секунд видел генерала, но уже был более чем уверен, что и раньше они встречались. А вот где, главный вспомнить, как не силился, не мог. Профессор заметил, что отстал от генерала метров на шесть и, обернувшись, увидел недоумевающие лица Моризо и Джереми. Пришлось ускорить шаг. В конце длинного высокого коридора они повернули направо и оказались в небольшом зале. Когда генерал открывал дверь, он произнёс несколько фраз. Этого оказалось достаточно, чтобы Нику стало хуже. По его лицу, к счастью, спрятанному маской, покатились крупные капли пота, по спине бегали мурашки. Эти волнения не остались незамеченными.
– Сэр, что-то не так?- спросил профессионально поставленным голосом Тотти.
– Всё в порядке, солдат, просто живот прихватило,- выдавил из себя профессор и пошёл за генералом.
Делегация около получаса затратила на ознакомление с жилым комплексом, посетила столовую, административный корпус и, наконец, оказалась в лаборатории. Туда пришлось идти через казармы по коридору, плавно перешедшему в своеобразный балкон, откуда был прекрасный вид на спортивный зал службы охраны Урмии. Оттуда слышался смех и шутки тигровцев. Генерал провёл профессора мимо энергоблока базы. Наконец они были перед входом в лаборатории. Вход представлял собой небольшой коридор, напичканный не одной сотней датчиков, вмонтированных в стены. Здесь шла тотальная проверка сотрудников и посетителей, все отклонения в здоровье и эмоциональном уровне докладывались непосредственно начальнику базы, генералу Аль Ахрубу. Получилось так, что удача не отвернулась от Никиты и в этот момент.
Прямо перед коридором генерал остановился и сказал очень вежливо.
– Я понимаю, что правила контроля для всех одинаковы, но было бы непростительно проверять такого уважаемого человека как вы. Я дал сигнал на пульт, чтобы вам проверку не устраивали.
– О, благодарю вас генерал. Это честь для меня,- едва слышно произнёс Ник, стараясь взять своё волнение в руки.
Тотти подойдя к коридору, сразу приметил ленту индикатора. Условленным заранее жестом он привлёк внимание Джереми и шепнул ему, чтобы он вспомнил какой-нибудь анекдот, проходя через детекторы. Профессора Моризо никак не мог предупредить и, понадеявшись на удачу, пошёл следом за профессором. Стечение обстоятельств сыграло на руку движению сопротивления, бойцы которого проникли только что в одно из жизненно важных мест на планете.
В коридор хлынул жёлто-серый свет, шедший из нескольких упрятанных в потолке псилонов.
Они оказались на улице, спустились по гравиэскалатору на уровень почвы покрытой полимером нежного розового цвета. Никите удалось к этому времени успокоиться и сосредоточиться на задаче. Он даже решился заговорить с Аль Ахрубом. Но профессиональные мысли в голову не шли и вопрос, который главный задал, был весьма неуместный.
– Генерал, я слышал, что вы жили когда-то в Токио. Это правда?
– Возможно профессор, это правда, но к чему такие вопросы? Вы же прилетели, чтобы осмотреть лабораторию и результаты работы наших учёных, а не обсуждать мою жизнь. Не так ли?
– Да, но как видите, я тоже человек, и мне не чуждо всё людское. Я лишь пытаюсь отвлечься от работы, она не даёт мне передышки. Где бы я ни был, дома, во флоропарке, в нейроклубе, она преследует меня. Высасывает мои силы, пока я не падаю от усталости. Трудоголизм, знаете ли – опасная вещь. Ну да о чём я, так значит, вы жили в символе. Также я слышал, что у вас была замечательная семья. Они здесь, с вами?
Генерал метнул в профессора переполненный болезненными воспоминаниями взгляд.
– Они умерли. Если бы я не знал вас профессор, то подумал бы, что вы не тот за кого себя выдаёте. Вы меня удивляете. Обычно вы человек сдержанный и малообщительный. У меня действительно есть семья, я считаю, что есть.
– Да, это действительно не то, о чём можно болтать с каждым встречным, а я не самый лучший собеседник. Генерал я приношу свои извинения по поводу моей бестактности. А как поживает наш общий друг, генерал Джон Стелли?- профессор Небраско внимательно посмотрел на генерала.
– Вы знаете Джона?! И про нашу дружбу. Хм. Профессор, вы меня сегодня не перестаете удивлять. Он все ещё надеется разыскать сына. Может вы, что-то знаете о судьбе парня?- генерал насторожился.
Главного передёрнуло, а после встречного вопроса генерала, Никиту пробрал озноб. Лоб вновь покрылся испариной, а маска ещё сильнее прилипла к лицу. Руки его дрожали, правое веко нервно начало подергиваться.
– Нет, что вы, просто интересно. Я мог бы попытаться найти его через знакомых. У меня большие связи. Генерал, а кто же тогда вы? Я восемь лет знаю вас как Аль Ахруба, но ваша внешность и прошлое не соответствуют имени.
– Вы правы профессор. Настоящее моё имя Роберт, никто его уже и не помнит. После смерти жены и дочерей, я решил уехать подальше от Токио. Командование поставило задачу, руководство этой базой, благо языковой барьер на планете давно снят и границы тоже. И уже здесь, на берегу Тигра, на Ближнем Востоке, один человек назвал меня Ахрубом. Так я и зарегистрировался в посольстве. Таким меня знают на базе и в штаб-квартире в Багдаде, городе полумесяце.
– Нелёгкая у вас судьба, вижу. Зря я раньше был неразговорчивым, и не знал, что у друга печаль на сердце, а в душе немая тоска. Генерал я приглашаю вас поехать с нами в Каир. Там у меня друзья, семья. Я попытаюсь исправить положение и вас заставлю улыбаться.
– Нет, моё место здесь. Это тихое, богом забытое место станет, пожалуй, моей могилой,- генерал ускорил шаг.
Небраско тоже заторопился.
Они дошли до первого корпуса. Центр этого строения похож был на древний дирижабль, низ которого терялся среди окружающих модулей. Верх был схож с башней древней военной машины – танка, со сдвоенным стволом, направленным в небо. Этот столб был ничем иным как десятиэтажным зданием, в котором сейчас заседал учёный совет. У самых дверей Совета генерал остановился и недовольно крякнув, спросил у профессора:
– Куда хотите пойти в первую очередь? В лабораторию или на заседание? Я знаю, что мне запрещено об этом говорить, а у вас нет права выбора, но всё-таки я разрешаю вам по старой дружбе выбирать.
Такого шанса Никита не мог упустить. Его цель сама приближалась к нему.
– Меня ждут на совете учёных. Я не очень его жалую, и вообще там мне не нравится. Я хотел бы посмотреть новые образцы варгенов, то есть мне нужно прямо в лаборатории,- уверенно произнёс главный.
Прямо от здания Совета, не заходя даже в холл, они направились к двум полусферам, прятавшим внутри себя генные лаборатории. По внешней поверхности полусфер приветливо мерцали желтые огоньки.
Между лабораториями на высоте двенадцати – пятнадцати метров по специальному переходу-трубе сновали ассистенты, техники и прочие причастные к экспериментам.
Генерал уже поднимался по гравиэскалатору к центральному пульту охраны, когда профессор, насмотревшись на жёлтые огоньки, оглянулся. Он мгновенно сообразил, что опять отстал и прибавил шаг. Небраско догнал генерала, когда тот набирал мыслекод к нейростражу. Они вошли. В вестибюле их встретили два тигровца, в чёрных костюмах со смешным оранжевым отблеском. Солдаты, молча, отсалютовали старшему по званию. И тут произошло, то с чего начались неприятности Ника, а также всех его окружающих.
– Профессор, вы меня сегодня сильно беспокоите. Такое ощущение, будто на базе вы в первый раз. Я заметил, что вы долго рассматривали датчики генеральной обстановки. Вы же знаете, что они следят за состоянием среду внутри купола. Я думаю, что не нужно нам идти сегодня в лабораторию, вам явно нездоровится,- заявил Аль Ахруб.
– Ну, что вы, генерал. Я знаю, что жёлтые точки следят за тем, чтоб результаты работы лаборатории не попали в воздух, но я всю жизнь увлекался генетикой. Сегодня вдруг понял, что ничего не смыслю в машинах и в электронике. Пусть причуда, но у меня никогда не хватало времени, чтобы даже рассмотреть механизмы, которые окружают меня. Я даже не знаю, как работает мой нейромедсканер. Машины, моё слабое место. Извините меня генерал, что позволил вам ломать свои жизненные принципы.
