Особое место среди змей занимали гадюки. Ходило занятное поверье, что во время опасности они живьем заглатывают своих змеенышей и вновь извергают их, когда беда миновала. Гадюка у порога предвещала смерть, а сон о ней означал козни недоброжелателей. Как и ежи, гадюки любили доить коров, тем самым приводя фермеров в исступление. Вороватую змею можно без долгих проволочек забить палкой, но существовали и более оригинальные методы: например, обезвредить змею, помахав шелковым платком у нее перед мордой. Как только змея кинется на платок, зубы увязнут в шелке и уже тогда можно смело браться за палку.
Ни один здравомыслящий человек не решился бы попросту выбросить труп змеи. Гадюк не только опасались, но и ценили за целебный жир, применявшийся для изготовления лекарств и в колдовских ритуалах. Убитую змею подвешивали возле камина, а под нее ставили плошку, в которую капал жир. В Сассексе гадючьим жиром лечили глухоту, отталкиваясь от распространенного поверья, что все гадюки глухи. Он же считался лучшим средством от змеиного укуса.
За неимением змеиного жира укушенного заворачивали в шкуру только что освежеванной овцы или же прикладывали к ранке живых голубей. В Шотландии укусы обрабатывали водой, в которую была опущена высушенная голова другой змеи. В Уэльсе советовали сразу после укуса змеи перепрыгнуть через любой водоем, пусть даже обычную лужу, — это нейтрализует яд.
Насекомые
Несколько интересных примет касалось насекомых. Сверчки приносят удачу, но если жестоко с ними обращаться, они обидятся и со зла прогрызут дырки в шерстяных носках. Впрочем, благосклонно к сверчкам относились не всегда. По данным Стива Роуда, в английских суевериях XVII века сверчки предстают довольно неприятными созданиями, их стрекотание предвещает смерть. С другой стороны, а что ее не предвещает? Довольно жестоко фольклор относился к бабочкам. Так, в Корнуолле считалось хорошей приметой раздавить первую бабочку в году. Шотландские дети делили бабочек на хороших и плохих. В первую категорию попадали все бабочки, за исключением темно-коричневых или пятнистых. Хороших бабочек подкармливали сахаром, плохих сторонились, но убивать боялись. Недоверчивое отношение к бабочкам распространялось на моль. Этих насекомых называли «призраки», но не убивали, чтобы ненароком не навредить духу родственника, возможно, избравшего именно такую форму для дружественного визита. Моли, очевидно, пользовались этим суеверием, чтобы спихнуть ответственность за съеденную шерсть на безобидных сверчков.
Несмотря на отвращение, которое многим внушают пауки, связанные с ними приметы были исключительно благожелательными. Согласно легенде, когда Дева Мария с младенцем Иисусом пряталась в пещере от солдат Ирода, паук соткал паутину у входа. Воины решили, что там давно уже никто не бывал, и прошли мимо. Англичане утверждали, что если положить паука в карман, вскоре заведутся деньги. Если он пробежит по платью женщины — это к обновке. Девушки с острова Джерси после помолвки пренебрегали уборкой, ведь каждая паутина, увиденная поутру, сулила поцелуй любимого! Близкие соседи пауков, тараканы, влияли на погоду. Убить таракана или жука — к дождю.
До введения современных стандартов гигиены блохи считались неизбежным злом. Поэты посвящали им стихи, а живописцы изображали прекрасных дев, занятых ловлей блох. Ситуация изменилась в XIX веке, когда люди наконец-то возлюбили чистоту. Не только врачи, но и суеверные старушки давали советы по избавлению от паразитов. В День святого Давида (1 марта) крестьянки опасались открывать окна и двери, ведь именно тогда дьявол оставляет на каждом пороге по мешку блох.
В детском фольклоре почетное место занимали божьи коровки, их именовали «птичками Богородицы». Если в России дети просили коровку вернуться и принести им хлебца, то в Англии, наоборот, беспокоились, что у небесного создания, пока оно летает на земле, на небе могут случиться неприятности:
Иногда с помощью божьей коровки гадали, где искать жениха:
Конечно, это была только детская песенка и никто серьезно не приглядывался, куда именно летела коровка. Но как знать?
Особые «корпоративные» приметы водились у пасечников. Уход за пчелами был столь важен, что ответственный пчеловод скорее опоздал бы на свою свадьбу, чем упустил рой. Именно это происходит в романе Томаса Гарди «Под деревом зеленым», где Дик Дьюи заставляет свою невесту Фэнси изрядно поволноваться:
«— И надо же, чтобы мои пчелы вздумали роиться как раз сегодня! — продолжал Дик, охватывая своих слушателей выразительным взглядом, словно сетью. — Да и рой какой хороший: самый лучший рой за последние десять лет.
— Отличная примета, — изрекла умудренная годами миссис Пенни, — отличная примета. <… >
— Да, с пчелами мешкать нельзя, — заметил дед Джеймс, — жениться можно когда хочешь, а пчелы по заказу не роятся».
Пчелы считались чувствительными созданиями, не терпели ругани и сквернословия, обращаться к ним следовало исключительно ласковым тоном. Раздражало их также присутствие распутниц или женщин во время менструации. Напротив, девственница могла без опаски пройти сквозь пчелиный рой. Пчелы были выше коммерческих интересов, так что запрещалось продавать их, а дозволялось только обменивать на что-либо. Но если продажи было не избежать, покупателю приходилось расплачиваться золотыми монетами, а не презренной медью или еще более презренными ассигнациями.
Если пчелы ни с того ни с сего начинали умирать, то и семье пасечника грозила беда. Если пчелиный рой опускался на высохшую ветвь, это предвещало смерть не только семье пасечника, но и тому, кто их увидит. С пчелами были связаны и менее зловещие приметы. Рыбаки с острова Мэн ловили первую увиденную в апреле пчелу, чтобы она принесла им удачу и хороший улов. Пчела, залетевшая в дом, предвещала приход гостя. Кроме того, во сне человеческая душа могла покинуть тело, приняв облик пчелы. Чтобы умилостивить кормильцев, корнуолльцы натирали ульи цветами бузины. Мед предпочитали собирать
