Переведя дыхание, Грейс медленно подняла глаза вверх, проследив взглядом длинные мускулистые ноги, живот и, наконец, уставилась на мужскую грудь — прекрасную широкую мужскую грудь, которая была…
…совершенно обнаженной.
«О, нет, всё это какой-то мираж, иллюзия, — подумалось Грейс, — ничего подобного на самом деле просто не может быть. Он просто не может быть настоящим». Грейс моргнула, однако мужчина и не думал исчезать. О, боже! Он действительно был настоящим.
— Ну, вот и первая.
У него оказался глубокий, выразительный голос, и ещё у этого незнакомца были самые потрясающие на свете глаза из всех, которые Грейс когда-либо доводилось видеть прежде. Светло-голубые, с необычным серебристым оттенком; и то, как он смотрел на неё, вызывало в ней странное чувство, будто это не он, а она сама была сейчас раздета. Ей ещё не доводилось видеть полуобнажённого мужчину, и потому Грейс в совершеннейшем потрясении уставилась на чётко очерченные мышцы живота, не отводя взгляда до тех пор, пока он не подхватил сорочку и плавным движением не надел её на себя.
— О, Господи! — вот и всё, что Грейс смогла произнести. Однако она допустила новую ошибку, не сообразив, что неловкое положение, в которое она попала, может оказаться ещё хуже.
Но уже очень скоро она это поняла.
— Полагаю, учитывая обстоятельства, мне следует представиться, — ледяным тоном произнёс мужчина, застёгивая пуговицы на манишке. — Я лорд Найтон, хозяин этого особняка и устроитель сегодняшнего бала. А это, — он холодно усмехнулся, — моя гардеробная. Но вы, вероятно, об этом прекрасно осведомлены, не так ли?
Боже милосердный, и как только её угораздило из всех гардеробных, имевшихся в этом огромном доме, вломиться именно в эту? Окажись на его месте какой-нибудь другой джентльмен, она смогла бы спокойно принести свои глубочайшие извинения за столь неожиданное вторжение, будучи твёрдо уверенной в том, что вряд ли увидит его снова. Но судьбе было угодно, чтобы им оказался мужчина, за которого, как предполагалось, она вскоре должна будет выйти замуж, и пока ещё этот мужчина не знал, что леди, впервые приехавшая к нему в дом и нежданно-негаданно объявившаяся в его гардеробной, на самом деле никто иная, как его наречённая невеста. Могла ли она надеяться, что воспоминание об этой встрече выветрится у него из памяти за следующую пару недель?
Маркиз отвернулся и завязал галстук с лёгкой непринуждённостью, которая наверняка вызвала бы восхищение дяди Тедрика. И всё это время лорд Найтон не сводил с Грейс равнодушного взгляда, будто для него не было ничего необычного в том, чтобы леди проникали в его покои через малоприметную дверь чёрного хода. А с другой стороны Грейс чувствовала себя донельзя смущённой. И только этим можно было объяснить, что лишь когда лорд неожиданно склонился к ней, одной рукой вальяжно опёршись о бедро и одновременно протягивая Грейс другую руку, несчастная осознала, что до сих пор лежит, позорно растянувшись на его ковре в совершенно нелепой позе.
— Смею ли я предложить вам свою помощь, дабы мы уравняли наше положение, если, конечно, вы не воспылали внезапной любовью к моим коврам?
С пунцовыми от смущения щеками Грейс быстро вложила обтянутую перчаткой ладонь в протянутую ей руку и в мгновение ока оказалась на ногах. Она уже было разомкнула губы, чтобы объясниться, но неожиданно поняла, что не в силах проронить ни звука, и отрешённо размышляла, будет ли приличным, если леди в такой ситуации, когда полуголый джентльмен помог ей подняться с пола у своих ног, поблагодарит его за оказанную любезность. И потому Грейс, с вконец растрепавшейся прической, стояла тихо, как мышка, молча ожидая, пока лорд Найтон закончит одеваться. Неожиданно ей вспомнились недавние откровения леди Элеанор, рассказавшей о том, насколько изобретательны и неутомимы были некоторые из дам в своих попытках обратить на себя внимание её брата. А уж учитывая, что и она сама только что вывалилась через скрытый проём в стене прямо в гардеробную лорда Найтона, где тот в сию минуту заканчивал свой вечерний туалет… Но, как бы там ни было, Грейс всё же искренне полагала совершенно недостойным для себя поведением «броситься ему на шею».
Однако теперь она уже не смогла бы отрицать одного очевидного обстоятельства. Едва лишь увидев своего жениха, Грейс сразу же поняла, почему большинство дам готовы были опуститься даже до вульгарной драки, лишь бы оказаться поближе к нему. Кристиан Уиклифф, маркиз Найтон, несомненно был самым красивым мужчиной из тех, кого она когда-либо встречала в своей жизни. Откинутые со лба назад густые тёмно-каштановые волосы слегка прикрывали ослепительно-белый высокий воротник. А такое лицо, как у него, обычно любят воспевать в мраморе скульпторы — чистые, классически правильные черты, заявляющие о твёрдой воле и решительности, а также величии и могуществе их обладателя. Высокий и стройный, с гибкой грацией опасного хищника, этот мужчина держался с достоинством, присущим лишь истинным ар謬стократам. Ему даже ни к чему было упоминать о том, что он наследник одного из богатейших герцогств Англии. Весь его вид совершенно недвусмысленно заявлял об этом.
— Я… мм… — Грейс запнулась, словно снова утратила дар речи. И как, во имя Господа, ей удастся объяснить ему своё нелепое появление? — Я искала своего дядю…
Он слегка изогнул бровь:
— Неужели? Искали дядю, говорите? Просто изумительно. Что ж, ваше объяснение ничем не лучше тех, что мне доводилось выслушивать прежде. Хотя для меня это далеко не внове, вынужден признать, что вы, несомненно, проявили в этом деле куда большую ловкость, нежели ваши предшественницы. На моей памяти вы первая, кому удалось проникнуть ко мне в гардеробную, да ещё прямо сквозь стену.
Грейс настороженно наблюдала за тем, как лорд надел на себя элегантный чёрный фрак и неторопливо расправил манжеты. Неожиданно Грейс пришло на ум, что маркиз наверняка чрезвычайно раздражён, не без основания полагая, что она одна из тех «жалких охотниц», заявившаяся сюда в надежде скомпрометировать его и тем самым заставить жениться на себе. Ох, если бы он только знал правду! Грейс с удовольствием посмеялась бы над этим нелепым казусом, не будь ей сейчас так стыдно.
Кристиан вопросительно смотрел на неё, видимо ожидая, что неожиданная гостья представится, чего та, похоже, делать вовсе не собиралась. Вместо этого она намеревалась покинуть его комнаты так скоро, насколько это вообще возможно.
Грейс решительно направилась к двери, попутно объясняя:
— Я и в самом деле искала своего дядю, но заблудилась… — Совместный танец теперь представлялся Грейс чем-то совершенно невозможным. — И искренне приношу вам свои извинения за моё невольное вторжение. Мне вообще не следовало сюда приезжать.
Однако же маркиз пресёк её попытку поспешного бегства, решительно преградив ей путь. И когда Грейс, подняв голову, взглянула ему в лицо, её сердечко забилось в груди пойманной пташкой оттого, что она заметила, как глаза лорда Найтона вместо прежнего необычного серебристо-голубого оттенка приобрели свинцовый цвет предгрозового неба.
— О, но вы же не думаете, что я позволю вам ускользнуть от меня так быстро. Только не после того, как вы приложили столько усилий, чтобы оказаться здесь, — сказал Кристиан, сменив недавнюю холодную полуулыбку на нечто гораздо более хищное.
У Грейс внезапно перехватило горло, и она нервно сглотнула:
— Боюсь, что не вполне понимаю вас, милорд.
— А это, мисс Как-Вас-Там, является моей отличительной особенностью. Разве ваша матушка никогда не предупреждала вас об опасностях, поджидающих юных леди в мужских спальнях?
Расслышав в его словах явный сарказм, Грейс неодобрительно насупилась, а от недоброго предчувствия у неё слегка подвело живот:
— Моя мать умерла, когда я была ещё ребёнком.
Ей показалось, что на какое-то мгновение черты лорда Найтона смягчились, но тут же лицо его вновь приняло прежнее выражение.
— В таком случае, позвольте мне просветить вас, что касаемо соблюдения юными леди тонкостей правил приличия, — холодно сказал он, шагнув к ней. Теперь они стояли так близко, что Грейс приходилось запрокидывать голову, чтобы взглянуть ему в лицо, поскольку маркиз был, по крайней мере, на шесть дюймов выше.
— Есть причина, по которой благовоспитанные молодые особы никогда не посещают мужские
