аборигены этой захолустной планеты уже научились расщеплять атом, тем самым упростив его задачу до элементарного — найти и использовать. Когда «нуль-переходник» начнет действовать, между этой планетой и ближайшей колонией его перенаселенного мира возникнет межпространственный тоннель, по которому сюда хлынут потоки переселенцев-колонистов. Но для функционирования «нуль-переходника» необходима энергия — огромный заряд энергии, чтобы пробудить его к жизни и заставить действовать. Получить такое количество энергии можно было лишь задействовав целый завод аборигенов по расщеплению атомов. Согласно информации, которой располагал Резидент на данный момент, в непосредственной близости такого завода не было. Конечно, он и сам мог создать достаточно мощный ядерный реактор, но это было делом весьма сложным и долгим, поэтому наиболее простым и приемлемым казалось решение прибрать планету к рукам с помощью ее собственных хозяев. А без Утробы выполнить это представлялось делом не самым легким, поскольку заботиться о таких проблемах насущных, как экранизация и эктопсихологическая защита придется самому и, значит, увеличится расход психокинетической энергии, которая в его организме восстанавливается значительно медленней и в меньших количествах, нежели в организме Утробы. Да и работать в одиночку, без такого мощного бойца, как это чудовище небезопасно. Мало ли что… Несмотря на то, что Резидент крайне низко ценил аборигенов, как своих противников, он не мог позволить себе такую роскошь, как риск.
Утроба с довольным влажным чавканием выползла из примитивного транспортного средства аборигенов. Она часто и тяжело дышала, широко раздувая растягивающиеся эластичные бока. Отростки оптических органов подергивались от удовольствия. Еще одно крайне вкусное тело с нелепо разбросанными конечностями лежало у ног Резидента. Чудовище распахнуло пасть и издало горлом дребезжащий квакающий звук, от которого у любого аборигена застыла бы в жилах кровь. Резидент недовольно посмотрел на своего телохранителя и послал ему короткий приказ поторапливаться. Утроба послушно мотнула тяжелой колодой головы, после чего с голодным урчанием накинулась на труп, словно ножницами выстригая из него громадные куски плоти и, не жуя, мощными глотками проталкивая их в глотку.
Резидент терпеливо ждал, пока она пожрет тело аборигена. Он не боялся того, что их могут сейчас обнаружить — монстр-телохранитель держал над ними мощнейший энергетический зонд, обеспечивающий им относительную безопасность. Даже если аборигены набегут на хлопающий звук примитивного оружия своего сородича-воина (таков был его ранг в это обществе, насколько понял Резидент), они ничего не обнаружат своими недоразвитыми сенсорами. Однако не стоило искушать судьбу и оставаться долго на месте охоты — всех возможностей техники аборигенов он не знал и потому не хотел рисковать.
А Утроба меж тем пировала во всю. Ее крепкие зубы с хрустом рассекали и перемалывали в жерновах челюстей хрупкие нежные косточки жертвы. Она работала, как заведенный механизм, имеющий лишь одно предназначение — пожирать, пожирать и еще раз пожирать.
Подняв мокрую лоснящуюся голову, усеянную всевозможными шевелящимися отростками, наростами и псевдоподобиями чудовище с наслаждением квакнуло, едва не вывернув наизнанку свою растягивающуюся пасть. Жиденькая кровь аборигена, так богатая гемоглобином, горячими ручейками струилась по его коже, срывалась вниз тяжелыми округлыми каплями и с едва слышным плеском разбивалась темными крохотными кляксами о серо-стальной пластик.
В мозгу Резидента внезапно родилась идея — не использовать ли для ускоренного перемещения транспортное средство аборигенов? Проанализировав ее и взвесив все плюсы и минусы, он в конце концов был вынужден отказаться от этой неплохой на первый взгляд мысли. Техника слишком примитивна и ненадежна, чтобы ей можно было доверять. Кроме того, ее невозможно экранировать с большой эффективностью, а значит, аборигенам будет несложно ее обнаружить и отследить. Нет, передвижение своими силами наиболее безопасно.
Послав Утробе короткий сигнал-импульс, Резидент неторопливо повернулся и неуклюжей, ковыляющей походкой двинулся прочь. Утроба нерешительно оглянулась на то немногое, что осталось после ее трапезы и жалобно квакнула. На одном из тонких по-змеиному загнутых зубов монстра слабо блеснул серебряный перстень с монограммой БдВ. Не в силах побороть свой неуемный аппетит, Утроба подскочила к исковерканному куску человеческой плоти и принялась торопливо и жадно заглатывать его. Перстень сорвался с зуба и покатился по покрытию из пластика, пока не остановил свой бег в багровой луже. Резидент остановился, и солнечный зайчик резво скакнул по его слюдяным фасеточным глазам. Или то было проявление злости? Утроба ощутила сильное жжение внутри своего огромного вместительного черепа, прочного, словно десантский шлем. Издав протяжный жалобный вой, она тут же прекратила пожирать свою добычу и поспешила к разгневанному хозяину. Одним длинным плавным скачком она покрыла разделяющее их пространство в шесть-семь метров длиной. Приземлившись у ног Резидента, квазибиологический робот моляще квакнул. Боль прекратилась. Утроба довольно и часто задышала и двинулась вслед за хозяином, переваливаясь на множестве когтистых ноголап.
— Кстати, Вик, куда мы едем? — как бы невзначай поинтересовался Том, одновременно заглядывая ко мне через плечо, чтобы проследить по экрану бортового компьютера наш маршрут.
— Спешим нанести визит одной очень неординарной личности, на которую я возлагаю очень большие надежды, — уклончиво ответил я, не желая, чтобы Грегор начал сомневаться и иронизировать над моим планом, прежде, чем мы достигнем нужного места.
Грегор невесело усмехнулся.
— Занятно. Должно быть торопимся в гости к какому-нибудь современному мистеру Холмсу. (Оказывается не один я был знаком с этим знаменитым сыщиком девятнадцатого столетия!) Но, Вик, тогда ты ошибся с выбором маршрута. Бейкер-стрит лежит совсем в другой стороне.
Это была его первая шутка за последние несколько дней.
— Нет, Том. Человек, о встрече с которым я разговаривал битые полчаса после того, как выпроводил тебя за дверь (ты не представляешь какие невиданные потоки красноречия мне пришлось излить равнодушному стереофону!), не занимается расследованием преступлений ни как любитель, ни как профессионал. Но сегодня он сделает для нас исключение.
— Я заинтригован, — с сомнением, которого не пытался скрыть, пробурчал детектив второго класса. — О ком ты говоришь?
Я изящно приземлил флайер на крышу огромного небоскреба, аккуратно поправил галстук, провел зачем-то по своему «ежику» расческой-вибратором и, выдержав эффектную паузу, провозгласил:
— Нас ожидает Вероника Элизабет Кэролл. Телепат-экстрасенс с мировым именем. Женщина, обладающая (конечно, если верить газетным сплетням) сверхъестественными способностями.
Окончив свою маленькую речь, я замер, ожидая криков одобрения, либо насмешливого улюлюкания. Не дождался ни того, ни другого. Том отнесся к моему сообщению довольно спокойно.
— Кэролл? — переспросил он недоверчиво. — Ты говоришь о Колдунье-Кэролл? Хм… странно. Ты думаешь, экстрасенс справится там, где оказались бессильны мы с тобой — профессионалы-детективы?
Вот он, ропот недоверчивой толпы!
— Я надеюсь на это. Если феноменальные способности этой женщины хотя бы наполовину меньше тех, о которых так восторженно вопит падкая на сенсации пресса всего мира, то может статься так, что мисс Кэролл действительно сможет нам помочь.
Том пристально посмотрел на меня, словно спрашивая «все-ли с тобой в порядке, Вик?», но вслух он сказал другое.
— Странно думать, что я — полицейский иду за помощью к современной колдунье… Конечно, сейчас с экстрасенсами считаются. На что-то они и в самом деле способны… Но, послушай, как тебе удалось добиться встречи с мисс Кэролл? У нее, надо думать, каждый час разбит по минутам. Честное слово, Вик, я исполнен восхищения перед русскими детективами.
А вот и овации, бальзам на душу!
— Ну, — польщено улыбнулся я, — прием был типично западным — набор несколько модифицированных уловок нахального коммивояжера. Работает безотказно, как часы «Ролекс».
— Никогда не носил.
— Ничего. Закончим это дело, подарю свои.
