Корин уже собрался уходить, когда услышал какой-то шум в углу дупла. Там сидела очень молоденькая слепая змейка.
— Что здесь произошло? — спросил Корин.
— Ровным счетом ничего! — раздраженно прошипела змея. — Я прибыла сюда меньше месяца тому назад, и мне объявили, что гильдия кружевниц распущена. Здесь все очень переменилось. Совсем не то, что было раньше, — вздохнула змея. — Когда-то давным-давно… — Она вдруг замолчала, насторожившись. — Простите, а вы кто такой?
Корин почувствовал пустоту в желудке. Эта слепая змея совсем недавно появилась на острове и, скорее всего, никогда не встречалась с ним. Однако Корин знал, насколько проницательны эти змеи и понял, что кружевница почувствовала в нем нечто особенное.
— Да так, — поспешно пробормотал Корин. — Я тоже долго отсутствовал на острове. И тоже заметил, как тут все переменилось.
— Они распустили не только гильдию кружевниц, но и всех ткачих и печатников! Кажется, они даже со стаей расстались, уж простите мне этот каламбур.
Желудок у Корина свело такой судорогой, что он застонал.
— Ой! Что с вами? — всполошилась слепая змея.
— Ничего страшного, — кашлянул Корин. — Все в порядке. Вы правы. Когда-то давным-давно на этом дереве все было по-другому.
Глава XXV
Огонь в огне
Вылетев из кружевопрядильного дупла, Корин решил немедленно разыскать молодую пещерную сову, приходившую поговорить с ним. «Этот юноша хотел сообщить мне что-то очень важное. Я должен его найти. Но как? Где?» Он вернулся в свое дупло и снова заглянул в огонь. Как он мог так долго игнорировать свой дар?
— Ваше величество, а ваше величество! — раздался за спиной у Корина незнакомый голос. Обернувшись, он увидел короткоухую сову, влетевшую в его дупло.
— Да?
— Ваше величество, Стрига сказал, чтобы я побыл с вами. А то что ж вам одному-то сидеть?
— Как хочешь, — ответил Корин. — Только сиди молча, ясно?
Он снова повернулся к огню, а короткоухая сова с синим пером, торчавшим между кроющими перьями, встала в тени, не сводя глаз с короля.
Как известно, на свете нет двух похожих языков пламени, но при этом все они имеют одну и ту же структуру. Картины и образы всегда рождаются в центральной, желтой части огня.
Корин зажмурился, а потом изумленно вытаращил глаза. Он узнал знакомый силуэт и местность из своего прошлого. Эта была та самая пещера в каньонах, где он когда-то впервые открыл в себе дар огнечея! По иронии судьбы этот сверхъестественный дар открылся у него в ночь Последней церемонии, во время которой были преданы огню кости его отца. Корин почувствовал, как желудок его запульсировал, а сознание невероятно обострилось. Постепенно тени в пещере начали обретать очертания, но внимание Корина сразу привлекла одна до боли знакомая фигура, в которой он узнал своего единственного друга той далекой поры. Это был Филипп, пепельная сипуха, зверски убитая его матерью. Пламя в очаге изогнулось и проглотило тень Филиппа. Желтая сердцевина огня задрожала и вытянулась вверх, став тоньше. В следующее мгновение Корин увидел высокую и изящную фигуру еще одной совы. Кало! Она сидела на огромном стволе поваленного дерева. Это убежище было хорошо знакомо Корину, поскольку он сам жил в нем несколько лет тому назад, когда скрывался от Чистых. Он ближе шагнул к очагу, чувствуя, как жар опаляет его клюв. «Этот огонь показывает мне моих друзей. Филипп погиб, а Кало… Кало…» Он зажмурился и пристально вгляделся в самый желудок пламени. В огне что-то горело. Да-да, это был огонь в огне, и в самом его центре была Кало! Внезапно ее фигура растаяла, осыпавшись золой, и Корину увидел еще одну сову. Это была та самая молодая пещерная сова, которая пыталась поговорить с ним сегодня!
— Мой тезка! Корин!
— Ваше величество? — встрепенулась короткоухая сова. — Кто ваш, простите?
— Мой тезка, — медленно повторил Корин, уставившись на короткоухую сову широко раскрытыми, почти пустыми глазами. Увиденные в огне образы снова и снова проносились в его мозгу, будоража самую сокровенную часть желудка. Он знал, что Кало сейчас в Темном лесу. Она была в безопасности, но только временно. В этом Корин был абсолютно уверен. Потому что образы, рожденные в пламени, и сказанные недавно слова Стриги стали складываться в его мозгу в единый и ужасный сценарий. «Мы собираемся запалить поистине огромный костер, какого еще не было во всем совином мире. Это будет последняя ступень нашей Особой очистительной церемонии».
И тут Корин окончательно все понял. В Ночь больших костров Стрига и его подручные будут сжигать сов! Пока об этом знали лишь немногие, самые преданные приближенные Стриги, которые уже начали охоту за нарушителями, отклонившимися от пути «подлинной простоты». А ведь Кало никогда не была простой совой. Она любила читать и думать. Корин очень хорошо ее помнил. Теперь ему было ясно, зачем к нему приходил Кори — он пытался найти помощь у короля, в честь которого его назвали!
— Вы в порядке, ваше величество? Вид у вас, уж простите, такой, будто вы увидели скрума!
— Возможно, я и в самом деле его увидел, — тихо ответил Корин. Затем, не говоря ни слова, он отошел от огня и вспорхнул на жердочку перед отверстием дупла.
— Вы куда это, ваше величество?
Корин лихорадочно соображал. Он собирался немедленно лететь в Темный лес, но не хотел, чтобы этот синеперый шпион об этом узнал. Поэтому он небрежно ответил:
— В лес скрумов, куда же еще? — Он помолчал и пристально посмотрел на короткоухую сову. — Где же еще искать скрумов, как не там?
Улететь с дерева оказалось даже проще, чем он думал. Рассвет только-только занялся. Этой ночью совы трудились допоздна, готовя кострища для завтрашней Ночи больших костров, поэтому так устали, что даже не пошли в столовую на завтрак, а прямиком отправились в свои дупла. Покинув свое дупло, Корин ринулся навстречу рассвету, чтобы выручить Кало, сестру другого Корина, которого он уже спас однажды. Но сейчас спасение Кало могло стать спасением для самого короля.
— Что он сделал? — переспросил Стрига, быстро-быстро моргая глазами. — Отправился в лес скрумов?
— Да, господин.
— Я полагаю, в это место отправляются исключительно для того, чтобы общаться со скрумами! — Стрига помолчал, а потом тихонько захихикал. — Какое чудесное совпадение! Да-да, это просто чудо. Король — так называемый король — якшается со скрумами! Это даже хуже, чем излишество. Это уже… Давайте называть вещи своими именами — это настоящее темно-действо!
«К тому времени, когда он возвратится, — ликовал Стрига, — это Великое Древо станет моим. А затем и все пять царств, и начнется настоящее очищение! Ибо не случайно я пролетел сквозь сумерки веры, отринул опаснейшие излишества, очистил и выщипал себя, чтобы стать подлинным сосудом, призванным вместить в себя это царство!»
Стрига был в полном упоении от собственного совершенства. Очень скоро это дерево перейдет под его крыло. А для тех, кто посмеет оспорить его право на власть, у него приготовлен весьма неприятный сюрприз. После того как на дереве сосредоточились крупные боевые подразделения его элитной Синей дружины, Стрига без труда сумеет захватить дерево силой. Но Стрига не сомневался, что после кульминационного момента Ночи больших костров, после так называемой Особой очистительной церемонии, у него не будет необходимости применять силу.
После этого уже никто не посмеет выступить против него.
