Так вот, добытый на 'локалке' второй оранжевый ДТ-75 выбрался легко, после ТО и заправки. А вот с новенькой, с конвейера, 'шестёрочкой' повозиться пришлось. Я там был и лично пообещал порвать любого, кто оставит на машине хоть одну царапину. Три дня ковырялись, расчищали путь, пригнали в Замок. Там отмыли, поставили на площади — так весь народ ходил смотреть, как на старую ВВЦ-ВДНХ моего детства.
Блестит, ослепнуть можно, цвет 'мокрый асфальт', хром бликует… Все словно забыли про крутые староземные тачки. В тот момент именно эта красавица явилась не банальной 'шохой' — торжеством всего Мирового Автопрома.
Предложили тачку Командору, он подошёл к легенде, погладил крыло, вздохнул:
— Мечта юности… На что она мне, ребята, куда мне ездить? Сами делите.
И ушёл.
В итоге оставили машину в дежурке, по заявкам кататься, типа служебного такси. Так что вклад свой Эльза внесла. Веский. А дальше пошли траблы.
А очередном медосмотре медики её опять 'завалили', положили на обследование, девчонка две недели в больничке провалялась. Наконец, выписалась. Только взлетела — мотор зачихал. Села Благова нормально, сама абсолютно спокойная, этот 'Пайпер-Каб', походу, вообще без мотора способен летать, как чистый планер. Но Дугин публично поднял руки, скрестил над головой.
— Шутки вам, что ли? Это отказ в воздухе, лётное ЧП. Всё! Никаких полётов, будем искать, действовать согласно регламенту.
Искали да смотрели мы недолго — топливный насос барахлит. По мне, так дело плёвое. По-дугински — строгий регламент.
— Вот бери себе насос, и ковыряйся, изучай его. Сделай стенд. Научишься ставить годное с починки под личную пломбу — поверю. А пока ждём новый, его и будем ставить.
Так что, плановых полётов по системе у нас ещё и не было.
Одни рацпредложения. Например, устроить на бывшем месте дислокации югославов базу подскока, закинув туда топливо, станцию, и всё остальное. Смелая мысль — оставить в пампасах матценности без охраны.
В лесу ветра нет, здесь лишь чуть поддувает.
Мерзкая погода, быстрее бы снег выпал, прикрыл весь этот голый срам. Эту грязь и слякоть, холодную сырость. Зима — она беленькая, чистенькая. В снежки можно играть, снежную бабу лепить. Хорошо зимой, даешь зиму.
Тут мои мечты прервал слабый треск.
Повернул голову — со стороны Дальнего Поста в нашу сторону, не торопясь, катит квадроцикл. Переданный им 'джимни' ещё на ТО, стоит в гараже Замке, вот и ездят 'дальняки' на квадре.
— Это ещё кто! — возмутился Гоблин.
— Пахом, мать его, — догадался я.
Проклятье, да он нас всех тут демаскирует. До Дальнего от нас — километра два. Я схватил рацию.
Пш-шш…
— 'Дальний' — 'Кастету'!
— На связи 'Дальний', — голос не Пашкин.
— Пахом где?
— К вам поехал.
— Понял, отбой.
Нет, ну чисто клоун. Мы с Гобом начали махать этому мудиле руками, мол, давай быстрей сюда, парень. Пашка увидел, что-то там понял, поднажал. Монгол всё это время глаз не спускал с Полян.
Старшина посёлка подъехал к нам — лёгкий скоростной квадр, кенгурятники увеличенные, все дела. Гладкий ствол лежит с одной стороны, 'спрингфильд' с другой.
— Паша, ну, у тебя ум есть? — сразу встал на пресс Гоблин. — Ты чё, реально нас вскрыть решил перед врагом? Какого чёрта?
— Слышь, оболтус, а если бы они в это момент из лесу вышли, а? Или уже — тебя услышали и теперь направление меняют? — включился и я.
Пашка так просто сдаваться не собирался, сразу забыковал.
— Чё орёте? Мы сидим там, как в сундуке, ни хрена не знаем! В эфире жуют сопли, ситуация не понятная, никого ни о чём не спроси! Ишь, боевые какие! У меня там бабы с детьми. Мы вообще тут на отшибе живём, каждый день ждём удара. Наезжают они… Кто лазит, где лазит? Вы уедете, а нам тут жить! А мы не в курсе.
— Да ладно тебе, не быкуй, — предложил я. — Мог бы и по рации предупредить, да и узнать об обстановке.
— Нах ему рация, он её дома забыл, — всё никак не унимался Гоблин.
— Да идите вы в жопу, — уже реально обиделся Пашка. — Я к вам, как к родным, типа узнать, как дела, чем помочь, а вы тут…
— Ладно, ладно, Паш, — Мишку прорубило, — мы ж для порядка. Сами на взводе.
Пашка дернул плечом, демонстративно закурил. Мы не против, пусть курит себе на здоровье, отсюда не унюхаешь.
— Откуда пойдут-то?
— Да вон, от границы леса ждём…
— А севернее к дороге не выйдут?
— Бероев их отжимает, не даёт вилять. Да они и не рвутся к дороге, у них где-то здесь дорожка отхода.
— А… Ну ладно, поеду я к своим, раз вы такие гостеприимные.
Только он собрался уезжать, как Монгол, не поворачивая головы, тихо сказал:
— Паша, тут будь.
Вот не люблю я, когда наш Шам таким замогильным голосом говорить начинает. У него чуйка особая, ломовая, как у Нострадамуса.
— Чёй-то, — удивился Паша.
— Шуметь не будем, Сейчас выскочат.
Мы с Мишкой сразу подобрались, есть опыт, и спрашивать ничего не стали.
— Где? — всё еще тупил Паша.
— Тихо. Нарезной бери, — шепотом скомандовал я и вложился в 'светку'.
Гоблин осторожно пристроил 'тигра' на землю, легко поднял пулемёт, положил его на заранее выбранный сук. Щас встретим вас, сявки залётные.
И тут нас реально удивили.
С километр от нас, никак не меньше. И хрен что сделаешь…
Из лесу спокойненько выкатил большенький такой пикап-'четырёхдверка' наглого белого цвета и уверенно покатил по полям. Прямо по Поляне.
— Мать, мать, мать! — заорал я.
Ничего не могу, не сойдёт тут моя Шнюшечка на поле, буераки помешают, сразу встрянет вмёртвую! Рядом не менее громко матерился Гоблин. Мне отчего-то вспомнились фильмы про Фантомаса, где этот ухарь в последний момент вечно утекает хитрым высокотехнологичным способом.
— Так они ж уходят! — разродился Пашка.
Один Монгол всё смотрел в прицел, потом повернулся к нам:
— Не достать, рельеф мешает.
Гоблин молнией подскочил к старшине, схватил его за плечи.
— Ключи дай!
— Торчат, — ошалело молвил тот.
— Секретки есть?
— Нету. А вы что это надумали?
