выпотрошили и очистили от чешуи. Сева кумжу в трюм отнесла. Потом выбралась обратно: в правой руке – пухлый кошелёк, в левой – литровая бутылка виски. Предложила попробовать. Я глотнул парочку раз. Потом она – к бутылочному горлышку – приложилась по-взрослому. Анекдотами свежими обменялись, ещё выпили. Ну, думаю, пора переходить к активным боевым действиям…. Нежно и игриво приобнял девушку правой рукой за стройную талию. Мол, готов к сексуальным подвигам, утехам и усладам. А Северина неожиданно удивилась, мол: – «Что это, молокосос курчавый, ты себе позволяешь?». Так и сказала: – «Молокосос». Немного обидно, право…. Ладно, правую руку опустил ниже. Левую подключил. Бемц! Бемц! Бемц! Боль – во всех местах сразу – пронзила. Перед глазами поплыли ярко-фиолетовые и тёмно-жёлтые круги…. Очнулся я уже на тёплом прибрежном песочке. Слышу – где-то совсем недалеко дизель тарахтит. Сел, старательно отплевался, кровь стёр с лица. Команда следует: – «Встал, морда наглая! Сел в лодочку и отчалил! Короче говоря, пшёл вон отсюда, пёс похотливый!». И рядом со мной плюхается початая бутылка с виски. Голову поворачиваю, а прямо на меня дуло смотрит. Причём, очень приличного калибра…
– Дуло пистолета? – испуганно охнула Сова.
– Я сперва подумал, что зенитной пушки. Или же крупнокалиберного пулемёта. Ну, как в крутых голливудских боевиках про Рембо, – чуть смутившись, признался Мазай. – Даже испугался слегка. Мол, кто её, психопатку гламурную, знает? Пальнёт ещё в горячке…. Поднялся на ноги, отряхнулся от песка, лодку спихнул в воду, оттолкнул, уселся. А бутылку с виски подбирать не стал. Мол, природная гордость не позволяет – подачки принимать…. Отплыл немного от баржи, ну, и слегка осмелел. В том плане, что выдал пару длинных тирад – относительно наклонностей и сущности подлой столичной фотомодели. Естественно, не стесняясь в крепких выражениях…. Тут по лодке и ударила мощная струя воды. Пушка-то водяной оказалась. Весло, вынутое из уключины, улетело куда-то. Вслед за ним – спиннинг, удочка и подсачник. Да и мне прилично досталось. Больно, честно говоря. Повезло ещё, что подвесной моторчик уцелел. Или же коварная Северина специально так прицелилась? С такой дряни станется…. Делать нечего. По-быстрому завёлся и сюда приплыл, а вас нет, на звонки не отвечаете. Стал звать-кричать. Всё. Доклад закончен…. Наверное, надо Шефа оповестить?
– Подождём, – поморщился Гришка. – Не будем спешить.
– Почему?
– Рано. Не о чем пока докладывать. Надо окончательно отработать личность фигурантки. Есть ряд важных моментов, требующих дополнительных уточнений…
– Полностью согласна, – неожиданно подключилась Сова. – Необходимо ещё раз наведаться к барже. Верно, Гриня? Давайте-ка, отчерпаем воду из лодки и вернёмся на «Кошку». Вернее, перевернём посудину на борт, пусть водичка выливается самотёком. Так будет гораздо быстрей…
«Странное дело», – принялся по-свойски нашептывать подозрительный внутренний голос. – «Создаётся устойчивое впечатление, что Ольга специально скомкала разговор, как только речь зашла о сомнениях по поводу личности обитательницы баржи. Для чего? Почему? Не доверяет Мазаю? Или же здесь что-то другое?».
Когда раки были успешно сварены, Григорий объявил:
– Приступаем к осуществлению второй попытки. Вы, господа Мазай и Медведь, остаётесь на борту яхты – наблюдайте за невской акваторией, вслушивайтесь, вглядывайтесь в речные просторы и ни с кем не выходите на связь. А мы, соответственно, садимся в лодочку и отбываем к таинственной барже. С собой возьмём варёных раков, две бутылки «Шампанского» и пистолеты…. Медведь, у тебя какой ствол?
– «Тэтэшка». Почти новая, приличная, сам пристреливал.
– Отдай Сове. На время, понятное дело.
– Э-э-э…
– Отдай. Я сказал…. Всё, приступаем к выполнению поставленных задач. Если услышите со стороны баржи стрельбу, то ставьте в известность Шефа и выдвигайтесь – на всех парах – к нам на помощь. Вопросы? Отсутствуют? Молодцы. Пожелайте нам удачи…
– Подожди, Гриня, – вмешалась напарница. – Ты что, хочешь поехать на рандеву без парика?
– Ну, да. Жарко.
– Не стоит нарушать инструкции. Шеф узнает – будет ругаться. Надень, пожалуйста.
– Как скажешь, – согласился Антонов. – Уже облачаюсь. На споры времени уже нет. День уверенно двигается к закату. … Довольна? Позвольте, прекрасная сеньора, сопроводить вас к каравелле.
– Позволяю, идальго, сопровождайте…
Хриплым фальцетом запел подвесной мотор, и надувная лодка медленно отплыла от борта яхты.
Вокруг, действительно, безраздельно властвовал поздний летний вечер. Тёмно-багровое солнце уже коснулось краем диска линии далёкого горизонта.
– Темнеет, однако, – пробормотал Гришка. – Как принято выражаться в толстых приключенческих романах, на близлежащие природные ландшафты медленно и величественно опускался тёмно-фиолетовый плащ Госпожи Ночи. А мы, дурилки картонные, даже карманного фонарика не захватили с собой. Непорядок…
Когда до островка, где расположилась на вечную стоянку старенькая «Афродита», оставалось порядка двадцати метров, он заглушил мотор. Лодка, пройдя по инерции оставшееся расстояние, мягко ткнулась носом в тёмный песок низкой косы.
В этот момент солнце окончательно (то есть, до грядущего рассвета), скрылось за западным лесистым берегом Невы.
– Знаковое, блин, совпадение, – вылезая на островной берег, проворчала Сова. – К чему бы это? Кстати, Гриня, а имеется ли у нас план оперативных действий?
– Чёткий план отсутствует, – вздохнув, признался Антонов. – Будем, что называется, импровизировать…. Надеюсь, ты не против?
– Наоборот, однозначно «за». Авантюры – моя ярко-выраженная слабость. Природная, скорее всего…
Неожиданно – со стороны баржи – раздалось тихое и монотонное тарахтенье.
«Эге, дизель заработал», – определил опытный внутренний голос. – «Причём, судя по размеренному стуку, находящийся в отличном состоянии. Очередная странность-неожиданность…».
Ещё через несколько секунд над палубой «Афродиты» загорелись четыре яркие лампочки, подвешенные на длинных прутьях арматуры, прикреплённых к бортам судна с разных сторон.
– Неужели, стесняемся? – насмешливо поинтересовался томный женский голосок, в котором без труда угадывались хмельные нотки. – Прибыли на светскую вечеринку, и, вдруг, засомневались, охваченные приступом провинциальной неуверенности? Напрасно, право. Я же не кусаюсь. По крайней мере, в хорошую летнюю погоду. Зимой, конечно, могу и тяпнуть. Типа – измученная отсутствием полноценного солнечного света и коварным авитаминозом…. Ха-ха-ха! Заходите, гости дорогие. Заходите. Вот же, они, сходни.
– Пойдём? – хватаясь ладошкой за Гришкину ладонь, неуверенно прошептала Сова.
– Для этого, собственно, мы сюда и приплыли. Шагаем.
– Кстати, а кто вы такие? – запоздало поинтересовался голос. – Часом, не тати ночные? Я девушка нервная, своенравная и непредсказуемая. Могу – в любой момент – и зубы показать. Не обессудьте, ежели что.
– Мы из питерского Дозора, – бухнул Григорий. – Разговор есть.
– Даже так? – удивилась женщина. – Тогда, тем более, заходите. Давно уже мечтала познакомиться с легендарными «дозорными»…
Поднявшись по широким сходням, они оказались на палубе баржи.
«Уютненько, ничего не скажешь», – предупредительно зашелестел внутренний голос. – «Доски палубы на удивленье новые, свежевыкрашенные. Под лампами стоит длинный четырёхугольный стол, застеленный симпатичной льняной скатертью, которая – в свою очередь – плотно заставлена тарелочками с разнообразными закусками, фужерами, рюмашками и разнокалиберными бутылками. А, вот, раздвижных стульев – четыре штуки. Ещё кого-то ждём? Ну-ну…. Хозяйка здешних мест, стоящая рядом со столиком? Да, высший класс! Смотришь на неё, и – сами собой – возникают мысли о Кэти-Скарлетт О’Хара Гамильтон Кеннеди Батлер[3]. И, вообще…. Вечернее декольтированное длинное платье цвета осенней балтийской волны, идеально облегающее стройную фигурку. Пикантный разрез – практически до талии – на левом бедре. Не менее пикантный треугольный вырез на правом боку. Туфли на
