Стихи

132. Л.К. Чуковская — Д.С. Самойлову 27 февраля 1989

Дорогой Давид Самойлович. Не принимаю никаких извинений, п[отому] ч[то] мне решительно не в чем Вас корить и не в чем извинять. Я сама слишком ясно чувствую, что иногда «просто так» хочется написать человеку письмо, без всякой причины хочется, а иногда «просто так», безо всякой причины — не хочется. И не пишите, прошу Вас! И прекратим говорить об этом вздоре:

Потому что нет причины
Отвлекаться на пустое1.

Прекрасны Ваши стихи в «Огоньке». Все хороши, но — тоже безо всякой причины! — меня более всех тронули: «Дождь», «Три отрывка», «Алфонсасу Малдонису», «В памяти угасла строчка», «Вспоминай про звезды неба». Удивительные стихи. Даже для Вас!

Спасибо за «Беатриче». К этой книжке я еще не успела привыкнуть, не успела ею проникнуться. Читаю и перечитываю «Беатриче», «День», «Соври, что любишь», «Не для меня вдевают серьги в ушки», «Ах, наверное, Анна Андреевна», «Я написал стихи о нелюбви», «Последний проход Беатриче» — ну, в общем, дорогой маэстро, мне надоело переписывать первые строки Ваших стихов.

Я люблю поэта Давида Самойлова.

Нравится мне и поэт — совсем другой! — Владимир Корнилов. (Заметили ли Вы, после книжки, стихи в «Лит. газете» — напр. «Колокола Державина»?2)

А вот со Слуцким у меня беда. Я его не воспринимаю. Конечно, это всего лишь факт моей биографии, ничего более. Но вот Вы спрашиваете — читала ли я его книжку «Сроки»? Не знаю. Не помню. Я никогда не умела и не умею отвечать на вопрос — читала ли я или нет то или другое стихотворение Слуцкого. Помню только два: «Бог ехал в пяти машинах» и «Евреев не убивают». Все. Конец. «Бей меня, режь меня. Я другого люблю»3. Тупица.

Нет, еще, я помню, у Слуцкого понравился мне цикл, посвященный жене.

Поздравляю Вас с премией от всей души. Как хорошо, что она даст Вам возможность некоторое время не переводить, а писать стихи и прозу. Чудесно!

Посылаю Вам свои «Повести». Очень боюсь! Скоро выйдет и книжка «Памяти детства». Ни ту, ни другую можете не читать, но я хочу, чтобы обе они у Вас были! Лучше писать, чем читать, а известность, слава — это

Чтенье, чтенье, чтенье
Без конца и краю4, —

и это кроме журналов и писем!

Вы жалеете, что не состоялся вечер к 80-летию Пантелеева. Увы! Состоялись даже два — и один хуже другого. Один был в Москве, в Доме детской книги. Там сидели тетеньки-библиотекарши с блокнотиками. Они впервые слышали, что Пантелеев был настоящий писатель, они думали, что он — нечто вроде Алексина или Баруздина5. Устроительница называла его то Анатолием, то Леонидом. Я выступала там и потом очень жалела себя… Другой вечер был в Л[енингра]де. Отсюда поехали Володя Глоцер, Люша, там отлично играл и говорил Тищенко6. Но вечер был провален устроителями: нигде ни одного объявления! И Володя видел в руках у секретарши 200 штук неразосланных билетов… Председательствовал некий Р. Погодин… В зале собрались 45 человек (!); из них пятеро — родственники…

Не хворайте; и Вам и Гале желаю сил, сил, сил.

Л. Чуковская

27/II 89

1 Строки из стихотворения Самойлова «Вспоминай про звезды неба…» («Огонек», 1989, № 3).

2 Литературная газета, 1989, 22 февраля.

3 Перефразированы пушкинские строки из песни Земфиры («Цыганы»).

4 Неточная цитата из поэмы Бориса Пастернака «Лейтенант Шмидт» (Ч. 3, гл. 7). Правильно «Чтенье, чтенье без конца и пауз…».

5 Авторы книг для юношества Анатолий Георгиевич Алексин (р. 1924) и Сергей Алексеевич Баруздин (1926–1991).

6 Борис Иванович Тищенко (р. 1939), композитор, ученик Д.Д. Шостаковича.

133. Д.С. Самойлов — Л.К. Чуковской 21 мая 1989

Дорогая Лидия Корнеевна!

Пишу фломастером, Вами подаренным. Замечательно пишет! Спасибо.

А еще большое спасибо за книгу и надпись на ней. Читать я не могу — зрение совсем село, но Галя обещает прочитать, а Кацнельсон улучшить глаза.

И им спасибо.

А еще спасибо Люше за дневники Корнея Ивановича о Горьком1. Какой он умный и наблюдательный, Корней Иванович. Это я с трудом, но прочитал сам.

Как видите — сплошное спасибо.

Но самое большое — за нашу последнюю встречу. Очень хорошо было. Хотя Вы чувствовали себя неважно и под конец устали.

У нас здесь новостей мало. Живем столичными. Какая-то тень оптимизма возникла во мне, самое последнее время. Не могу разумно объяснить его причины. Сейчас, кажется мне, дело в том, отпущено ли нам года три без русского бунта и бунта окраин. Если отпущено, все может образоваться.

Приглашают на Ахматовские чтения в Ленинград 26–28 июня. Думаю поехать, если не заболею. Хотя ничего оригинального о ней сказать не могу. Да и постараюсь не говорить.

У нас прохладная, красивая весна. Дрозд поет в саду, редиска прорастает в огороде.

Недели две бездельничаю. Никак не возьмусь переделывать свою прозу о войне для «Авроры». А сдавать надо в июне. Не люблю того, что уже раз написал.

Стихи на смерть Толи как будто взяли в «День поэзии». Только сегодня пришла Толина работа с «Новым миром». Предисловие Гелескула понравилось2.

Гелескул куда-то пропал. Появляется ли он у Вас?

Отсутствие зрения раздражает, когда Галя читает мне оглавления журналов. Томительно все время читать только самого себя.

Любящий Вас

Д. Самойлов

21.05.89

1 Упомянута публикация: Корней Чуковский. Из дневника: О Максиме Горьком // Наше наследие, 1988. Кн. 2.

2 См.: Анатолий Якобсон. О романтической идеологии / Предисл. Анатолия Гелескула // Новый мир, 1989, № 4.