И что ты ему скажешь? Разъясняю:
– Дима, здесь все вправду очень красиво, но я очень прошу тебя: с территории бивака без моего разрешения и одному – не уходить! Понял?
– Все понял, – говорит Дима и начинает разжигать примус.
Второй день похода. Бивак повыше. Крупная осыпь. Морена. Есть сбросы. Места, где можно ногу поломать или растянуть связки, имеются уже в изобилии. Ставим палатки. Димы нет. Приходит через сорок минут.
– Дима, где был??
– Игорь Александрович, я из Кривого Рога, У нас ничего такого нет. Я должен все посмотреть. Там пещера такая: бросишь камень – гудит!..
– Дима, конечно, «гудит», но главное – что бы ты сам не «загудел» куда–нибудь. Я тебе категорически повторяю: ни шага с территории бивака! Понял?!
– Конечно, понял! Вы же мне еще прошлый раз это говорили...
– Говорил. Так почему ж ты не выполняешь?
– Игорь Александрович, я из Кривого Рога. У нас такого нет...
Следующий выход – уже на зачетную вершину Софруджу. Выходим на Медвежьи ночевки: почти ровная просторная площадка, правда, с многометровым обрывом с одной стороны, но кто ж из нормальных людей, без пяти минут обладателей значка «Альпинист СССР 1 ступени», будет подходить к краю пропасти? Кто? Догадаешься, кто именно? Застаю Диму сидящим на самом краю обрыва. Естественно, ни к чему не привязанного и свесившего ноги в ущелье... Потрясающий по красоте закат отражается в его прекрасных задумчивых голубых глазах... И снова, естественно: «Игорь Александрович, я из Кривого Рога...» Так что прикажете писать ему в характеристике в его удостоверении?? Ну, пойдет он дальше в горы, засмотрится на очередные красоты и забудет и про страховку, и про камнепад, и про все на свете... А ведь эта заторможенность – то качество, от которого очень трудно избавиться: тут ни турник, ни «шведская стенка» не помогут. Это черта характера... А писать ему в удостоверении роковое: «Дальнейшее совершенствование в альпинизме не рекомендуется», – рука не поднимается. Тем более что от нас категорически требуют кардинального решения: может этот человек ходить в горы или не может. Вот и изворачиваешься: может, но при условии... А один «значкист», говорят, приехал даже с такой характеристикой: «Жаден, глуп, бестолков. Альпинизмом заниматься хочет! Это тоже большое дело, когда человек заниматься чем-то всем сердцем хочет... Даже если он из Кривого Рога... Или даже из легендарной Жмеринки...
«ПОКА СТОЯТ ГОРЫ»
То, что профессиональный кинорежиссер, в свободное время инструктор альпинизма Вадик Михайлов, хочет снимать фильм про горы, в наших кругах было известно давно. Но мы к этим разговорам относились философски, помня старый анекдот:
«– Вы слышали, Рабинович снова хочет ехать в Париж!
– Как, разве он там уже был?!
– Нет, но он уже хотел!»
Но вот свершилось! В Домбае появился Вадим со своей съемочной группой, и – закрутилось Колесо Фортуны.
Помню, шли мы траверс массива Джугутурлючат, совсем не сложный маршрут, но, как это часто бывает в Домбае, с одной «затычкой», отнимающей основное время. В данном случае это был Пик Митникова...
Записи о радиосвязи с нашей группой в журнале Спасотряда были впечатляющими...
В спасотряде недоумевали: да что ж они там к этому Митникову приклеились, медом там у них скалы намазаны или как?
Не знаю как, но просто так получилось. Шли в свое удовольствие. Продукты, контрольный срок и погода – позволяли, в высокогорье всегда лучше, чем в лагере...
И вот в один из вечеров, когда вокруг, при взгляде сверху, красота совершенно неописуемая, слышу я из нашей походной рации:
– Радиограмма руководителю группы на Джугах инструктору Виноградскому: срочно радируйте согласие сниматься в кинофильме «Пока стоят горы», подпись Вадим Михайлов...
И это – на весь Домбайский район! А может быть, и дальше! Может, американский спутник-шпион эту радиосвязь прослушивает и срочно секретным кодом прямо в Пентагон передает, а наши, конечно, этот сигнал перехватывают и радируют непосредственно в Кремль! Как тут не раздуться от гордости?!
Естественно, радирую вниз согласие и пол ночи ворочаюсь с боку на бок...
На другой же день гора мне напомнила о себе...
Помню, лезу первым. Скалы по трудности чуть выше средних. Яркое солнце со спины. Немного слепит, но в очках лезть неудобно. Сдвигаю их повыше лба. Через пару метров выпрямляюсь и... ба-бах – головой о нависающий скальный козырек! Да так, что не только «искры из глаз», но и что-то вполне вещественное сверху посыпалось...
Всё, думаю, накрылись мои любимые темные стеклянные очки! Поднимаю! руку – ощупываю голову со съехавшей каской, – очки целы. Посыпалась скальная порода Пика Митникова. И прямо перед глазами, в нише, засверкал какими-то удивительными гранями зеленоватый кристалл в кулак величиной...
Естественно, я взял его с собой. Потом, на последней ночевке, он пробовал «сбежать» от меня, вывалившись из кармана рюкзака и нырнув в щель между камнями площадки, но я почти пол горы вручную «разобрал», а добрался до него. Сейчас он стоит у меня на столе и напоминает то славное время...
На киносъемках много было всякого. И смешного в том числе. И пьяный осветитель у нас на сутки на леднике пропадал. И горные козлы – любопытные твари – на нас во время съемок камни сыпали. И у красавицы, молодой тогда Маргариты Тереховой, с одним из инструкторов альпинизма роман завязывался и развязывался. И я на ночной тропе по пути из Птышей на Домбайскую поляну на спящего кабана чуть не наступил. И главный герой, которого я дублировал, грибами чуть не отравился. И «Иван–Иваныча», манекен, мы сутками со скалы бросали, а он все в камеру как надо не попадал, и мы грозились в очередной раз вместо манекена сбросить самого режиссера-постановщика...
В нашем фильме, как это и положено в любом фильме про горы, должен был быть один жмурик, один труп. Так положено. Закон жанра. И нужно было крупным планом снять, как на скальном выступе камнем перебивает веревку.
Реально такие случаи в горах происходят довольно часто. А тут мы два съемочных дня сбрасывали булыганы в облюбованную расщелину, и все – мимо! Заколдованная веревка какая-то нам попалась...
У оператора на кинокамере был огромный телевик, на полметра длинной, и пока мы готовили очередной «сброс», он смотрел в него на соседние вершины...
И вдруг мы слышим от него: «Вижу людей на гребне Домбая... Подходят к Главной вершине...»
Главный наш Нач-кино-спас, Витя Жирнов, говорит: «Это группа Саши Гордона траверс идет...»
Режиссер Вадик прикинул углы и расстояния и высказал мнение, что, если они там, на гребне, не будут на спуске «чикаться», то мы их очень удачно можемзаснять сверху в снежной мульде под ними...
Оператор еще раз взглянул в телеобъектив:
– Раз, два... Три...Четыре... Их там четверо!
