места. Мне не хотелось кончить как Жаба, или еще хуже, что вероятнее, потому что нет у меня скрытых способностей, которые могли бы проявиться в нужный момент. Не успел я занять оборонительную стойку, как кнут просвистел в мою сторону. Удалось отклониться, но концом змея все равно задела меня за плечо, оставляя жгучий узкий след. Точно такой же жгучий след оставляла болезненная радость негра, вспыхнувшая после этой первой атаки. Я закрылся от нее: достаточно просто видеть перед собой громадную фигуру Кобальта, и лучше не знать, что он для тебя готовит. Если мне суждено сейчас умереть, то пусть это произойдет быстро.
Я нырнул под следующий удар, избегая перевитого ремня, и со всем отчаянием, которое у меня было, попытался нанести удар сам. Бить в солнечное сплетение, по самым незащищенным местам. Попытка была жалкая, заранее обреченная на провал. Очень быстро я встретился лицом с кулаком Кобальта, и мир перед глазами завертелся, словно детская раскрученная карусель. Рухнув на пол, чувствуя, как стекает кровь из разбитой губы, не ощущая нижней челюсти, я все же попытался откатиться в сторону прежде, чем мне на спину опустится кнут. Не успел – очередная дорожка боли пробежала по спине, а за ней, сметая мои барьеры, побежало злобное торжество противника. Мне хватило сил на еще одну попытку встать, но следующий удар снова поставил меня на колени. Там, где второй след удара пересекся с первым, тело взвыло так, что на секунду мир вокруг стал белым и пульсирующим. Полностью ослепленный, я все же встал на нетвердых ногах: останешься лежать – считай, все кончено. А так хоть лишние секунды жизни. Но атаковать больше не стал. Наоборот, уворачиваясь от кнута, отступал назад к большим контейнерам, с незапамятных времен стоявших на складе – между них можно спрятаться от хлесткого удара, да и приличного замаха там не сделаешь.
Щелкнул кнут, и змея полетела по странной траектории, которую мне не удалось предугадать – в результате тонкий режущий фол обвился вокруг моего левого запястья. Большой Ко с плотоядной ухмылкой натянул свое оружие. Так крупный черный паук тянет свою жертву к себе в отвратительные жевала. Я уперся ногами в пол и зацепился свободной рукой за одну из цепей, что во множестве обвивали контейнеры. Кобальт рванул кнут на себя, и все попытки остановить это неумолимое движение оказались тщетны. Мои ноги сами по инерции пошли на него, цепь на контейнере оказалась не закреплена и с шуршащим металлическим звоном упала на пол, оставив свободный конец у меня в руке. Вовремя сообразив, я уже по собственной воле сделал несколько шагов в сторону Кобальа – это ослабило натяжение кнута и позволило мне, повернув кисть руки несколько раз, скинуть с себя его хищный фол, оставивший багровые полосы на запястье. Но в тоже время я оказался в опасной близости от своего противника, или скорее своего мучителя
Большой Ко попытался ударить меня своей непропорционально длинной ногой, одновременно отводя кнут назад для очередного замаха. Я увернулся от ноги и почувствовал его острую радость, что сейчас кнут снова вопьется в мое тело. Рука среагировала молниеносно, словно мозг даже не принял участия в этом движении: я с точностью повторил замах Кобальта, и одновременно с тем, как змея ударила по мне, железная цепь врезалась в его плечо. От неожиданности негр взревел как раненный бык. Его захлестнула такая волна ярости, что я не смог сдвинуться с места, и словно на яву увидел большие черные руки… свои большие черные руки…. которые все туже и туже сжимаются на чьей-то худой, почти цыплячьей шее. Еще немного и под пальцами захрустят позвонки этого недоноска, он будет хрипеть и царапать своими хилыми ручонками, пока не затихнет…
…
– Инк, хвати! Отпусти его, Инк! – чей-то такой далекий голос прорвался сквозь красную пелену.
И не подумаю! Я еще крепче сжал руки, чувствуя под пальцами железные звенья. Это не позвонки. Но сейчас я тоже услышу их хруст. Плотоядная усмешка перешла на мои губы. Услышу хрип.
Кто-то несколько раз наотмашь ударил меня по щекам.
Черт побери! Как они смеют?! Ну держитесь, сейчас закончу с этим выблядком и возьмусь за вас. Я стянул цепь еще сильнее, почувствовав, как в кожу впиваются острые края звеньев.
Что-то холодное и мокрое потекло по макушке, по вискам, за воротник, на ресницы, в нос. Я тяжело вдохнул, и как будто впервые за долгое время открыл глаза. Надо мной стоял Спарта с перевернутой пустой пластиковой бутылкой, судя по всему еще секунду назад полной воды. Я заморгал часто-часто и захотел вытереть лицо, но руки как будто свело. С другой стороны на коленях стоял Гудвин, никогда еще не видел у него такого лица – тревожного и растерянного одновременно. Он осторожно взял меня за запястья и попытался освободить, разогнуть мои скрюченные судорогой пальцы.
Только тут я посмотрел вниз…
Подо мной распростерлась гигантская туша Кобальта. Негр лежал лицом вверх, и его белки, будто два варенных яйца, вылезли из орбит. Кожа приобрела странный фиолетовый оттенок, словно переспелый баклажан, который вот-вот лопнет, забрызгивая все вокруг зловонными семенами. На шее Большого Ко была намотана цепь, концы которой туго, до белых костяшек, сжимали мои собственные руки
Глава 17. Охота в джунглях
Мне все больше и больше не давал покоя Дэвон. В голове то и дело прокручивалась картинка падающего в темноту человека и то ощущение, которое я успел поймать через секундное прикосновение. Он выслеживал нас. Он что-то знает. Нечто важное. И…возможно, он колеблется.
Пожалуй, это все. С каждым разом видение становилось все более блеклым. Как бумага, которая постепенно желтеет и рассыхается, как выцветающие на ней чернила. Скоро мне не по силам будет прочитать даже и такой малости.
Фрэй может устраивать бесконечные патрули по резервации, обыски и даже облавы, он может готовить закрытие территории. Но такие масштабы не для меня. Все, что я могу, это только самому попытаться выследить Дэвона. Хотя бы приблизиться к нему на достаточное расстояние, чтобы снова почувствовать этот флер и, возможно, разгадать загадку, что за призрачная фигура стояла в моих ощущениях позади него.
Фрэй заявил, что собственноручно сломает мне шею, если я в одиночку вздумаю шататься по резервации – грех не предоставить ему такой возможности. В последнее время,если те шустрые ребята в черном решают кого-то убрать, то не поможет и целый батальон охраны. Боевиков с обеих сторон убивали поодиночке и группами, каждый день приносил новые трупы, и теперь их количество не могло оставить равнодушным даже самого застарелого циника.
Под ногами чавкала густая грязь – концентрированная, особая грязь резервации. Она слегка зеленоватого цвета и имеет такой же отвратительный душок тухлятины, каким приправлен воздух на набережной. Сверху моросил дождь, и я накинул на голову капюшон дождевика, одолженного у кого-то из наших боевиков. Сложно придумать более унылый осенний день. Вставленные в уши наушники с музыкой, возможно, могли бы немного поправить дело, но это только мешало бы моему мероприятию.
Единственный доступный способ, которым я мог искать Дэвона, это с помощью моей эмпатии. Поэтому мне ничего не оставалось, как просто бродить по всем переулкам западных территорий, а это все равно что гулять в каких-нибудь заповедных лесах. Что ждет тебя здесь, человеческий детеныш?
Над головой толстыми лианами свисали провода – скверная особенность этих мест: все коммуникации идут снаружи, ничего не прячется. Низкие постройки смыкались крышами, отчего казалось, что на улице постоянные непроходящие сумерки. Не знаю, по какому принципу в свое время Монах и Фрэй делили территорию, но в результате восточная часть с улицей Трех Домов досталась нам, а западная с заведениями Золотого Лотоса и китайским поселением – Аарону. На тот момент всем казалось, что бритоголовому повезло, но по прошествии многих лет наша половина территории стала намного ценнее. Фрэй, можно сказать, заново создал свой район, сделал его более благополучным – так что люди начинали перебираться жить именно туда.
В соседнем переулке я почувствовал чье-то присутствие и решил, что прогулки-прогулками, а испытывать судьбу не стоит – лучше продолжить свой путь уже по крышам. В последнее время боевики западной группировки постоянно на нервах, чуть что – пытаются намотать твои кишки на кулак. Скорей бы уж определился их новый лидер, будь-то Фрэй или кто-то еще. Когда сотня человек, не умеющих ничего,
