Трагедия, Травма, Триумф. Почему?

любили эти валуны. Зачем они были нужны сейчас? Без Дейзи они были подобны уставившимся на меня привидениям.

Слезы текли по моим щекам. Я не мог сдержать рыданий. Я не мог справиться с охватившим меня горем. Казалось, не было больше причин продолжать жить или пытаться вести себя мужественно. Я был дезориентирован, не зная, что принесет мне будущее.

Горечь захлестнула меня

Внезапно я осознал всю степень психологической травмы, разрушавшей мою жизнь. Действительно ли мое внутреннее я только начало понимать, что Дейзи оставила меня и больше не вернется обратно? Предпринял ли я грандиозную миссию в Евразии лишь для того, чтобы вернуться к пустоте и вновь пережить ужасающую реальность ее отсутствия?

Находился ли я в состоянии психологического шока, будучи поглощен служением за границей? Со дня смерти моей возлюбленной прошло больше года. Я сознательно решил проповедовать так много, сколько смогу. Я проводил собрания, евангелизации, конференции и семинары, надеясь, что интенсивное служение поможет мне заглушить боль одиночества.

Негостеприимный дом

Мое внутреннее я, казалось бы, было парализовано. Я был поражен тем, что Дейзи не приветствовала меня. Я работал и служил в самых сложных обстоятельствах из тех, с которыми мне доводилось встречаться. Это была нелегкая, но плодотворная миссия. Я ощущал усталость. Сейчас я вернулся в нашу гавань любви и мира. Но Дейзи не ждала меня. Я ощущал себя покинутым.

Практически всегда мы путешествовали и служили вместе. Время от времени, когда я служил в США, я уезжал один. Дейзи всегда встречала меня в аэропорту, готовая обнять меня, полная любви и радости. Подобные встречи давали мне почувствовать, что жизнь стоит того, чтобы жить. Я также встречал Дейзи, когда она возвращалась после своих собраний.

Меня никто не встретил

В наши миссионерские поездки Дейзи обычно уезжала первой, там она от трех до шести недель служила и занималась подготовкой наших евангелизаций. Почти всегда она устраивала торжественный прием по случаю моего прибытия. Мне трудно выразить словами ту радость, которая охватывала меня, когда Дейзи встречала меня у трапа самолета с распростертыми объятьями. Мы горячо любили друг друга. Часто, когда мы находились за границей, самолет останавливался вне терминала. Она всегда просила разрешения пройти к самолету по взлетной полосе, чтобы встретить меня.

После этого нам устраивали прием тысячи местных христиан, собранных Дейзи. Они приезжали в аэропорт на грузовиках, автобусах, автомобилях, мотоциклах и велосипедах, некоторые приходили пешком.

У Дейзи всегда были приготовлены громкоговорители. Она приветствовала людей, затем представляла меня. Она была душой мероприятия. Люди любили ее за ее очарование, твердую веру и вдохновенное руководство.

Прибытие в Энтеббе Люди выстроились вдоль дороги протяженностью в двадцать две мили

Когда я прибыл в аэропорт Энтеббе, Уганда, расположенный в двадцати двух милях от столицы, города Кампала, Дейзи встретила меня на взлетной полосе. Она провела меня в зал официальных делегаций, где меня встретили представители правительства, а затем к воротам аэропорта, у которых собрались тысячи радостных людей.

После приветствия и короткой проповеди наша процессия двинулась в город. Потребовалось два часа, чтобы преодолеть двадцать две мили, отделяющие Энтеббе от Кампалы. Десятки тысяч людей выстроились вдоль дороги от аэропорта до города. Мы ехали очень медленно. Дейзи и я стояли в автомобиле с откинутым верхом, мы приветствовали людей, обращались к ним и махали им руками. Так запланировала Дейзи. То же самое она делала почти во всех городах, где она занималась подготовкой массовых евангелизаций.

Один, с двумя чемоданами

Сейчас я вернулся после победоносного служения в Евразии. Но мне не устроили прием. Я был один. Я был очень усталым. У меня были лишь два чемодана. Такси уехало. Ворота с лязгом захлопнулись. Дейзи не было - лишь пустота и одиночество. Я пережил самое страшное в своей жизни чувство отчаяния.

Бесчисленные вопросы «ПОЧЕМУ» снова обрушились на меня. Я не мог заглушить их. Меня охватила паника. ДЛЯ ЧЕГО я вернулся домой? ДЛЯ ЧЕГО мне продолжать жить? В первый раз ко мне пришли подобные мысли. Я стоял у дома, стеная от горя. Я был опустошен и напуган. Я чувствовал свою беспомощность.

Наш Эдемский сад

Я осознал, что мне необходимо очистить свой разум от подобных отравляющих и деморализующих мыслей. Я медленно шел по тропинке в наш восточный дворик.

Я увидел прекрасные розовые и белые кресла, которые выбрала Дейзи. Сидя в них, мы пережили так много радости. Я вспомнил о том замечательном времени, которое мы провели вместе. Мы вместе ели, беседовали, молились, читали Библию, письма, обсуждали проблемы, планировали евангелизации и выражали нашу взаимную любовь. Чудесные воспоминания!

Кресла стояли на тех же местах, но они были пусты. Дейзи не было там. Ее больше никогда не будет там. Для чего нужны эти кресла?

Смогу ли я когда-нибудь сидеть в них один, не снедаемый скорбью? Казалось, что столь многое во мне было потеряно безвозвратно. Я чувствовал себя полностью опустошенным и напуганным.

Хотел ли я продолжать жить?

В первый раз с момента смерти Дейзи я не знал, хотел ли я продолжать жить дальше. Боль и скорбь одиночества были слишком глубокими. Для чего мне пытаться быть мужественным? Зачем? Для кого?

Все четырнадцать месяцев с тех пор, как я похоронил ее прекрасное тело на мемориальном кладбище между двумя соснами, которые мы посадили, я был очень занят. Я служил, проводил собрания, писал книги, работая с утра до вечера. Работа и служение стали моим утешением, моей защитой, моим убежищем.

Проходили недели и месяцы, и я думал, что мои дела продвигаются хорошо и я постепенно привыкаю к жизни без Дейзи. Но тогда я был занят. Сейчас я вернулся в одинокий дом. Я даже не мог себе представить, насколько болезненным будет то чувство пустоты, с которым мне предстоит столкнуться.

Никто не мог порадоваться моей победе

Одна за другой меня атаковали негативные мысли. ПОЧЕМУ я должен был столь напряженно работать в Евразии? Для чего? Не было никого, кто мог бы порадоваться моей победе. Раньше я делился с Дейзи всем: и своими проблемами, и своими победами. Я находил облегчение, обсуждая с ней каждую деталь. Всякий раз, когда она возвращалась после очередной конференции или семинара, я с большим удовольствием сидел и слушал рассказы о тех победах, которыми она делилась со мной. Но сейчас, когда я пережил так много, не было никого, с кем я мог бы разделить свой успех. Мне не с кем было поговорить. Зачем же мне теперь продолжать служение?

В первый раз за все четырнадцать месяцев мучительного одиночества я ощутил желание покончить с