том, чтобы сопровождать меня, чтобы везде появляться как счастливая пара. На вилле «Мимоза» он вел себя как джентльмен, как обожающий молодой муж подле более старшей жены. Он хорошо выдержал свою роль: даже не взглянул ни разу на другую женщину, когда я была рядом. А потом родился ты, мой милый сын.
Ты был таким беззащитным, крохотным. Я сама украсила для тебя коляску кружевами и ленточками, чтобы тебе было уютно. Я mat долго молила о тебе, и вот ты появился. И я любила тебя со всей материнской страстью.
Это были трудные роды, помни-я была немолода. Я все еще плохо чувствовала себя, когда твоей отец пришел навестить нас на следующий день. Он посмотрел на тебя в коляске, и на какое-то мгновение во мне проснулась надежда, что он полюбит своего сына и мы еще можем быть счастливы. Но я увидела его лицо и поняла, что ты для него-ничто. Он сказал, что ты даже не похож на него. Ты был Леконте, не Кейн.
А теперь, сынок, когда я пишу это письмо, тебе неделя от роду. Сегодня ты улыбался мне, хотя Нэнни Бил и сказала, что это была бессмысленная улыбка. Ты для меня-все на свете, и Арчер знает об этом. Я чувствую что-то, какое-то напряжение, близящуюся катастрофу, хотя он все еще играет роль любящего мужа. Я не доверяю ему, и на следующей неделе, когда окрепну и смогу спускаться вниз, я дам ему отпор. Я скажу ему, что намереваюсь развестись с ним на основании его бесчисленных измен. Я скажу ему, что он больше не получит от меня ни цента. А ты, мой милый мальчик Жан, .унаследуешь все.
Вот почему я пишу это письмо, которое, я надеюсь, Нэнни Бил никогда не передаст тебе.
Арчер-опасный человек. Он беспощаден и безудержен. Я хочу, чтобы ты понял: если со мной что- нибудь случится-не важно, что он будет говорить, -это не будет несчастным случаем. И я никогда не покончу с собой. Ты слишком много значишь для меня. Я надеюсь, очень надеюсь все же, мой дорогой мальчик, что я буду рядом с тобой. И я хочу, чтобы ты знал, что я люблю тебя.
Твоя любящая мать».
— Итак, иностранец действительно убил ее, -сказала Би, в ужасе глядя на Ника.
— И он ухитрился отмазаться. Но зато теперь мы знаем его имя: Арчер Кейн.
Ник посмотрел бумаги и сказал:
— Я хочу, чтобы ты прочла это позже. Это написано Джонни Леконте. Это история его жизни, рассказ о том, что произошло после.-Он колебался.-Я думаю, тебе лучше будет прочесть это, когда ты будешь одна, чтобы тебя не прерывали дети, собаки, попугаи или приготовление ужина.
Ник положил бумаги обратно в конверт и взял ее за руку.
— Давай погуляем с детьми, -сказал он, улыбаясь и пытаясь развеселить ее.-Купим им мороженое.
— Мороженое!-Дети ворвались в комнату, и Би засмеялась.
— У вас, наверное, антенны на ушках, настроенные на слова «мороженое», «картофель фри» или «Нинтендо».
— И Пуш пойдет с нами?-спросила Джули.
— Конечно.
Би посмотрела на детей, в футболках и шортах, с сияющими лицами, и почувствовала боль Марии- Антуанетты Леконте, которая так и не купила мороженое своему Джонни и не подарила ему собаку.
— А теперь мойте руки и переодевайтесь, -сказала она, улыбаясь при мысли о том, что чистые футболки будут немедленно вымазаны мороженым.
— Знаешь, что?-сказал Ник с улыбкой.-У тебя неплохо получается быть мамой.
Би смотрела на него, в эти ласковые серые глаза, милое лицо, всегда улыбающееся, видела его сильное, мускулистое тело. Ник помог ей, разделил ей проблемы, страхи о таинственном прошлом, ее горечь от смерти Милли и помог управиться с детьми. Их дружба стала чем-то более глубоким, и теперь она убеждена, что он хотел, чтобы она вспомнила свое прошлое еще по одной причине: он должен знать, был ли еще кто-нибудь в ее жизни, любовник или друг, кто-нибудь, кто ждет ее.
Она улыбнулась и поцеловала его.
— Это мое спасибо тебе, -сказала она, когда он обнял ее, -за все.
— Эй, хватит целоваться, -завопил Скотти с порога, и они со смехом бросились за ним вниз по ступенькам, где Джонни Леконте впервые встретился с отцом много лет назад, и эта встреча стала роковой.
Глава 25
Фил открыла ящичек, который доставили по специальному заказу, и в изумлении уставилась на его содержимое. Внутри было ожерелье из жемчужин размером с перепелиное яйцо с бриллиантовой застежкой, пара сережек с жемчугом и бриллиантами и кольцо. На карточке было написано почерком Милли:
«На память обо мне».
Она, улыбаясь, прижала карточку к щеке, и вспомнила, как Милли явилась в прошлом году в оперу в платье дикого розового цвета и этих жемчужных сережках. Как она может забыть ее?
Зазвонил телефон, и она рассеянно взяла трубку.
— Я видел тебя, -сказал Брэд. Его голос звенел от напряжения, и она в сомнении закусила губу.
— Брэд, мне кажется, будет лучше, если мы больше не будем встречаться, — наконец сказала она.
— Нет, Фил, прошу тебя. Я не хочу, чтобы мы расстались из-за этой глупой ссоры. Ну давай хотя бы обсудим это. Дай мне возможность извиниться.
— Где ты?
— Здесь, в Сан-Франциско.
Фил боролась с собой. Она понимала, что это — нечто большее, чем простая ссора, но она все еще была во власти этого странного притяжения. Брэд бывает такой милый, очаровательный, а вдруг она слишком жестока с ним?
Фил нахмурилась, поймав свое отражение в зеркале. Она выглядит как ведьма после этой пьянки с Махони и его коллегами. Но она поняла, что Брэд прав: надо дать ему возможность извиниться.
— Через час, -сказала она.-Тебе лучше будет приехать ко мне.
— Я знаю, где ты живешь. Я приеду, -голос его был радостным.
Фил стояла под душем и улыбалась, вспоминая Махони и свадебную церемонию. Много времени прошло с тех пор, как она так беззаботно веселилась, без условностей, без смущения. Просто хорошие люди славно проводят время. Каким-то образом это помогло ей справиться с чувствами по отношению к Брэ-ду. Она быстро оделась в черные джинсы и белую футболку в полоску, стянув пояс ремнем с серебряной пряжкой и узорами. Она зачесала назад волосы и завязала их на затылке узлом, накрасила губы алой помадой и, в память о Милли, надела ее экстравагантные жемчуга.
Фил нервно меряла шагами комнату, ожидая Брэда. Ее шаги эхом отзывались в тишине, и ей хотелось, чтобы с ней была хотя бы Коко, но она все еще жила у Махони.
Фил как раз забылась в воспоминаниях о медленном танце с Махони прошлой ночью, когда вдруг раздался звонок в дверь.
На пороге стоял Брэд с огромной охапкой белых лилий.
— Это тебе, -сказал он покаянно. Она улыбнулась ему:
— Ты не приходишь с пустыми руками, да, Брэд? Она отнесла цветы на кухню. Он с любопытством оглянулся.
— Итак, это твоя обитель, -сказал он.-А я все думал, как она выглядит.
— И что?-воинственно спросила она, скрестив на груди руки, словно защищаясь.
— Совсем как ты. Прохладно, умно, культурно и прекрасно.
— Спасибо.
