услышать? Возможно, только голос, который, после того, как он наберет номер, поприветствовал бы его высоким, холодным тоном, что означало бы для него недоступность.
«Телефонная станция могла быть перегружена», — сказал он сам себе и позвонил оператору. «Мунвэл», — сказал он и, когда девушка-оператор вернулась за уточнениями, добавил, специально для нее произнося слова по буквам: «Мунвэл в Дербшире».
— Я сожалею, сэр, — сказала она, — но здесь у нас нет города с таким названием.
Ник уставился на мунвэлский номер, написанный рукой Дианы в его записной книжке, увидел как трясется книжка в его дрожащей руке, согнутой в локте. «Все в порядке», — сказал он, чувствуя странное спокойствие, словно все его страхи и опасения были бы разрешены, если бы он узнал, что делать. Он не знал этого, пока не достиг ступенек и бегом стал спускаться по ним.
На улице моросил мелкий дождь, и бусинки воды успели окропить его лицо, пока он наконец не добрался до автомобильной стоянки. Когда он влез в свой «Ситроен», его усталость и желание хорошенько выспаться, казалось, улетучились, хотя его взгляд, который он поймал, поправляя зеркало заднего вида, а также его физиономия вряд ли выглядели достаточно убедительно; его большие, темные и немного насмешливые глаза пристально смотрели на круглое лицо с заметно выдающимися скулами, широкий нос и рот, квадратный подбородок, который, казалось, никогда не бывал чисто выбрит. Он завел машину и двинулся по направлению к окраинам Манчестера.
Стокпортская дорога была запружена грузовиками, направлявшимися к Пикс. Один раз какой-то бойскаутский отряд задержал движение на пять минут, и Ник потерял счет числу красных огней светофоров, которые зажигались по мере его приближения к ним. У границы Стокпорта и Манчестера начался маленький городок с узкими улочками, задыхающимися от тесноты, и длинными рядами домов, которые плотно прилегали друг к другу. Одна из сторон улицы почти целиком была занята заводом, сдаваемым в аренду. Границей завода служила длинная глухая стена, сделанная из известняка, пожелтевшего словно глина под дождем. Пожилые люди в запылившихся машинах медленно двигались по середине дороги, неторопливо проезжая пешеходные переходы даже при отсутствии людей поблизости; и Ник подумал, что с такими темпами он никогда не достигнет вершин гор, которые проглядывали над шиферными крышами. Потом, уже на городской окраине, дорога выпрямилась и расширилась на несколько ярдов, и он с силой нажал на газ. Обогнав четырех «тихоходов», его машина помчалась прямо к вересковым пустошам.
Отлогие склоны под угрюмым небом светились разнообразными оттенками пятнистой зелени. Вересковые заросли горели пурпурным огнем, известняковые обрезы разрывали зеленую завесу; зазубренные, иссушенные временем каменные стены разделяли округлые склоны, напоминая древнюю схему человеческого черепа. Когда сужающаяся дорога стала виться, поднимаясь все выше и выше, сокращая пространство для езды в местах пересечения с рекой, стены перед обрывом внезапно исчезли. Машина с грохотом проехала мимо стреловидного заграждения на крутом изгибе дороги и стала спускаться на пятьдесят футов. Очень скоро заграждения поредели, и теперь только канавы отделяли дорогу от круглых нагорий, где овцы мирно пощипывали траву с кочек и смотрели желтыми глазами на автомобиль Ника. На протяжении многих миль Нику не попалось ни одного дома или указателя, и вдруг он понял, что не знает, куда следует ехать дальше.
Он остановил машину на горизонтальном участке дороги и выключил зажигание. На боковых окнах отпечатались многочисленные точки от ударов дождевых капель, которые смазали вершины гор впереди. Стеклоочистители при движении периодически издавали неприятный скрип. Под этот скрип Ник достал путеводитель и развернул карту дорог горного района.
В конце концов он заложил между страницами указательный палец и обратил хмурый взгляд на указатель направлений. «Мункоин, Мун, Мунзай», — читал он, а потом искал и вверху, и внизу столбец на тот случай, если в название вкралась какая-нибудь ошибка. «Это было там», — свирепо сказал он самому себе, открывая путеводитель вновь на карте дорог. С большим трудом он сумел определить свое местоположение; место, в котором он сейчас находился, располагалось в стороне от большинства наиболее удаленных и мелких дорог. Зеленое пятно рядом с Шеффилдом должно быть обозначало поросшие лесом склоны, которые виднелись впереди. Он покрутил книгу и тряхнул головой, будто этими движениями мог избавиться от многочисленных вопросов, возникших при изучении маршрута. Сознание того, что название, которое он так искал, присутствовало на страницах справочника, если только он не потерял способности видеть, вызвало в нем желание кричать от волнения и радости, разразиться потоком самой страшной брани, на которую он только был способен, желание, чтобы появилось то, что в состоянии было разрушить чары. Он закрыл глаза, чтобы немного успокоиться и расслабиться. Неожиданно он осознал, что даже не знает, что же он будет искать.
В слепой ярости он ударил по гудку, который протяжно заревел на пустынной дороге. «Диана», — закричал он, но его голос оборвался и потонул в пространстве автомобиля. «Диана из Мунвэла», — и он вспомнил как ее длинные, черные как смоль волосы развевались на ветру по вересковым зарослям, вспомнил ее бледное, заостренное как свеча лицо, огромные зеленые глаза. На одно мгновение рамки памяти расширились, и он вспомнил день, когда встретил ее; вспомнил, как он гнал машину прочь из Мунвэла через старый лес вдали от сосен.
Да, вздохнул он. Решение было принято. Он завел машину и поехал в дождь, который барабанил по крыше автомобиля и полностью скрывал от взора силуэты гор. Он должен был положиться на свои чувства, которые говорили, что лес впереди был одним из тех объектов, которые он вспомнил; он должен был доверять своему инстинкту, верить в то, что пока чутье ведет его правильной дорогой. Сосны возвышались над ним, пока откос, на котором они росли, не стал почти вертикальным, и он подумал о зеленом братстве, гигантских стрелах в известковых колчанах и о зеленых ракетах. Погрузившись в свои мысли, он чуть было не проехал дорогу, которая уходила вглубь леса через каменное ущелье, петляя между его крутыми, поросшими мхом стенами.
Деревья сомкнулись над его головой и приглушили звук дождя, словно он ехал по туннелю. Он отключил стеклоочистители и остался наедине с ревущим двигателем. Теперь, как и тогда, отдельные дождевые капли проскальзывали сверху сквозь ветки деревьев и брызгали на лобовое стекло, хотя он и не мог увидеть небо в просветах между ветвями. Должно быть, спад напряжения и тусклый цвет сплошной стены из зелени убаюкали его, так как он даже не заметил, когда сосны неожиданно сменились дубом и ясенем. Дорога, которая поначалу спускалась к лесу, стала подниматься по мере того, как деревья обступали ее со всех сторон. Теперь и облака, и ветви деревьев сгущались над его головой. Дорога стала такой тусклой и незаметной, что Ник вынужден был включить фары. Плотно сомкнутые ряды деревьев, не пропускающих ни одного луча света, заставили его подумать о стенах пещеры, являющихся основанием огромных горных кряжей, со стенок которых постепенно капает вода. Он вглядывался вдаль, пытаясь увидеть небо. Он должен был вот-вот выехать из леса, если, конечно, это был тот лес, а это был без сомнения тот самый лес. От переутомления ему казалось, что время идет слишком медленно. Он еще сильнее надавил на педаль акселератора, почувствовал, как быстро стали вращаться колеса. Глаза жгло от непрерывного блуждания в сырых темных стенах, на самом деле являвшихся деревьями. Неожиданно они отступили и исчезли, и он очутился под палящим небом, по которому неслись клочковатые облака.
Неогражденная дорога вела прямо к горизонту, на котором виднелись многочисленные утесы, напоминавшие своими формами заостренные хребты динозавров. Позади них, как он вспоминал теперь, местность резко уходила налево вниз к заросшей части гигантского утеса. Однажды он уже поднимался на гребень этого утеса, чтобы увидеть сверху Мунвэл посреди сухой долины, а также единственную дорогу позади города, которая вела прямо к вересковой пустоши. Он уже снял ногу с акселератора, когда автомобиль плавно двинулся вперед, причем у него создалось неприятное впечатление от того, что несущиеся по небу облака словно застыли у него над головой.
Он должен добраться до Мунвэла как можно быстрее, пока его утомленный рассудок не сыграл с ним очередную злую шутку, если то, что произошло, действительно было. Самое главное, он хотел увидеть Диану и убедиться, что с ней все в порядке и она в безопасности. «Торопись, но не слишком», — сказал он себе и аккуратно нажал на педаль. Впереди не было слышно ни звука, не видно ни признака какого-либо движения. Он выключил все фары, и в тот момент, когда он снова решительно нажал на педаль газа, и машина, и вся местность погрузились в полнейшую тьму.
