эмир Файсал, сын короля Гуссейна, был вызван из Лондона и посажен на трон в Ираке. Но прежде чем это могло быть совершено, необходимо было отделаться от таких лидеров, как Талиб-паша, министр внутренних дел временного правительства. 16 апреля 1921 г. он был арестован по требованию Кокса и выслан на Цейлон. Повсюду местные правители были заменены британскими советниками; были созданы финансируемые английской администрацией партии и газеты, задачей которых было подготовить почву для того, чтобы население оказало хороший прием Файсалу. Лига наций назвала избрание Файсала фарсом. Имеется письмо (от 8 июля 1921 г.) Гертруды Белл, секретаря Перси Кокса, где она пишет, что никогда больше не будет заниматься «сотворением королей», так как это слишком хлопотное занятие.
Чему, однако, следовало бы уделить внимание, — это одной из глав отчета Лиги наций по вопросу об Ираке. Там рассказывается о том, как Англия предложила посадить Файсала на престол только после того, как тот признает ответственность Англии за Ирак перед Лигой наций и согласится ратифицировать официальный договор в этом духе, как только он станет королем. 23 августа 1921 г. эмир Файсал был провозглашен королем Ирака, что соответствовало политике Черчилля — создать в Месопотамии «сильное и эффективное арабское правительство, которое всегда было бы дружественно расположено по отношению к Англии».
Ирак между двумя войнами
По причинам внутреннего и внешнего порядка стало необходимым стабилизировать положение в Ираке. Турция отказалась признать потерю мосульского нефтеносного района, и Франция поддержала ее, когда увидела, что Великобритания и Соединенные Штаты готовы заключить соглашение на Ближнем Востоке за счет Франции. Два месяца спустя после того, как Англия посадила Файсала на трон в Ираке, французский представитель Франклен-Буйон подписал с Мустафой Кемалем договор, которым подтверждалась принадлежность Мосула Турции.
Против турецких требований возражал греческий король Константин, боровшийся с Турцией при помощи денег и вооружения, получаемых из Англии, в то время как Франция ухаживала за Турцией. Хотя король Константин потерпел полное поражение при Сакарии, Пуанкарэ нуждался в поддержке Англии более чем когда-либо, а Турция, по словам Анри де Жувенеля, в то время французского верховного комиссара в Сирии, должна была пойти на уступки, так как «Англия предложила Италии в качестве приманки турецкую территорию Кили-кию. Страх перед высадкой итальянцев в Киликии ускорил заключение соглашения между англичанами и Оттоманской империей».
Важнее всего, однако, было крупное наступление, начатое американскими нефтяными компаниями. Еще прежде чем было опубликовано нефтяное соглашение в Сан-Ремо, президент Вильсон послал свой протест, а посол Соединенных Штатов в Англии — Джон Дэвис — высказал мнение, что Англия намеревалась потихоньку создать для себя нефтяную монополию в Месопотамии и что это являлось частью ее общей политики в области нефти. Вводя припцип «открытых дверей», Америка требовала для себя равной доли участия. Дипломатический спор продолжался в течение восемнадцати месяцев. Сделка, заключенная между сэром Джоном Кэдменом и фирмой «Стандард ойл», положила конец этому спору, как и враждебной переписке между государственным департаментом и лордом Керзоном. Великобритания была вынуждена содействовать проникновению «Стандард ойл» в мосульский и другие нефтяные районы, главным образом, потому, что она нуждалась в ряде уступок со стороны Америки на происходившей в то время конференции по разоружению военно-морского флота.
Что касается Ирака, то англо-американское нефтяное соглашение привело к важным результатам. Прежде всего, Англо-персидская нефтяная компания была вынуждена продать Ближневосточной корпорации половину из 50% принадлежавших ей акций Турецкой нефтяной компании. Ближневосточная корпорация представляла фирмы «Стандард ойл оф Нью-Джерси», «Стандард ойл оф Нью-Йорк», «Пан- Америкэн петролеум энд транспорт компани», «Атлантик рефайнинг компани» и «Галф ойл корпорэйшн». В этом был смысл соглашения. Во-вторых, Соединенные Штаты полностью отказали в своей и до того не очень искренней поддержке адмиралу Честеру, который требовал признания своей старой турецкой концессии в Мосульском районе. Вместо этого президент Гардинг стал оказывать дипломатическую поддержку основным американским нефтяным компаниям, которые хотели теперь, чтобы Турция отказалась от всяких притязаний на район Мосула.
В-третьих, Соединенные Штаты стали поддерживать утверждение Англии, что 500 тыс. курдов, населяющих Мосульский район, не должны подпасть под власть Турции, но и не должны стать суверенной нацией. Враждебное отношение курдов к новому иракскому правительству до некоторой степени устраивало Англию. Оно служило напоминанием Файсалу и его друзьям, что английские военно-воздушные силы были совершенно необходимы для того, чтобы удержать в подчинении горские народности, и что Англия могла бы склониться к тому, чтобы предоставить курдам независимость, если Ирак не будет консультироваться с британским правительством. Конечно, имперские дипломаты не могли всерьез думать о предоставлении полной автономии населению в таком важном районе, как Мосульский. Эта идея, однако, делил а была заставить задуматься центральное правительство Ирака. Но, вообще говоря, постоянные восстания курдов представляли большое неудобство. Гарольд Никольсон пишет об этом чрезвычайно деликатно:
«Курды, которые оставались пассивными, когда мы хотели пробудить в них национальное самосознание, вдруг стали неожиданно проявлять интерес к «четырнадцати пунктам» в 1922 г. — совершенно несвоевременно».
Таким образом, всякое упоминание о «четырнадцати пунктах» президента Вильсона казалось неуместным, после того как англо-иракский договор 1922 г. был окончательно ратифицирован в июне 1924 г. Соединенные Штаты молча попустительствовали вопиющему нарушению обещания о предоставлении независимости Ираку. В то же время они были довольны, что не они сами, а именно Англия должна была официально отбросить все претензии на честную политику и отказаться от всяких пышных фраз, которые так часто произносились на международных конференциях в Сан-Ремо, Генуе и Лозанне.
Короче говоря, правительство его величества прину дило Ирак признать Великобританию своим опекуном и согласиться «быть руководимым» — какое удобное слово! — Великобританией в области внешней политики и финансов, а также в выработке конституции. По условиям мандата, Англия должна была защищать Ирак с помощью военных баз и аэродромов. Размеры и характер вооруженных сил Ирака должны были определяться по взаимному соглашению, и ни один иностранец не мог получить какое-либо назначение в Ираке без согласия британского правительства.
Таковы были условия, которые, разумеется, превращали в фикцию всякое понятие о действительном самоуправлении. Поэтому неудивительно, что только 37 из 100 депутатов (из которых 31 отсутствовал) Учредительного собрания Ирака согласились ратифицировать англо-иракский договор в июне 1924 г.
После того как дело было улажено таким образом, английские, американские, голландские и французские нефтяные компании добились от иракского парламента признания прав Турецкой нефтяной компании. Она получила концессию на 75 лет на разведку и разработку нефтяных месторождений во всех частях Ирака, за исключением южного района и нефтеносных земель Нафте-Хан, к северо-востоку от Багдада, принадлежавших «Ханекин ойл компани» — дочернему предприятию Англо-персидской нефтяной компании. Условия договора предусматривали, что в течение определенного периода 24 участка размером по 21 кв. километру каждый должны были быть выделены из общей территории 234 тыс. кв. километров, с тем чтобы позднее предоставить все остальное тому, кто предложит наивысшую цену.
5 июня 1926 г. пришла очередь Турции отступить перед объединенным нажимом Соединенных Штатов, Великобритании и Франции. Кемаль Ататюрк признал «брюссельскую линию» — границу, установленную Лигой наций, предоставившей Мосульский район королевству Ирак. Комиссия Лиги наций дала понять в 1924 г., что Англия считает Мосул своей собственностью. Взамен этого Турция получила право на 10% будущих доходов Турецкой нефтяной компании в течение последующих 25 лет. Это условие потом было заменено единовременным платежом в сумме 500 тыс. фунтов стерлингов, Которую должно было уплатить иракское правительство.
Все эти конфликты, которые зачастую представляли собой открытую и всегда упорную борьбу между
