роуд, в пяти минутах ходьбы от приходской церкви Иоанна Крестителя. Скромный домик — две приемные, маленький кабинет, три спальни, ванная и кухня в подвале — и имя носил скромное, «Боярышник», хотя никаких зеленых насаждений поблизости и в помине не было.
Семьдесят два часа тому назад к ступенькам означенной виллы подошел пожилой сутулый кэбмен. Он спросил мистера Карбонардо. Ни с кем другим незнакомец разговаривать не пожелал, повторяя, что должен увидеть «мистера Даниеля Карбонардо», чье имя он произносил с раскатистым «р» на итальянский или испанский манер.
Препровожденный Табитой, единственной служанкой в доме, наверх, в кабинет хозяина, гость остановился у порога — сложив руки на груди, склонив голову, в ожидании, пока заговорит Карбонардо. Дэниел принял посетителя весьма бесцеремонно, с первого взгляда проникшись антипатией к этому скрюченному старикану с замызганной физиономией. И как только таким разрешают работать возницами?
— Ну, в чем дело? — спросил Карбонардо. — Я занятой человек и не могу уделить вам более двух минут.
— Вы уделите мне больше, когда узнаете, по какому делу я к вам пришел. — Голос у кэбмена был грубоватый, как у человека чрезмерно увлекающегося спиртным и табаком. Говорил он негромко, спокойно, и Дэниел почему-то вспомнил другого, который разговаривал так же, но которого всегда слушали внимательно.
Присмотревшись получше, Карбонардо кивнул.
— А ведь я вас знаю! Харкнесс, верно?
— Он самый, сэр. Имел удовольствие как-то вас подвозить.
Карбонардо сделал шаг назад.
— Вы ведь работали на Профессора. Теперь я вспомнил. Были его личным возницей, так?
— Так и есть, сэр. Да, личным возницей Мориарти. Но вы сказали «работал». Почему?
— Потому что больше вы на него не работаете, поскольку Профессора нет в Англии. О нем не слышали уже несколько лет.
— Вернулся, сэр, он вернулся. — Гость сделал паузу, словно рассчитывая на драматический эффект. — Профессор вернулся в Лондон. И ждет вас, сэр. Для разговора. Ждет уже сейчас.
— Где? — Голос у Дэниела вдруг сел, в горле пересохло. Услышав о возвращении Мориарти, он мгновенно насторожился. И, пожалуй, немного испугался.
— Неважно, где и зачем, мистер Карбонардо. Мне поручено доставить вас к нему прямо сейчас. Давайте же не будем задерживаться, потому что каждая минута на счету. Профессор может разнервничаться, а нам ведь этого не надо, ни вам, ни мне. Ведь так, сэр?
Дэниел тряхнул головой.
— Нет, нет, мы не будем заставлять его ждать, — пробормотал он и торопливо шагнул к двери. — Если у вас приказ, везите прямо сейчас.
В коридоре Карбонардо накинул на плечи темно-зеленый ольстер,[6] кивнул Харкнессу и вслед за ним спустился вниз и прошел к ожидающему неподалеку двухколесному экипажу.
Путь их лежал на запад, мимо многочисленных безымянных участков, появившихся за последние полвека вблизи дороги на Вестминстер.
Наконец они остановились, и сидевший позади Харкнесс крикнул пассажиру, дав понять, что он может выходить.
— Поднимайтесь сразу на второй этаж, сэр.
Соскочив на землю, Карбонардо увидел перед собой большой, красивый дом с широкими каменными ступеньками, ведущими к солидной дубовой двери. За окнами ярко горел электрический свет, да и весь вид участка свидетельствовал о том, что деньги здесь водятся. Люди в этой части Лондона селились состоятельные, обычно семейные и склонные окружать себя роскошью. Возникавшие здесь дома сменяли прежние, занимавшие большую часть Вестминстера развалюхи, ветхие, жавшиеся друг к дружке, скособоченные халупы, образовывавшие вместе воровское гнездо, известное как «Акр дьявола» и населенное мужчинами и женщинам, с которыми Карбонардо предпочел бы не иметь никаких дел.
— Поднимайтесь наверх, сэр. У него комнаты на втором этаже. Идите и ни о чем не беспокойтесь. Он вас ждет.
Передняя дверь была не заперта, и за ней оказался просторный холл, удививший гостя полным отсутствием меблировки — только голые доски да пустые стены с очертаниями висевших здесь когда-то картин.
Звук шагов по деревянному полу громким эхом разносился по всему дому. Поднимаясь по лестнице, Карбонардо обратил внимание на темные газовые фонари под стеклянными чашами. Очевидно, электрическое освещение установили здесь недавно и еще не по всему дому.
Ступив на площадку второго этажа, Дэниел услышал внизу какой-то звук. Дверь, через которую он только что вошел, скрипнула снова. Кто-то пересек холл и начал подниматься следом. По выскобленным, отмытым добела ступенькам мелькнула тень. Дэниел торопливо шагнул вправо, в начинающийся прямо от площадки коридор, остановился, прижался спиной к стене и затаил дыхание, вслушиваясь в скрип ступенек.
Незнакомец достиг наконец верхней площадки. Карбонардо притих в тени, боясь, что его выдаст стук сердца. Человек слева от него остановился на секунду-другую и шагнул в комнату, выходившую прямо на лестницу. Снова шаги, уже приглушенные… поворот дверной ручки… щелчок замка… звякнула задвижка… Прежде чем дверь снова закрылась, до него долетел короткий смешок.
Он досчитал про себя до десяти. Тревога улеглась и уже не дергала нервы. Карбонардо повернул ручку, толкнул плечом дверь и перешагнул порог комнаты, в которой только что скрылся незнакомец.
Мориарти встретил его улыбкой и с поднятой к подбородку рукой, словно он сдирал что-то с лица. Секундой позже Дэниел понял, что в пальцах у него не плоть, а кусок спрессованной ткани, изменявший форму щеки. Из-под лица Харкнесса как будто проступало лицо Профессора.
— Я же говорил, что ты уделишь мне больше времени, когда узнаешь, по какому делу я пришел, — произнес он знакомым голосом с неизменной ноткой угрозы, голосом столь же характерным, как и взгляд. Голосом, услышав который, многие помнили его годами. — Проходи, садись. Может быть, стакан доброго бренди? Располагайся.
— Так это были вы! А я принял вас за Харкнесса. — Карбонардо огляделся. Под ногами — толстый уилтонский ковер, в камине на кусках угля пляшет пламя, мебель старая, полированная, в воздухе запах воска, письменный стол обит красной, с золотистой каймой кожей, мягкие стулья, в углу резной буфет, на стенах хорошие картины, на окнах тяжелые бархатные шторы приглушенного, в тон ковру, кремового цвета.
— Ну вот. — Профессор оторвал накладку от второй щеки, убрал что-то у носа и наконец предстал перед гостем тем, кого Дэниел всегда знал как Джеймса Мориарти. — Мне нравится играть чужие роли. — Профессор выпрямился. Улыбка скользнула по губам и блеснула в глазах. — Но ты же и сам это знаешь. Знаешь, как я люблю влезать в чужую шкуру. — Он потер руки. — Погода никак не установится. Все перевернулось с ног на голову. С Терремантом ты, конечно, знаком.
Профессор кивнул в дальний конец комнаты. Из тени, словно повинуясь воле волшебника, выступил высоченный громила.
— Терремант когда-то командовал экзекуторами, моей славной армией устрашения. — Мориарти снова усмехнулся, словно в самом этом слове было что-то забавное. — Когда потребовалась замена Пипу Пейджету, он подошел как нельзя лучше.
Далее последовал уже знакомый читателю разговор.
А затем…
— У меня есть для тебя работа, Дэниел. Важная. Нужно вытащить правду из одной неразговорчивой особы. — Мориарти повернулся к Терреманту. — Закрой уши, Том Терремант. Закрой уши и заморозь мозги.
— Слушаюсь, Профессор, — проворчал великан.
— Ступай. Жди на площадке. Я никому не доверяю.
