с облегчением вздохнул. К моей большой радости, сокол опять промахнулся.
Обычно после одной, реже двух неудачных попыток поймать намеченную жертву дёрбник прекращает преследование. Как будто стыдясь своей неудачи, он, не сокращая скорости, летит дальше, нападая, однако, по пути на всякую другую птичку, застигнутую им в воздухе. На этот раз дёрбник вел себя иначе. Вероятно, он неудачно охотился вчера вечером и был голоден. Это заставило его много раз подряд повторить нападение.
Обе птицы — жаворонок, пытаясь уйти от преследования, и соколок, стараясь овладеть добычей, — поднимались все выше и выше в воздух. Вот они становятся все меньше и меньше и, наконец, кажутся в голубом небе неясными точками. Большая и маленькая точки как будто соединены между собой невидимой пружиной. Они то быстро устремляются друг к другу, то разлетаются в противоположные стороны. Меня поражало упорство дёрбника. «Ведь замучит и непременно поймает утомленную добычу, — думал я. — Разве может слабенькая птичка так долго соревноваться с прекрасным летуном, сильным широкогрудым хищником?» К сожалению, я ничем не мог помочь жаворонку и все это время оставался только зрителем. «Жаль, погибнет наш полевой певец».
И вот именно в этот момент жаворонок, развивая большую скорость, полетел вниз, к земле. Дёрбник кинулся за ним. Этот Прием был особенно опасен для птички и удобен для нападающего Хищника. Он быстро нагнал свою добычу, но, видимо, не рассчитал и промахнулся. Тогда он вторично понесся за падающим Жаворонком. С напряжением следил я за птицами. Что сейчас случится? Неужели поймает? — Нет… сокол промахнулся опять. Секунду спустя обе птицы уже с большой быстротой летели вниз, Приближаясь ко мне. Я же, сняв с плеча ружье и напряженно следя за ними, выжидал удобного момента. Вот они спускаются все ниже и ниже. Впившись глазами в сокола, я уже не замечаю Жаворонка. Над самой моей головой дёрбник взмывает вверх и на одно мгновение останавливается в воздухе. Раздается Раздается выстрел, и сокол падает под ноги моей пасущейся лошади, пугая ее своим внезапным падением.
Где же жаворонок? Я замечаю его в двух шагах от себя. Использовав меня как своего защитника, он неподвижно сидит в ямке среди полыни и дышит с таким напряжением, что его перышки то поднимаются, то опускаются в такт дыханию. Замученная птичка долго, быть может, минуты три или даже пять остается на одном месте. Когда же я приближаюсь к ней и протягиваю руку, она выбегает из ямки и, издав знакомый мне крик, опасливо летит над самой землей и вновь исчезает в траве.
ПЕРЕПЕЛА
Вспомните, приходилось ли вам когда-нибудь слышать крик перепела? Наверное, приходилось. Ведь перепел ужасно криклив. Он начинает кричать, как только весной подрастут хлеба и травы, и с этого времени кричит до конца июля. Ну как можно не знать или не слышать голоса такой крикливой птицы, если вы хотя бы некоторое время летом побывали среди нашей природы. А главное, громкий и звучный голос птицы, называемый боем, удается слышать в любое время дня и ночи.
Представьте себе раннее летнее утро — тишина царит над полями. До рассвета еще далеко, но уже борется свет с темнотой. Из сумрака едва выступают шалаш на баштане, куст боярышника на краю оврага. В стороне протянулась полоска хлеба, и в ней в эту раннюю пору звучно отбивает свою короткую четкую песню перепел.
Но вот на смену ночи пробуждается яркое утро, блестит солнце, перекликаются, поют птицы, а среди разнообразных их голосов почти беспрерывно кричит перепел. Выше и выше поднимается солнце — свежее утро сменяется знойным полднем — ни освежающего ветерка, ни тучки на небе. Постепенно умолкают птицы, все дремлет, утихает — ни звука.
В стороне от пыльной дороги, на целинном участке степи, опустившись на выжженную солнцем почву, дремлют серые волы с большими рогами, поодаль стоит арба, а под ней, растянувшись на животе и выставив из тени загорелые ноги, крепко спит мальчугашка-подросток. Все отдыхают. Только в пожелтевших высоких хлебах, не боясь зноя, неугомонно и бодро кричит перепел.
Солнце спускается к горизонту, наступает теплый летний вечер, сгущаются сумерки, бледнеет, потом совсем погасает заря. День закончен, смолкли дневные обитатели полей и леса, в небе одна за другой загораются звезды. После знойного дня в такой теплый вечер дышится как-то особенно легко и свободно. Не спеша шагаешь межой среди высокого пожелтевшего хлеба, с наслаждением вдыхаешь теплый ароматный воздух. Хорошо, привольно кругом! Трещат насекомые, бесчисленные перепела отбивают повсюду свои песни в хлебах.
Не умолкает перепел и в ночное время. Как-то я проснулся глубокой ночью. Я лежал на душистом сене в телеге, рядом со мной стояла привязанная лошадь и жевала сноп клевера. Я открыл глаза и глянул в небо: оно было усыпано яркими звездами. Кто же меня разбудил среди ночи?
«Ва-ва, ва-ва», — вдруг услышал я как бы в ответ на свое недоумение громкий знакомый голос перепела у самой телеги. Но, видимо, заметив движение лошади, птица прервала начатую песню и вновь закричала спустя минуту. «Ва-ва, ва-ва, спать-пора, спать-пора, спать-пора…» — громко отбивал перепел.
— Да когда сам-то ты спишь? — невольно проворчал я, поворачиваясь на бок.
А неугомонная птица, отбежав в сторону от телеги, продолжала настойчиво выкрикивать звонкую песенку.
Несложная, но в то же время красивая песня, вернее крик перепела. Ведь не случайно этих птиц, ради их звучного боя, держат в неволе многие наши народности. Вы можете услышать голос перепела и в среднерусской деревне, и на Украине, и в ауле, и в шумном городе Средней Азии. Всюду перепел — любимая птица. Нравится и мне крик перепела, и когда я заслышу его, вспоминается многое, в том числе и далекое детство.
Вот просторные комнаты нашей квартиры, в открытые окна, шевеля занавесками, врывается душистый ветер — он приносит запах цветущей сирени. И вдруг замечательно звонкий и сильный перепелиный бой наполняет всю квартиру. Это кричит однокрылый перепел. Без всякой клетки он живет у нас в одной из комнат. Пол ее уставлен цветами и выстлан недавно скошенной травой, издающей запах увядающей зелени. Порой через открытые двери птица проникает и в смежные комнаты, и тогда ее звучный голос слышится то в столовой, то в детской.
Как же попал к нам перепел и почему он был однокрылый?
Это случилось много лет назад, когда я был мальчуганом. Однажды в жаркий весенний день мы с братом решили соорудить примитивный садок для рыбы. «Выкопаем глубокую яму, зальем ее до краев водой и напустим в нее сазанчиков», — обсудили мы свой замысел и тотчас приступили к его выполнению. Расчистив в саду против балкона небольшой участок, мы обвели его чертой и взялись за работу. Старым штыком я разрыхлял твердую почву, брат лопатой отбрасывал комья земли в сторону. Но тяжела земляная работа. К обеду мы изрядно наломали руки и, откровенно говоря, уже без особого энтузиазма думали о продолжении нашей затеи.
— Хорошая идея, — подбодрил нас за обедом отец. — Только знаете, ребята, не грязную яму надо устраивать у балкона, где вода, конечно, сразу испортится, а соорудить цементированный бассейн по всем правилам: с фонтаном и спуском воды. Тогда в нем действительно можно держать рыбу и бассейн украсит, а не испортит, как ваша яма, сад у балкона.
Воодушевленные словами отца, мы вновь после обеда взялись за рытье ямы и проработали до позднего вечера. К сожалению, работа шла медленно, силенок у нас было не так уж много, и, видя это, отец решил нам помочь.
На следующий день, когда мы с братом, вспотевшие и вымазанные глиной, продолжали расширять и углублять яму, на балконе появился отец, а рядом с ним знакомый нам казах Утугун. Утугун жил в кибитке, разбитой в степи близ речки Ахтубы, и славился как отличный землекоп. Конечно, его появление было связано с рытьем бассейна. И пока отец объяснял, зачем и какую нужно выкопать яму, мы с братом, предвидя облегчение, стояли рядом. Вдруг Утугун прервал разговор, запустил руку в карман своего грубого пестрого халата, извлек оттуда и передал мне живую перепелку. «Джаксы будене (хорошая перепелка) — тебе дарим», — показывая свои белые зубы, улыбнулся Утугун. По моей расплывшейся физиономии он
