— Они просто хотели поймать бекаса, — тихо сказала Бэйли, не обращаясь ни к кому в отдельности.
В коридоре раздались шаги, Томаз открыл дверь кабинета для Рейнвотера и следующей за ним по пятам Огненной Анны с кубком в руках. Джейсон в ту же секунду узнал дразнящий сладкий аромат. Но, несмотря на чудесный запах, все Маги как будто отдернулись в сторону, давая Анне дорогу. Томаз не отступил, но отвернулся. Гэйвен, нахмурив брови, выдвинул стул и сел. Огненная Анна села рядом. Директор как будто только что проснулся: волосы спутаны, в глазах не было обычного лазурного блеска. Гэйвен прислонил к столу трость.
— Плохие новости.
— Гэйвен, — начала Элеанора, но тут же запнулась и замолчала. Волосы она заколола на ночь, они окружали голову массой темных кудряшек. Элеанора едва приподнималась над полом.
Огненная Анна покачала головой:
— Придется это сделать, — твердо сказала рыжая повариха.
Джейсон понял, что Маги спорили между собой. Они обменивались взглядами. Может, для Генри еще не все потеряно…
— Ну, Генри, — громко присвистнул Трент, — похоже, ты уже приехал. Конечная остановка!
— Нет… — прошептал Генри одними губами. Он уставился в свой безжизненный кристалл.
Доктор Патель положила Тренту на плечо изящную смуглую руку и слегка надавила. Трент закатил глаза, но замолчал, будто она что-то прошептала ему на ухо. Бэйли и Тинг придвинулись еще ближе друг к другу.
— Это непростое решение для каждого из нас, Генри, — Гэйвен кивнул Огненной Анне и взял у нее из рук кубок. Он вращал в руках оловянную чашу. — Утром ты проснешься с прекрасными воспоминаниями о лагере. Ну, и о ядовитом плюще, я боюсь. Ты ведь получил сильный ожог. Доктор Патель позвонит твоим родителям и скажет, что отсылает тебя домой, чтобы там за тобой лучше ухаживали. Она поедет с тобой.
Генри смотрел на кубок сквозь стекла очков.
— Но я забуду все про Магию, — начал он, — и нашу клятву… и… и…
— Да. Забудешь.
Одинокая слеза скатилась у Генри по щеке. Глаза у него покраснели. Он крепко сжал кулаки и медленно кивнул. Джоннард сказал:
— Я завтра поеду с тобой, Генри, поедем вместе в автобусе.
Доктор Патель медленно подошла, глядя на Элеанору и Гэйвена. Элеанора сказала:
— Это очень мило с твоей стороны, Джон. Хорошо, если Генри поедет не один, думаю, и его родителям будет спокойнее.
Сквибб почесал руку. Он полез в карман и достал маленькую баночку с мазью. Томаз наклонился и взял ее у него из рук:
— Боюсь, тебе придется помучиться без нее, — тихо сказал он. Он передал баночку Огненной Анне, которая со вздохом засунула ее в карман передника.
— Ох, — сказал Генри, — я действительно вляпался в ядовитый плющ?
— Боюсь, что да. Противно, но не так страшно. Ты поправишься через несколько дней, хотя, конечно, ничто не врачует так хорошо, как мазь Огненной Анны.
Генри снова водрузил на нос очки с круглыми стеклами.
— Я сделаю все, что вы попросите! — взмолился он. — Не отправляйте меня! Пожалуйста?
— У нас нет выбора. Мы должны защитить себя, Генри. Твой Дар… все время, что ты был здесь… висел на волоске… А теперь — вот это, — Гэйвен взял мертвый кристалл. — Мы все видели такое прежде, и это вселяет страх в наши сердца. Потому что подобное может случиться и с нами. Твоя энергия сгорела, ты опустошен. Она может вернуться, я слышал о двух-трех подобных случаях, но сейчас ты… потерял ее, Генри. А без нее, здесь, в лагере, ты подвергаешься опасности. Мы ничему не сможем тебя научить. Мы вынуждены таким образом защитить тебя и себя от непосвященных. Эликсир Забвения — это благо, поверь мне. Ты не будешь помнить о том, что утратил. Это лучшее, что мы можем сделать.
Он протянул Генри кубок:
— Выпей все до дна!
Джейсон вскочил на ноги:
— Нет! Не позволяй им сделать с собой такое!
Томаз потянул Джейсона за руку и предупреждающе прошептал:
— Джейсон…
— Нет, вы не можете этого сделать. Это лучшее, что было в его жизни, в жизни любого из нас. Не забирайте у него воспоминаний!
Гэйвен Рейнвотер печально сказал:
— Мы ничего у него не забрали. Он сам израсходовал свою Магию или потерял. Нам остается только защитить его, а лучший способ это сделать — вернуть мальчика в обычный мир, которому он принадлежит.
Джейсон не сдавался:
— Но он ему не принадлежит! Это же дураку видно! Вы же видите, разве нет? — он перевел взгляд на Элеанору, затем на Аниту, на Джоннарда. Все прятали глаза. — Поглядите! Я защищу его! Я сделаю все, что угодно, чтобы спасти его!
Бэйли подала голос:
— Ведь вы не отправили меня домой, когда я дала маху.
— Это другое дело. Это не наказание. Мы делаем это, чтобы защитить вас и себя.
— Я не хочу, чтобы меня так защищали!
— Это я во всем виновата, — выпалила Бэйли.
Элеанора подошла к девочкам и прошептала:
— Никто не виноват. Так сложились обстоятельства.
— Я подзадорила их расквитаться с Ричем и Стефаном. — Лэйси перебралась по руке Бэйли в карман. Сначала исчезла голова, потом — хвост, так быстро, как будто почувствовала, что все вокруг не в духе.
Элеанора ласково откинула у Бэйли со лба прядь волос и убрала за ухо:
— Не переживай, я думаю, так было предназначено судьбой. — Она обернулась к Гэйвену. — Можно я отведу девочек домой, Гэйвен? Мне кажется, они понимают серьезность ситуации.
Он долго скреб подбородок, прежде чем изречь:
— Неплохая мысль.
Тинг поднялась и достала что-то из кармана: маленький осколок розового кристалла, обмотанный проволокой. Он слабо мерцал. Она передала его Генри, который уставился на камешек:
— Это амулет на удачу.
— Поздновато, — отметил Трент.
Генри зажал камень в пухлом кулачке. Он нервно улыбнулся Тинг:
— Спасибо, мне понадобится много удачи. — Он смотрел, как Элеанора выводит обеих девочек из переполненного кабинета.
Джейсон дернулся в объятиях Томаза:
— Генри! Не позволяй им сделать этого с собой!
Томаз притянул Джейсона к груди и крепко сжал:
— Нет, Джейсон. Это лучший выход.
— Наверное, я сам виноват, — пожал плечами Генри и убрал талисман в карман.
— Если сейчас вы делаете это с ним… значит, можете сделать с любым из нас! С Джоном, или Трентом… или со мной… — У Джейсона было такое чувство, что сердце вот-вот лопнет в груди.
Гэйвен Рейнвотер пристально посмотрел в лицо Джейсону и ответил:
— Только если возникнет острая необходимость. Но, да, если она возникнет, мы это сделаем. Маги вырождаются с годами. Мы — всего лишь жалкие остатки. И все же, даже если мы пренебрежем собственной безопасностью, мы обязаны хранить Магию. Ибо мы рождены, чтобы донести ее до потомков, спасти. Так что мы спасаем себя не потому, что мы эгоисты. Это необходимо.
