После того, как сыщик получил эти сведения, он попрощался с мистером Нортоном и направился в свое бюро.
Он узнал, что в тот вечер, когда исчезла мисс Нортон, в Бруклине и в Нью-Йорке маскарадные балы проходили в восьми местах.
Зазвонил телефон. Пинкертон поспешил к аппарату и сказал в трубку:
— Нат Пинкертон слушает!
— Это я, Боб Руланд!
— А-а! Ты мне можешь сказать что-то новое?
— Конечно! Одна портниха, на 39-й авеню, дом №~16, в Нью-Йорке, проживающая в самых скромных условиях, по имени Альма Мюрнер, шила для мисс Нелли Нортон японский костюм! Заказ был готов четыре дня назад!
— Хорошо! Я сейчас же отправлюсь на 39-ю авеню. Сыщик, повесив трубку, вышел из бюро и сел в трамвай.
Глава III
Подруга
Портниха, молодая застенчивая девушка, занимала две комнаты на втором этаже большого дома.
Нат Пинкертон уже не нашел здесь своего помощника. Боб Руланд, позвонив начальнику, поспешил в другие места, по не менее важным делам.
Пинкертон вошел в дом и поднялся на второй этаж. Там он увидел на одной из дверей визитную карточку Альмы Мюрнер.
Он постучал и тотчас услышал быстрый шепот и поспешные шаги, приближавшиеся к двери.
Наконец еле слышно раздалось приглашение «войдите». Он нажал ручку, открыл дверь и вошел.
Это была простенькая комната, сразу выдававшая профессию хозяйки.
Перед сыщиком стояла молодая девушка и смотрела на него испуганными глазами. Она спросила:
— С кем имею честь?
— Я из полиции! — пояснил сыщик.
— Еще один?! — непроизвольно вырвалось у портнихи.
— Вам совершенно нечего бояться, мисс Мюрнер! — успокоил ее Пинкертон. — Будьте любезны спокойно ответить на мои вопросы!
— Что вы хотите знать?
— Это вы шили для мисс Нелли Нортон костюм гейши, не правда ли?
Альма Мюрнер утвердительно кивнула головой.
— Но об этом я уже сказала господину, который приблизительно полчаса тому назад был здесь!
— Я знаю! Но я хотел бы задать вам еще несколько вопросов, мисс Мюрнер! — пояснил Пинкертон и посмотрел своим пронизывающим взглядом ей в лицо.
— Но я решительно ничего не могу больше добавить! — произнесла портниха с лихорадочной поспешностью. — Мисс Нелли Нортон пришла сюда, заказала мне костюм и потребовала, чтобы он был готов через три дня! Она ни разу не назвала мне своего имени, и я бы никогда не узнала, кто моя заказчица, если б совершенно случайно не видела ее раньше, в Центральном парке, в сопровождении отца.
— Рассказывайте дальше!
— Мне показалось, что она не хотела открывать своего имени, и поэтому я сделала вид, что ее не знаю! Я приготовила ей костюм, она сама за ним сюда пришла; ничего больше я не могу вам сообщить!
Легкая усмешка проскользнула на лице сыщика. Он опять устремил свой проницательный взгляд на портниху и проговорил медленно, с ударением на каждом слове.
— Вы только что солгали, мисс Мюрнер!
Портниха вся затрепетала и сделалась пурпурно-красной.
— Нет, нет! Это несправедливо! — проговорила она наконец, запинаясь.
— Ну, меня-то вам не удастся обмануть!
— Я… я сказала все, что знаю! — убеждала Альма Мюрнер…
Но сыщик осуждающе покачал головой.
— Это неправда! Или вы, должно быть, удивительно забывчивы? Хорошо! Я хочу немного облегчить вашу задачу! Я уверен, что вы посвящены в эту историю гораздо больше, чем хотите показать!
— Нет, поверьте, мистер, нет!
Портниха была смертельно перепугана, а Нат Пинкертон продолжал:
— Видите ли, меня вам не удастся ввести в заблуждение! У мисс Нортон была подруга, которая и уговорила ее поехать вместе с ней на маскарад! Это та самая подруга, которая привела к вам мисс Нелли для того, чтобы вы сшили ей костюм гейши!
— Нет, нет, это неправда! Вы ошибаетесь, мистер! В действительности это было не так!
Тогда Нат Пинкертон указал на купюру в 50 долларов, которая лежала на столе между кусками материи и всевозможными швейными принадлежностями.
— Эта недурная сумма получена вами за то, чтобы вы молчали о той подруге?!
Альма Мюрнер побелела.
— Ради Бога! — простонала она. — Как это вам пришло в голову?
Пинкертон вместо ответа показал на дверь, которая вела в соседнюю комнату.
— Впрочем, подруга, о которой идет речь, вероятно, еще находится там!
И прежде чем испуганная портниха могла возразить, он подошел к двери и открыл ее.
В скромно обстановленной спальне он увидел элегантно одетую высокую даму, с черными как смоль волосами и величавой красотой.
Она стояла посередине комнаты, смертельно бледная, и испуганно смотрела на сыщика.
Тот, слегка поклонившись, вежливо произнес:
— Прошу простить, мисс! Позвольте представиться! Меня зовут Нат Пинкертон!
Она вся затрепетала от испуга.
— Пинкертон… мистер Пинкертон! — пробормотала неизвестная и медленно направилась в другую комнату, из двери которой портниха беспомощно смотрела на все происходящее.
— Милые дамы, прошу вас сесть! — сказал предупредительно сыщик. — Я убежден, что лишь из-за обыкновенной робости вы предприняли эту игру в прятки, но полагаю, что теперь вы согласитесь, что со мной ваша игра не пройдет!
Портниха и незнакомка опустились на стулья, а Пинкертон продолжал:
— Вы ничего не добьетесь, затемняя истину! Все равно я раскрою преступление, и будет гораздо лучше, если вы откровенно обо всем расскажете.
Обе дамы молчали. В особенно затруднительном положении находилась Альма Мюрнер, так как было очевидно, что к этой истории она совершенно непричастна. Сыщик опять заговорил:
— Вы, мисс, — обратился он к незнакомке, — не желаете разъяснить обстоятельства убийства! Вы чувствуете себя виновницей того страшного горя, которое постигло дом Нортона, поскольку именно вы ввели в соблазн мисс Нелли и предложили пойти на этот маскарад.
Это было сказано твердо и определенно, потому что весь вид прекрасной незнакомки подтверждал ее причастность к происшедшему.
— Вы признаетесь? — спросил он.
— Да! — вздохнув, произнесла она едва слышно.
— Хорошо — продолжал сыщик. — Я заклинаю вас, прекратите молчать! Разве вы не хотите, чтобы негодяй, варварски убивший вашу подругу, понес заслуженную кару?
— Конечно, хочу! — проговорила она.
