Стихи

— Увы, — ответил Пушкин, — тех основ
Не пожалеет разве Пугачев…
— Мужицкий бунт бессмыслен… —
                        За окном
Не умолкая распевала Анна.
И пахнул двор соседа-молдавана
Бараньей шкурой, хлевом и вином.
День наполнялся нежной синевой,
Как ведра из бездонного колодца.
И голос был высок: вот-вот сорвется.
А Пушкин думал: 'Анна! Боже мой!'

— Но, не борясь, мы потакаем злу, —
Заметил Пестель, — бережем тиранство.
— Ах, русское тиранство-дилетантство,
Я бы учил тиранов ремеслу, —
Ответил Пушкин.
                'Что за резвый ум, —
Подумал Пестель, — столько наблюдений
И мало основательных идей'.
— Но тупость рабства сокрушает гений!
— На гения отыщется злодей, —
Ответил Пушкин.
                Впрочем, разговор
Был славный. Говорили о Ликурге,
И о Солоне, и о Петербурге,
И что Россия рвется на простор.
Об Азии, Кавказе и о Данте,
И о движенье князя Ипсиланти.

Заговорили о любви.
— Она, —
         Заметил Пушкин, — с вашей точки зренья
Полезна лишь для граждан умноженья
И, значит, тоже в рамки введена. —
Тут Пестель улыбнулся.
        — Я душой
Матерьялист, но протестует разум. —
С улыбкой он казался светлоглазым.
И Пушкин вдруг подумал: 'В этом соль!'

Они простились. Пестель уходил
По улице разъезженной и грязной,
И Александр, разнеженный и праздный,
Рассеянно в окно за ним следил.
Шел русский Брут. Глядел вослед ему
Российский гений с грустью без причины.

Деревья, как зеленые кувшины,
Хранили утра хлад и синеву.
Он эту фразу записал в дневник —
О разуме и сердце. Лоб наморщив,
Сказал себе: 'Он тоже заговорщик.
И некуда податься, кроме них'.

В соседний двор вползла каруца цугом,
Залаял пес. На воздухе упругом
Качались ветки, полные листвой.
Стоял апрель. И жизнь была желанна.
Он вновь услышал — распевает Анна.
И задохнулся:
                        'Анна! Боже мой!'

Pestel, the Poet, and Anna

Since early morning, Anna sang, with art
Of sewing and embroidery in making.
As songs descended flowing from the yard,
His heart gave in to tenderness of aching.

That instance Pestel thought: 'Young man lacks patience.
Too absent-minded, would not even sit.
And yet, he harbors hope, as too unfit
His youth is for hypocrisy's temptations.
He thought: 'As Russia undergoes its
Successful bid for liberties and proper
Authority in place, a space to prosper
Shall come to stately nature of his gifts.'

'In that chibouk of yours — if you could find
Some light.'
                'Well, but of course.'
                                'Oh, most kind.'

While Pushkin thought: 'He has a potent mind
And mighty will. Though Brutus-like behavior