— Конечно.
— Когда погас свет, сидели здесь?
— А где же еще?
— И все время сидели, пока не загорелось?
— Почему все время? Пошла взглянуть...
— У вас были спички или зажигалка?
Мария Харитоновна энергично покачала головой:
— К сожалению, не нашлись. Теперь уж буду держать на всякий случай, и свечу тоже, но ведь свет всегда был...
— Не выключался?
— Никогда.
— И вы пошли по коридору на ощупь?
— К Юхиму Сидоровичу, чтоб исправил.
— Никто вам не попался навстречу?
— Темно же было, как увидишь?
— Могли услышать шаги, дыхание. Знаете, иногда чувствуешь, когда кто-то в темноте проходит мимо тебя. Биотоки, если хотите...
— Току ведь не было, — возразила вахтерша.
— Не в этом смысле, — улыбнулся Хаблак. — Следовательно, в темноте никого не встретили?
— Нет.
— А дальше что?
— А что дальше? Юхим Сидорович зажег свечу, а тут и Данько оказался. Починили пробки, и лампочки вспыхнули. Я к себе и Сидорыч к себе — вот и все дела. Потом слышу, какую-то чашу стащили. Большое дело — чаша, милицию для этого вызывать! Говорят, в земле ее нашли, значит, найдут еще не одну...
Майор встал.
— В том-то и дело, что навряд ли, Мария Харитоновна.
Увидев, что один из оперативников делает ему знаки, подошел.
— Что у вас, Иванов?
Оперативник ткнул пальцем в розетку на стене.
— Взгляните-ка, — предложил он.
Хаблак опустился на колени у розетки. Даже невооруженным глазом было видно: в нее вставляли «жучка». Понюхал розетку. Резко пахло жженым — совсем свежий запах. Бросил взгляд на оперативника.
— Здесь?
Тот молча кивнул.
— Экспертам, — приказал майор. — Снимите и дайте экспертам. Только... — но вовремя остановился. Хотел сказать: «Только осторожнее, могут быть отпечатки пальцев». Конечно, Иванов знал это и без него, за такие подсказки и обидеться можно, хорошо, что спохватился.
Розетка установлена как раз на стыке коридоров, и вогнать в нее «жучка» могли лишь вахтерша, завхоз или редактор Власюк.
Или кто-то еще... Можно же допустить — спрятался в комнате, и его не заметили.
Каморка завхоза — крайняя комната в противоположном от выхода конце коридора. Хаблак направился туда.
Юхим Сидорович Крот сидел вытянув ноги, обутые в мягкие домашние тапочки на грубой войлочной подошве. Комнатка у него маленькая, не комнатка, а закуток, отгороженный от кладовой, куда ведет массивная дверь с не менее массивным висячим замком. Такие замки когда-то назывались «амбарными», и Хаблак удивился, где завхоз достал его. По крайней мере, в магазинах майор никогда не встречал такого. Подумал: зачем Кроту этот замок? Им запирать гаражи или сараи, а какое имущество тут, в издательстве: бумага, копирка, клей, чернила?
Пожал плечами: в конце концов, Кроту виднее.
В закутке завхоза стоял небольшой письменный стол, на нем яркая лампа — Юхим Сидорович читал газету. Увидев майора, он сдвинул со лба на нос очки, отложил газету и выжидательно уставился на Хаблака. Лицо у завхоза как-то сразу удлинилось, а может, такой эффект придали ему очки, державшиеся на самом кончике носа, — Крот напоминал теперь старого, облезлого хорька, пойманного с поличным: близко посаженные глазки бегали, и казалось, что Юхим Сидорович сейчас огрызнется или даже укусит.
Здесь не было больше ни стула, ни табуретки, сам Крот не проявил желания как-то устроить Хаблака, и майор, опершись о косяк, сказал:
— Если не возражаете, у меня к вам несколько вопросов...
Юхим Сидорович снял очки, сунул их в ящик. Лоб у него вдруг покрылся морщинами, Хаблаку показалось, что завхоз испугался, но вероятно, лишь показалось, потому что Крот как-то подтянулся на стуле, подобрал ноги, распрямил спину, чуть нагнулся вперед и ответил вполне спокойно, даже доброжелательно:
— Пожалуйста, пожалуйста... Конечно, есть, как не быть, ведь такое дело случилось, и каждый из нас... Как говорится, гражданский долг!
Всем своим видом он теперь как бы излучал готовность ответить на любые вопросы независимо от их сложности.
— Вы часто остаетесь в издательстве после работы? — Хаблак не сводил глаз с Крота.
— А куда спешить? — неопределенно ответил завхоз. — Я одинокий... Мне газету читать что тут, что дома.
— И все же?
— Случается... — Крот был далеко не прост. — Под настроение... У нас еще два вахтера, мужчины, так с ними можно хоть поговорить. Конечно, с этой, — он пренебрежительно кивнул на дверь, — о чем говорить? Необразованная.
— Следовательно, остаетесь, когда дежурят мужчины? — уточнил Хаблак. — Но ведь сегодня...
— Сегодня — собрание, — перебил его Крот, — и надо, чтоб был порядок.
— А порядка-то и нет.
— Там его должен был обеспечить Микола Семенович. А я, так сказать, после. Чтоб все разошлись спокойно и без шума.
— А что, случается?
— Все может быть.
— Я понял так: вы остались в издательстве, чтобы обеспечить порядок после собрания.
— Может, и так.
— Все время сидели здесь и читали?
— В мире много интересного...
Он еще ни разу не ответил прямо на заданные майором вопросы, и Хаблаку надоело ходить вокруг да около.
— Если не хотите, Юхим Сидорович, можете не отвечать, — подчеркнул он. — Разговор у нас пока неофициальный. Дружеская беседа. Для пользы дела.
Завхоз льстиво улыбнулся.
— А я что, против? — возразил он, — Я всегда для пользы, ведь вся наша жизнь для пользы, разве не так?
— Конечно, — согласился Хаблак, хотя и не имел намерения развивать дальше это философское открытие завхоза. — Вот я и спрашиваю, где вы были, когда погас свет?
— Здесь. — Юхим Сидорович для убедительности похлопал ладонью по столу.
— А не в коридоре?
Завхоз посмотрел на Хаблака изучающе, будто хотел прочитать по его глазам: много ли тот знает? Но не прочитал ничего и ответил так же уверенно, как и в первый раз:
