Стихи

Дескать, то, да другое, да третье.
Что повсюду стояли препоны,
Что не я виноват, а столетье.

Нет! Я сам изломать его тщился!
Сам добром называл беззаконье,
Белым голубем — племя воронье.
Он учился и не научился.

Я гонял его за подаяньем,
Попрекал его коркою чёрной.
Всё равно он стремился к деяньям,
Он был лучше меня и упорней.

Мне друзья подносили упрёки.
Мне враги наносили обиды.
И кишели вокруг лжепророки
И стихи их жирели, как гниды.

Думал: дурь из него я повыбью,
Доведу я его до приличья,
Чтобы стал карасём на безрыбье,
Чтоб вороною стал на бесптичье.

Но, как узник в тюремном халате,
Прикрывающем узкие плечи,
Он молчал, как молчат в каземате,
Сохраняя достоинство речи.

Только сделался резче и гуще,
Недоступней обидам, досадам.
Он был сослан, а позже отпущен,
Амнистирован, но не оправдан.

И опять он стучит в мои двери,
Еретик, изрыгающий пламя,
Чтобы с паперти крикнуть о вере
Фарисеям, торгующим в храме.

конец 1950-х или начало 1960-х

Прощание с Грузией

Рассвет едва-едва сквозил
Сквозь дождевые капли.
Я был счастли’в, я увозил
С собой улыбку Картли…

Ещё не спал вчерашний хмель,
Я озирал природу.
Какой-то город, как в купель,
Глядел в речную воду.

Темнели горы вдалеке,
И крепость над долиной
Была, как сокол на руке
В охоте соколиной.

Потом рассвет отполыхал
Лиловым, сизым, алым,
И я увидел перевал,
И был над перевалом.

И я последний бросил взгляд
Туда, где возле Млета
Каких-то два часа назад
Со мной простилось лето.

Прощай, прекрасная страна!
Привет тебе с порога!
Немало попил я вина
Из крученного рога.

Какие ночи за столом
Прошли в хмельном угаре,
И как шумела за окном
Взволнованная Мтквари!..