оккупировавших её в 1941-м, влекли в первую очередь нефтяные поля. Не оскудели они и ныне – обилие сырья позволяет Малайзии иметь с 1957-го по 2005 год темпы роста ВВП в 6,5 процента.
В восьмидесятые годы, по мере развития информационных технологий, пошёл интенсивный перенос в Малайзию производственных мощностей, страна из горно-аграрной превращалась в индустриальную. Сегодня это крупнейший производитель микросхем, кондиционеров… Посмотрите в своём хозяйстве – обнаружите достаточное количество ИТ-железок, сделанных в этой стране.
Перспективы промышленного роста у Малайзии по-прежнему неплохие. Прежде всего, страна эта на берегу Южных морей, имеется преимущество самого эффективного транспорта. Затем – страна с климатом тёплым и влажным, что резко сокращает издержки и на строительство, и на питание. Есть достаточное количество сельского населения – его ещё треть. Много молодёжи – 34 процента населения страны моложе 15 лет; то есть есть кого вовлекать в промышленное производство.
Но людям всегда хочется большего. И в 1991 году, когда мультимедийным был компьютер со звуковой платой и парой колонок, тогдашний премьер-министр Малайзии Махатхир Мохамад провозгласил программу создания «Малазийского мультимедийного коридора». Амбициозная программа «Видение-2020» (привет духовидцу Сведенборгу!) предусматривала восьмикратный рост ВВП к этому году за счёт развития, в первую очередь, ИТ-бизнеса. А гнездиться этот бизнес должен был в городе Победа Коммунизма, тьфу, виноват, какого коммунизма, – коммунизм-то аккурат в том году загнулся, – Победа Кибернетики, конечно. По-малайски – Киберджайя!
Отвели под Киберджайю 29,84 квадратных километра. Взяли старую добрую идею города-сада. Закипела работа, на площадки метнулся строительный бизнес… Но. В 1997 году грянул азиатский экономический кризис. И государству пришлось выкупать у девелоперов их акции. Тем не менее город Киберджайя был торжественно открыт. И это действительно город-сад, сорок процентов площади которого отведено под сады и парки. Город, спроектированный под общественный транспорт, с изобилием бесплатных перехватывающих парковок (всё же элементы коммунизма живы…). Город с современными зданиями, развитой инфраструктурой, опутанный толстенными информационными магистралями.
В Киберджайе хватает респектабельных постояльцев – подразделений крупнейших игроков мировой ИТ-отрасли. Трудится и учится здесь 37 тысяч человек. Преимущественно приезжающих на работу утром и убывающих вечером. Постоянное население города – только десять тысяч человек. И в их числе масса тех, кто, воспользовавшись выгодной после кризиса конъюнктурой рынка недвижимости, купил жильё для житья в зелёном городе (тем более в зелёном городе с бесплатными парковками, которые могут теперь оценить не только столичные обитатели, но и жители полумиллионников), равно как и для спекуляций при подъёме конъюнктуры, и не имеет никакого отношения к ИТ-отрасли… Но это – норма для рыночной экономики.
Только вот чуда – не произошло. Феномен Кремниевой долины не повторился. Стартапы — начинающиеся с нуля бизнес-проекты в ИТ-области если и возникли, то в количестве, из-за рубежа представляющемся крайне малым. («Техников совсем не было, а может, было человека два», – как писал классик…) Большие фирмы охотно селятся в современных и сдающихся по весьма привлекательной цене зданиях. Нанимают специалистов, подготовленных в местных университетах. Руководят из Киберджайи местными производствами. Ведут какие-то разработки. Только вот не появляется гаражей, в которых лохматые ботаники с горящими глазами, выставляя друг друга на бабки, создают технологии, которые необратимо изменяют мир.
Причём сегодня Киберджайя – объект, привлекающий большой бизнес. В первую очередь строительный. Ждут увеличения численности населения этого райского местечка. Развития обслуживающих это население сервисов. Деловая жизнь в Киберджайе будет, однозначно. Но вот может ли на этой ветви развития состояться феномен клонирования Кремниевой долины, большой вопрос…
А вот Киберджайя отечественная. Зовётся она Сколково. Статус её определил Федеральный закон Российской Федерации N 244-ФЗ 'Об инновационном центре «Сколково». Пара вёрст от МКАД по Сколковскому шоссе. Территория в 400 гектаров.
Так, начинаем веселиться… Территория России – семнадцать миллионов квадратных километров. Территория Малайзии – чуть меньше трети миллиона, в полста раз меньше… А вот земли под наукоград выделяется щедрыми малайцами в семьдесят пять раз больше. Парадокс? Да, и перспектив расширения у Сколково особенно нет. Шоссе с трёх сторон… Город-сад в паре вёрст от МКАД, учитывая то, на каких в экологическом смысле авто у нас ездят? М-да…
Читаем перечисление предполагаемых работ в Сколково. Ну, биофармацевтика – это действительно крайне важно. Национальная программа лекарств-дженериков (сравнимая по масштабу с индийской) изрядно подняла бы уровень здоровья населения. Только зачем сосредотачивать её в одном, причём новом, месте? Есть же ещё фармацевтические заводы, есть ещё Академия медицинских наук.
И с ядерными технологиями то же самое. Есть же атомграды со сложившимися коллективами. Есть же объективная потребность огромной северной страны в ядерной энергетике и ядерном оружии. Зачем новый огород городить?
Ну, ответ на этот вопрос заключается в слове «синергетика». Совместное действие. Близость лабораторий ядерщиков и биологов с исследовательскими подразделениями компьютерщиков. Действительно, если вопрос можно обсудить за обедом или за вечерним пивом, то произойдёт плодотворный перенос технологий и идей. Возникнет новое качество развития!
Или не возникнет… Сколково, даже когда оно возникнет, — это же не античные Афины и не средневековая Флоренция, с их небывалыми концентрациями интеллектуального потенциала, с одной стороны, и с гражданскими общинами, с другой. Это место для работы маятниковых мигрантов. Приехал, потратив массу времени в столичных пробках, приткнул машину, порысил в свой офис. Перекусил там же. Вечернее пиво отпадает – тут друзья поведали историю молодого вирусолога, в уткнувшийся на скользкой дороге в отбойник «мираж» которого впоролись две идущих сзади машины. За смерть непристёгнутой пассажирки одной из этих машин парень получил 4,5 года общего режима. Тверёз был, и всё равно! Какое уж тут пиво с учёными из соседней лаборатории…
А налоговый режим… Ну да, резиденты получат льготы, о которых долго ругались в Госдуме. Но учёным и инженерам нужна масса всякой всячины. Которую очень легко купить в Калифорнии и на Тайване и много сложнее и дороже (не только пошлины, но и издержки таможенного администрирования, и неразвитость логистики) приобрести у нас. Да и вообще жизнь в Москве несопоставимо дороже, нежели в Малайзии. А эффект «Кремниевой долины» не возник и там…
На что надеются, только конкретно, без общих слов, инициаторы этого проекта? Нет, Крэйг Баррет в качестве сопредседателя Фонда «Сколково» — это очень почтенно. Но ведь Киберджайю напутствовал сам Билл Гейтс. Очень хотелось бы услышать об этом из уст государственных мужей… Пока что единственное серьёзное оправдание существования «Сколкова» дал директор по развитию Cisco Systems Андрей Зюзин. (Cisco очень серьёзно относится к сотрудничеству со «Сколково», но это уже для деловых изданий.)
Вот что он сказал осенью прошлого года: «Мы проводим достаточно большое вложение в российскую экономику, например, мы открываем российское производство. Почему? Потому что это не означает, что в России всё дешевле производить. Это означает, что в России есть определённый ряд требований, например к шифрованию, которые не могут быть сделаны в Китае, в других странах мира, постольку поскольку это местное требование».
И это крайне серьёзное заявление. Крупнейшие мировые игроки приходят в Сколково для того, чтобы лучше адаптироваться к российскому рынку. Для локализации. Получится что-то из развития технологий, скажем, видеоаналитики – прекрасно, будет дополнительный бонус.
Но пока, видимо, объём российского ИТ-рынка достаточно привлекателен для того, чтобы крупнейшим игрокам планеты выполнить хайтек-разработки именно для него. И это явление, над которым очень даже стоит задуматься…
