра ростом, толстая тётка, и рядом несколько щуплых парней.
-Студентка. Из параллельной группы.
Просмеявшись, выпиваем ещё по пиву. Про конфискованный контрафакт благоразумно молчу.
На вопрос Джона Питерса отвечает бессменный пиар-менеджер компании Джи Эс Си Юрий Бесараб.
-По замыслу игры - снорки – это бывшие люди, которые в результате чудовищных экспериментов утратили часть функций, в том числе двигательных и речевых.
-Так снорки не разговаривают?
-Я не знаю, можно ли это назвать речью. Между собой они обмениваются набором понятных только им команд.
-Однако…
-Однако, иногда, при совпадении ряда обстоятельств, эта речь может быть воспринята, как разумная. Понимаете, есть такой эффект – когда долго слушаешь разговор на непонятном иностранном языке, подсознание вычленяет слова, похожие по звучанию на слова, понятные слушающему.
-То есть…
-То есть, мы принимаем бессмысленный набор звуков за разумную речь!
-Но всё же…
-Но всё же, мы никогда не говорили, что процессы в мозгу снорка нельзя обратить. В самом деле – если есть процесс, превращающий человека в биоробота, почему бы не быть и процессу обратному?
-Так снорки…
-Так снорки, при определённом стечении благоприятных обстоятельств… Но, я, однако, ограничусь намёком. Безусловно, мы не можем выдавать в эфир все секреты игры.
-Большое спасибо. С Вами был Джон Питерс, внештатный корреспондент «Игровых Новостей».
Жив, курилка! Выключаю визор.
-Ты бы ещё консервных банок притащил!
Я строг, но справедлив. Для того чтобы выполнить очередное задание Сержанта, мне приходится некоторое время побыть Сидоровичем. Руководство МПИ в курсе. Не знаю уж, что им наплели. Разумеется, Сидоровичей в игре много, и большинство из них боты. Однако сервер фильтрует данные подходящих под описание, и, все они направляют свои виртуальные стопы ко мне. А дело заваривается нешуточное. Начиналось как обычный вызов. Но вот заданием Игорь огорошил…
-Да. Именно бот. Именно проклял.
С недоверием смотрю Сержанту в лицо. Он совершенно серьёзен.
-Что-то я туплю. Объясни ещё раз!
-Важный для нас сотрудник АГБ в прошлую пятницу был проклят. Сейчас находится между жизнью и смертью. Мы делаем всё возможное, но тебе лучше поторопиться.
По его мнению, то, что я сижу здесь и выспрашиваю информацию, которую он скармливает чайными ложками – это потеря времени.
-Его проклял бот? Как???
-Перед смертью.
У каждого игрока есть кастомайзинг – сумма индивидуальных настроек. Например, хочешь, чтобы боты при встрече говорили тебе «Хэллоу!» или «Салям!» вместо стандартного «Здрасьте!». Или в бою орали не стандартные фразы типа «Заходи слева!», а что-нибудь более закомелистое – флаг в руки! Наверное, можно изменять и предсмертные слова…
-Он что, сам вставил это проклятье?
-Конечно, нет. Тут постарался кто-то из хакеров, мы над этим работаем сейчас. И ещё – это дело отчётливо попахивает серой.
-И, конечно, имени этого бота он не запомнил? Только примерное описание?
-Блин, а ты всех убитых ботов по фамилии помнишь?
А верно. Кто их запоминает? Не до того в сутолоке боя.
-И что, после респауна он что-то будет помнить?
-Конечно, нет. Но это и не нужно.
Всё это я прокручивал в голове, не забывая делать хмуро-мужественное выражение лица, и хмуро- мужественным голосом вещать:
-Ну, проветришься – заходи.
Открывается дверь перед очередным посетителем, и, одновременно приходит сигнал: «Сдай дела». Добросовестно нажимаю на кнопку «Сдать дела».
Оказываюсь в «подсобке». Игорь уже там. Протягивает незнакомый экзоскелет.
-Переодевайся.
Разбираюсь с системой креплений, заодно получаю последние новости.
-Накрыло его. Попал в пси-аномалию, так что теперь он – зомби.
Хорошая новость.
