и у мелкого Романова, оказалось пустым и одиноким. Вот только чем ему помочь, кроме излечения цинги?
- Разреши обсказать, как всё будет происходить?
- Будь добр, хотелось бы знать, - важно ответил юный брат царя и тут же, со всей непосредственностью, спросил, - а это не больно?
Вопрос очень даже закономерный и всем человечеством заданный в своё время! Природа так обустроила реалии жизни, что лечение или горькое, или больнючее, а значит лучше не болеть.
- Не больно, Иван Алексеевич, но кисло и мокро.
Снова улыбка - кисло-мокрых процедур вроде не бывает? Да уж, приятно, что здесь, хотя бы не врут...
В режим вошли без проблем, с утра после завтрака клюквенное сокопитие и мякотежевание, потом прогулки по лесу с говорилками о жизни и о Христе. После обеда - очередное поглощение аскорбиновой кислоты во всех её проявлениях, затем разглядывание картинок и рассказы о дальних далях.
- Михайла, ну откуда ты всё это знаешь? - удивлялся царевич, - Ну никто столько не может знать, да ещё о жизни за морем!
- Эх, Иван-царевич, я же бродяжил почитай два с половиной года. Вот многое и узнал! Вспомни, Иисус Христос тоже дома не сидел в полутёмной комнате в молитвах и покаяниях. Он ходил с апостолами по миру, смотрел, как люди живут, подсказывал им, помогал своими умениями. Его деяния для меня пример!
- А духовник говорит, что надо постоянно молиться и поститься. Кто же прав?
- Иван Алексеич, ты сам для себя должен решить кто прав: твой духовник или бог наш Иисус Христос. Посмотри, как живёт государь Фёдор Алексеевич, вспомни, как батюшка твой, царь Алексей Михайлович жил. Ежели б они только покаяниями занимались, да постились сверх меры, что стало бы с Россией?
Мишка шёл по тонкому льду философии пополам с софистикой, а батюшка Пафнутий, в это время, прикрывал его. С Иваном прислали не духовника (тот тоже неожиданно занемог), а монаха Варфоломея. Сей монах, ввязавшись в бесконечную дискуссию с Пафнутием, практически всё время проводил в новенькой часовенке. Благо хорошего церковного вина, для этого важного дела, закупили немерянно.
- Не спеши царевич, поживи у меня, посмотри как в миру дела обстоят, осознай что к чему. Пока здоровье поправишь, а там, глядишь и личный баланс дум и дел наладишь.
Молодой Романов опять улыбнулся, вспомнив, что Михайла не только бродяжил, но ему ещё и голову отбили. Странно, что в ней куча неведомых слов завелась, как тараканов в избе. Но слова выглядели мудрыми, иноземными и хотелось их запомнить и пользовать при надобности. Вообще, пустота ума, из-за недостатка образования, быстро заполнялась. Свято место, однако!
Потихоньку, Мишка приучал гостя к физкультуре, показывая упражнения и обьясняя, зачем нужно здоровье.
- Ещё древние греки говорили: 'В здоровом теле - здоровый ум!'
- Нет, Миша, они про здоровый дух говорили, - возразил Иван, уже зная, что последует неожиданное обьяснение, расставляющее всё на свои места.
- Так посуди сам, они называли ум таким словом, которое переводится как 'дух', - князь не знал насколько это правда, но вещал убедительно.
Впрочем царевича вполне устраивали такие обьяснялки, простые и понятные. Голицын, присутствовавший при всех прогулках-беседах, обычно отмалчивался, так как ему тоже было интересно. Тридцатилетний житель семнадцатого века, естественно уступал в широте кругозора жителю века двадцать первого. Зато превосходил в глубине понимания текущих реалий и полностью одобрял 'приручение' потенциального наследника престола.
Сбор заморских исчадий флоры начался с двойного окропления посадок святой водой. Оба 'отченаша' прошлись вдоль и поперёк, по просьбе Михайлы, по всем посадкам, успокоив волнующееся население. На всякий случай, выкапывание картошки доверили дружинникам, как наиболее продвинутым жителям. К кремлёвским гостям прибавились ещё и Мышецкий с Андреем Лукичом. Подсчёт порадовал всех - урожайность оказалась сам-шестнадцать! Только всю картошкодобычу тут же припрятали на будущие семена, за исключением того, что обещано было приехавшему князю и оружейнику.
- Ну вот, как всегда, - бухтели деревенщины, - растить растили, а попробовать не дали.
- Да вы посчитайте сколько на следующий год вырастет, урюки! - ввернул новое отбитое слово Анисим, - А коли сейчас всё съедите, что потом сажать станете?
Крепостные понимали, конечно, но без трындежа и богатый урожай - не урожай. Чай, традиция, как у будущих преферансистов: 'Плачь больше - карта слезу любит!' Тем более, что кукурузу тоже закопали в какую-то яму, да ещё и солью посыпали слегка, антихристы. И початки унесли!
Что теперь правоверный христьянин своей бурёнке скажет? Как посмотрит в её грустные, всё понимающие глаза? Эх, жисть непутёвая, столько времени боялись кукурузия, а теперь жди-пожди, пока новый не вырастет. Это ж теперь ещё один год бояться, что ли?
Любопытный царевич, начавший потихоньку по-новому воспринимать окружающую реальность, посетил все промзоны. Особенно ему понравилось на лесопилке. Воздух пах опилками, брёвна превращались в доски, а те, в свою очередь, обрабатывались большими фуганками, изготовленными оружейником. Андрей Лукич уже наладил у себя отдельное производство инструментария для Мишкиных и не-Мишкиных потребностей. Раз качественный товар нужен и за него платят дорого, почему не припахать дополнительные трудовые ресурсы?
Правда, радость не бродит в одиночку. Отец Ефросиньи, в которую был влюблён Димитрий, отдал дочь за сына купца, вошедшего в долю. Грустный Дмитрий поделился с Михайлой и Кузьмой своим горем, но добрый совет получил от Пахома.
- Ты покручинься сколько надо, но не навсегда. Фросин отец ещё пожалеет о своём решении, когда через год-другой узнает о твоём растущем достатке. Князь же нам всем понемногу от разных прибытков долю даёт. Это как курица - вроде по зёрнышку клюёт, а весь двор в дерьме. И горечь уйдёт, и рана на сердце зарастёт и новая любовь придёт! Жизнь одним днём не кончается, поверь.
Молодой дружинник решил для себя, что тогда имеет смысл целиком отдаться военному делу и... изучению чего-нибудь хозяйственного. Уж очень заманчиво рассказывал князь на занятиях о том, что разумно иметь долю в каком-нибудь деле. Но не в купеческом, а в ремесленном.
- Талантов на Руси много, а покровителей мало. Поможете хорошему ремесленнику, будете его опекать, тогда получите долю прибытка.
Вроде дело нехитрое, но трудно найти толкового, всех вроде уже разобрали бояре да князья. Или так кажется, что разобрали? Дмитрий решил не торопиться, а приглядываться к разным товарам и узнавать кто и где их делает. А чтобы не забыть, даже купил бумагу за свой счёт и делал записи. Вон, Кузьма, вроде нашёл дегтяря для князя и как только время выпадет - поедет знакомиться. Потому как сейчас он знает о нём только по дёгтю, которого три бочки хватает там, где другого надобно целых пять! А коли найдёт для Михайлы Алексеича, то и свой 'процент' поимеет. Сын оружейника уже знал это слово, которое означало 'одну сотую'. На занятиях всякому разному учили, даже непонятным словам.
Царевич незаметно для себя не только выздоравливал, но ещё и порозовел лицом. Да и бледность ушла, сменившись лёгким загаром. Целые дни на свежем воздухе не прошли даром, а очень даже положительно аукнулись. Правда, в голове, богомольный порядок сменился хаосом любопыткина. Столько интересного оказалось за морем, особливо в Вест-Индии - и дикари, и животные, и растения полезные и бесполезные. Сразу захотелось туда поплыть на корабле, да с Мишиной дружиной. Свои стрельцы оказались не совсем умелыми, 'тигры' их побеждали в любых игрищах, даже в стрельбе. Сотник Еремей, обратился с просьбой, позволить отдать три десятка кремлёвских оружных, Вяземскому на обучение.
- Иоанн Алексеевич, пусть князь наших поучит, очень уж ладно у них получается с оружьем обращаться.
- Так у них в руках, что хошь оружием становится, - подшутил Голицын во время разговора.
