сверхзвуковой скоростью управляемый снаряд было просто невозможно. «Стандарты» ушли в самоликвидацию, и это стало своеобразным погребальным фейерверком для американского атомного авианосца.
На «Рональде Рейгане» и кораблях эскорта задействовали мощные Генераторы помех в последней надежде, если не отразить угрозу: то хотя бы минимизировать потери. Но русская гиперзвуковая ракета перешла на комбинированный режим наведения. Включились электронно-оптический инфракрасный, телевизионный и магнитометрический автономные каналы целеуказания. Растущий на глазах у оператора в кабине «Язона» на орбите силуэт американского авианосца удерживался в центре поля зрения прицельной системы. Последний каскад команд бортового компьютера наведения вывел маршевый двигатель русской ракеты «космос-поверхность» на форсажный режим и заклинил рули. Самонаводящаяся «умная» ракета снова «деградировала» до уровня свободно падающей бронебойно-суперфугасной авиабомбы. Теперь никакая уводящая помеха не могла воздействовать на электронную начинку русского супероружия.
Огненная комета врезалась в стальной настил полетной палубы атомного ударного авианосца «Рональд Рейган». Русская боеголовка на такой огромной скорости, в несколько «Махов», вообще могла и «не заметить» толщу палуб «плавучего аэродрома», и протаранить его насквозь. Но тут русская ракета снова внезапно «поумнела» и подорвалась, пробив ангарную и галерейную палубу авианосца.
Боеголовка ракеты класса «космос-поверхность» содержала восемьсот килограммов высококалорийного топлива под давлением. Головной лидирующий кумулятивный заряд прожег палубы, одна за другой. А потом сверхмощный термобарический заряд получил команду от бортового компьютера на инициацию…
Атомный многоцелевой авианосец «Рональд Рейган» вдруг вздыбился огненным смерчем, вокруг него забурлила и закипела вода, а стальные плиты обшивки накалились до вишневого свечения. Но самое страшное творилось во внутренних отсеках гигантского «плавучего аэродрома».
Страшный, даже не огненный, а плазменный вихрь первородной стихии бушевал внутри огромного атомного авианосца. Даже взрывом это назвать было сложно, потому что взрывы стали уже опосредованным явлением. Просто некоторая локальная область, размещенная (по странному стечению обстоятельств) внутри корпуса «Рональда Рейгана»), вдруг раскалилась до звездных температур. Все, что было слабее металла, обратилось в ионизированный пар, сквозь который проскакивали бело-фиолетовые молнии. Плазменный смерч первородной стихии бился и пульсировал тугим клубком всеразрушающих протуберанцев. Словно клубок огненных змей, кусающих сами себя за хвост.
Переборки плавились, а щупальца плазменного взрыва растекались все дальше и дальше от эпицентра. Они-то и вызывали те самые «вторичные взрывы». Жадное, яростное пламя пожирало все. Взорвались резервуары с авиационным керосином, разорвало паропроводы и трубы различных магистралей, обрубки силовых кабелей коротили фиолетовыми искрами, между стальными частями внутри отсеков вспыхивали бледно-голубые молнии дуговых разрядов.
Наконец, не выдержал силовой набор атомного авианосца. Толстенные стальные брусья уже даже не плавились – испарялись прямо на глазах! С ужасающим грохотом, скрежетом и треском атомный многоцелевой ударный авианосец Пятого флота ВМС США «Рональд Рейган» переломился пополам.
Что творилось на палубе, невозможно было описать. Ряды самолетов, основной ударной мощи атомного авианосца, были сметены за борт.
Некоторые летчики из особо отчаянных пытались взлететь, но удалось это всего лишь трем истребителям из сотни, находящейся на борту. Теперь они отошли подальше от района катастрофы и вырабатывали топливо, чтобы затем пилотам можно было катапультироваться. Остальные же самолеты тонут, стремительно идут ко дну. И оставшиеся в кабинах пилоты видят, как покрываются трещинами от возрастающего давления стекла кабин.
Вот по катапультному треку разгоняется тактический истребитель-бомбардировщик F/A-18F «Супер Хорнет». Но внезапно тонкая нить трека разрывается огромным проломом, из которого бьют фонтаны огня и дыма. Плиты палубного настила вздыбливаются и встают вертикально, словно мощные зубы безобразной пасти, которая намерена «перекусить» стартующий самолет. Пилот в передней кабине тактического палубного истребителя и оператор систем вооружения ничего не могут сделать. Скорость «Супер Хорнета» еще очень мала. Удар, взрыв, «звездно-полосатый» истребитель врезается в острые «клыки» плит палубного настила, и дальше уже продолжают полет дюралевые обломки и брызги огня.
А атомный авианосец продолжает корежить в смертельных судорогах. Он продолжает медленно разламываться, обе половины гигантского мегакорабля встают вертикально, пламя и дым повсюду. Хрупкий и чересчур уязвимый человеческий организм просто не может выжить в этом безумном хаосе разрушения. А между тем, обе половины «Рональда Рейгана» начали быстро тонуть, поднимая огромные волны. С жалобным стоном, скрипом и скрежетом погружался разломанный на две части американский суперкорабль в пучину морскую. И вскоре только огромный водоворот отметил место, где обрел свой последний приют грозный повелитель моря и неба…
Все произошло настолько стремительно, что корабли охранения так и не смогли ничего сделать.
– Цель поражена, – бесстрастно доложил майор Артем Рахимов, сидящий в кабине находящегося на высоте более трехсот километров «Язона».
– Подтверждаю уничтожение цели, – ответил полковник Волков.
– «Язону-1», «Язону-2» – отбой атаки. Возврат на «точку».
– Вас понял, возврат на «точку». Выполняю.
Оба русских ударных аэрокосмолета закрыли отсеки полезной нагрузки и, выполнив ряд необходимых маневров, включили на полную мощность свои маршевые МГД-реактивные двигатели.
Американцы «намек поняли» и больше не вмешивались.
Глава 20
ОРБИТАЛЬНЫЕ КРЕПОСТИ
Но возвращаться «Язонам», выполнившим столь результативную атаку, нужно было не на землю. Их путь домой стал гораздо короче.
Сейчас область высоких орбит было не узнать.
Ровно сто дней, и никаких там «плюс-минус», отводилось для строительства русской орбитальной станции. Но имелось одно принципиальное отличие: если раньше вокруг Земли обращались космические лаборатории, то теперь было необходимо построить орбитальную крепость – боевую космическую станцию. И она была построена точно в срок.
Основой проекта стала знаменитая станция «Мир», но только не в научном, а в боевом варианте. Чертежи и технологические операции по строительству блоков-модулей станции на земле были уже отработаны, равно как и стыковочные операции в космосе.
У России и других постсоветских стран, к счастью еще хватало научного и технического потенциала, чтобы в кратчайшие сроки воспроизвести знаменитую станцию. Но теперь она разительно отличалась от своей «мирной» предшественницы. От основного жилого модуля отходили два стыковочных узла, к заднему были пристыкованы вокруг общего узла пять модулей ударного ракетно-лазерного комплекса «Квант». В носовой части базового модуля находился блок из четырех стыковочных узлов. По бокам располагались массивные тупоносые стартовые блоки аэрокосмических истребителей на двенадцать «Язонов» каждый. Там же находились ангары и отсеки для членов экипажа, офицеров боевого управления и обслуживающего персонала. Нижний модуль представлял собой грузовой терминал для прилетающих с Земли «челноков» и транспортных кораблей класса «Прогресс». В верхнем модуле находился комплекс обзора космического пространства. Впереди за стыковочным узлом находился блок для космических штурмовиков и беспилотных космоперехватчиков. Венчала его связка из пяти огневых модулей «Квант», состыкованных вокруг общего узла.
Вся эта колоссальная космическая связка сияла огромными парусами солнечных батарей, фазированных антенных решеток и дивными ажурными цветами радиолокационных чаш. Стабилизация и ориентация в пространстве этой многотонной махины осуществлялась с помощью гироскопов-гирдинов и ракетных двигателей коррекции.
Вокруг жилого модуля «Мира» вращались на четырех консолях-переходах блоки с низкой гравитацией, которую создавала центробежная сила. Пребывание в невесомости не являлось таким уж безобидным делом. Атрофия мускулатуры и нарушение координации были самыми безобидными симптомами жизни без
