Северного флота находилось менее чем в ста милях от Мурманска, и не пожелал покинуть флагман, лишь позже, когда земля была уже вне досягаемости палубных вертолетов, согласившись вернуться в штаб. Наконец показались родные берега, и адмирал, выйдя на мостик, наблюдал, как вырастает из дымки крутой берег.
– Право на борт сто восемьдесят, – рулевой крутанул штурвал, и корабль водоизмещением почти восемь тысяч тонн, от носа до кормы забитый разнообразными системами вооружений, от сверхзвуковых противокорабельных ракет 'Москит', до шестиствольных автоматических пушек АК-630 калибром тридцать миллиметров, резко развернулся, оставляя за собой пенный след.
– Полный назад! – похоже, капитан решил продемонстрировать свое искусство командующему флотом, швартуясь вопреки всем существующим инструкциям. Что ж, подумал наблюдавший за всем процессом Макаров, в былые времена, когда он сам командовал не флотом, а только лишь сторожевым кораблем на Черном море, он тоже стремился продемонстрировать свою лихость всем, кто оказывался рядом.
На полном ходу, делая тридцать три узла, 'Безупречный' подошел к пирсу, едва не касаясь его бортом. Стоявший на корме мичман громко сообщал расстояние до берега:
– Сто метров, – движение корабля не прекращалось. – Семьдесят метров! Пятьдесят метров, – раздавались зычные выкрики бравого мичмана-североморца. – Тридцать метров!
– Полный назад! – Через мгновение после того, как прозвучал приказ капитана, винты эсминца начали вращаться в обратную сторону, гася скорость пятящегося назад корабля.
Стоящие на причале матросы приняли швартовые концы, сброшены им с палубы 'Безупречного', притянув эсминец к причальной стенке, и затем подали сходни. На берегу адмирала Макарова уже ждали офицеры из штаба во главе с контр-адмиралом Сергеевым. Две черные 'Волги' с казенными номерами стояли позади них, готовые доставить командующего в штаб.
– Товарищ адмирал, – начальник штаба отдал честь Макарову, четко, как на параде. – Товарищ адмирал, получен приказ об отмене боевой готовности. Всем кораблям и подводным лодкам приказано вернуться на базы. Также приказано прекратить все полеты разведывательной авиации над акваторией Норвежского моря.
– Кто отдал такой приказ? – у Макарова вдруг возникли сомнения в том, что Верховный главнокомандующий внезапно резко поменял свою политику, испугавшись американцев.
– Приказ подписан исполняющим обязанности президента Самойловым, – ответил Сергеев. – Швецов болен, и премьер-министр принял на себя его полномочия буквально пару часов назад. Даже еще не было никаких сообщений в средствах массовой информации.
– А американцы тоже отвели свои корабли от наших границ?
Адмирал почувствовал, что происходит что-то не то. Неожиданный приказ, свалившийся, как гром средь ясного неба, явно был ошибочным. Возможно, в далекой Москве из-за кремлевских стен просто не были видны приблизившиеся к русским берегам американские ударные авианосцы, палубная авиация которых теоретически уже могла атаковать цели в западной части Кольского полуострова.
– Никак нет, – начальник штаба, разумеется, владел всей собранной разведкой информацией. – Их авианосные группы остаются на прежних позициях. Палубная авиация выполняет довольно интенсивные полеты, в том числе и для сопровождения наших разведывательных самолетов.
– Ясно, – коротко кивнул Макаров.
Командующий мог многое сказать. Адмирал мог бы добавить еще, что отдавать такой приказ, когда в нескольких сотнях километров от российских берегов находится огромный американский флот, десятки боевых кораблей, сотни крылатых ракет и реактивных истребителей, мог только идиот или… предатель. В тот момент, когда знать каждый шаг американцев, занявших такую хорошую позицию для удара, было буквально жизненно необходимо, кто-то по недомыслию или намеренно, что было хуже всего, даже запретил применять разведывательную авиацию, единственное средство, позволяющее вовремя узнать об опасности, ведь нормальных спутников в распоряжении моряков, вообще в распоряжении российских военных, было так мало.
Адмирал Макаров мог бы высказать все это своему начальнику штаба, еще меньше, чем сам командующий флотом, причастному к этому глупому, совершенно невозможному сейчас приказу, но вместо этого лишь потребовал:
– Срочно соедините меня с командующим военно-морским флотом!
Федора Голубева звонок из Мурманска застал в Главном штабе ВМФ. Слишком много всего случилось за последние дни, и командующий военно-морским флотом России намеревался, наконец, когда опасность вроде бы миновала, и война уже не казалась такой вероятной, отдохнуть от забот.
– Товарищ адмирал флота, – Макаров старался держаться спокойно, не давать воли эмоциям, хотя получалось это не очень хорошо. – Вам известна обстановка в Норвежском море? Четыре авианосные ударные группы уже развернуты вдоль морских границ России, еще одно соединение во главе с 'Энтерпрайзом' присоединится к ним через считанные часы. Я не могу выполнить приказ об отмене боевой готовности. Множество наших военных баз, просто городов уже находится в пределах досягаемости американских 'Томагавков', и только присутствие в море наших кораблей и, особенно, подводных лодок может сдержать американцев от необдуманных действий.
– Вы что, всерьез верите в возможность войны между нами и Штатами, адмирал? – удивился Голубев, чувствуя, как наваливается на него усталость. После сообщения о болезни Швецова, неофициального, не оглашенного публично, адмирал уже перестал понимать, что происходит в высших политических кругах, но его работа была проще. – Чего вы опасаетесь, провокаций?
– Я опасаюсь вторжения, товарищ командующий, – неожиданно резко бросил в ответ Макаров. – Свыше полусотни боевых кораблей, не менее десятка многоцелевых атомных субмарин, это не та вещь, на которую можно не обращать внимание. Я не знаю, что намерены предпринять американцы, но мы просто не имеем права сейчас оставлять их без присмотра.
– Бросьте, – попытался успокоить Макарова главнокомандующий, мечтавший только о том, чтобы поскорее покинуть свой кабинет. – Война с американцами, право, это же смешно! Мы же ядерная держава, как и Соединенные Штаты. Любые разногласия, любой, даже самый мелкий конфликт, могут привести к ядерной войне, и это в Пентагоне и Белом Доме понимают не хуже нас. Это просто демонстрация силы, не более того. Американцы скоро тоже уберутся от наших берегов, я уверен. Вы получили приказ, адмирал? Ну так и выполняйте его, и это будет большее, что вы можете сейчас сделать для сохранения безопасности нашей страны.
– Товарищ адмирал флота, я отказываюсь выполнять такой приказ, – решительно заявил Макаров. – Это прямая угроза России, и я не готов идти на такой риск.
– Вы знаете, чем может обернуться невыполнение приказа, – Голубев не спрашивал, но утверждал. – Неважно, что вы адмирал, закон един для всех.
– Приказ о приведении вверенного мне флота в максимальную боевую готовность был отдан Швецовым, и им же может быть отменен, – отрезал Макаров, понимая, что может лишиться погон. Он понимал, какая угроза заключена в четырех американских авианосцах и полутора десятках атомных субмарин, и решил, что это важнее погон одного человека. – Я требую подтверждения от действующего президента России, в противном случае мои корабли останутся в море, пока оттуда не уйдут американцы.
Как и предполагал Макаров, разговор с главнокомандующим военно-морскими силами ни к чему не привел. Адмирал понимал, что, отказываясь исполнять приказ, он становится военным преступником, рискуя, по меньшей мере, погонами, но иначе поступить командующий Северным флотом не мог.
– Радио всем кораблям, – требовательно обратился адмирал к застывшему на пороге адъютанту. – Приказываю стратегическим ракетоносцам, находящимся на боевом дежурстве, оставить позиции и немедленно возвращаться в свои базы. Остальным силам флота передать приказ о сохранении повышенной боевой готовности вплоть до особого распоряжения из штаба, от меня лично.
Макаров ни на миг не позволил эмоциям взять верх над логикой. Ракетные подлодки будут в большей безопасности в своих гаванях, тем более, он все равно не имеет права отдавать приказы о применении ядерного оружия. Ну а для того, чтобы сдержать силы американцев, должно хватить и всего остального – авианосец, пара ракетных крейсеров, эсминцы да в придачу целая флотилия подводных лодок, в том числе
